Альбина Нурисламова - Тот, кто стоит снаружи

– Надия, ты же понимаешь, что это чушь собачья? – вот что она сказала.

– Но я слышала собственными ушами!

– Да, а еще, было дело, ты видела собственными глазами то существо.

– Теперь я точно знаю, кого видела! Эрку! Просто сразу не сообразила.

– Конечно, существо из фольклора. Из книжки с народными сказками, – скучающим голосом проговорила Гордана и зевнула.

– Почему ты не веришь мне? Можешь не отвечать! Потому что так проще жить, и совестью не надо мучиться! Можно пользоваться кровавыми деньгами и не заморачиваться! Твое благополучие куплено жизнью твоей сестры! Только учти, все равно придется ответить, рано или поздно!

– Ответить? Ты что, собираешься пойти в полицию и донести на родителей? – презрительно выговорила Гордана.

– Нет, – ответила я. – Но и жить с ними под одной крышей не буду. И ни одной монетки у них не возьму. И знать их не хочу, никогда не хочу видеть. Я подумала, что ты…

– Что я тоже подключусь к травле? Предам отца и мать? Ты ошиблась. Их все осуждали, преследовали и гнали, я не собираюсь поступать так же.

Я поняла, что ничего не докажу Гордане: она не поменяет своего мнения, не сдаст позиций. Зря теряю время – вот что я делаю.

– Теперь я знаю, почему наш дом называли Черным. Он такой и есть. Я сказала тебе о том, что узнала. Что с этим делать – решай сама.

– Если ты заявишься с этим своим бредом ко мне в Белград, я тебя выгоню. На порог не пущу. Пока ты не изменишь своего мнения, можешь считать, что мы не знакомы.

– Не волнуйся, – ответила я. – Не собираюсь приходить. Не знакомы так не знакомы. Можешь передать родителям, что у них теперь одна дочь. Зато самая любимая.

Я нажала на отбой, но трубку на рычаг не положила. Оставила рядом, на столике. Это на случай, если Гордана пожелает перезвонить. Не хочу, чтобы ее звонок разбудил родителей. Я уйду тихо. Невыносимо было бы видеть их лица.

Ничего не буду брать с собой, чтобы ничто не связывало меня с этими людьми. Даже блокноты и рисунки свои оставлю. Даже белья, одежды не возьму! То, что на мне, выброшу, как только куплю новое.

С собой у меня лишь документы и те небольшие деньги, которые я сумела заработать прошлым летом. Их хватит на билет. Я собираюсь поехать в Белград. Буду учиться, пойду работать, сама стану обеспечивать себя.

Мне нужны деньги на первое время, но я не стану брать их у родителей, хотя знаю, где они хранят сбережения. Нет! Я не хочу, чтобы проклятие пало на мою голову! Принимая деньги, принимаешь и Эрку – таково условие, с которым согласились мои родители, но с которым никогда не соглашусь я сама!

Он, мой друг, чье имя я не буду называть, одолжит мне. Уверена, он не откажет. А я верну ему долг при первой возможности.

Между нами ничего не будет, никогда. Я не вернусь в эти края, откуда мы оба родом. Так будет лучше для него же.

Родителям оставлю записку, чтобы не искали. Напишу, что никогда не вернусь. Пусть Гордана рассказывает им, если захочет. Не стану иметь ничего общего с людьми, погубившими Снежану.

Они не верят в Бога, но он есть. Они оскорбляют его одним своим существованием, но это не сойдет им с рук.

На этом – все. Все.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Филип у Яны, закрывая дневник. – Веришь?

За это время они успели перейти на «ты». Девушка сидела с застывшим лицом, с трудом переваривая услышанное.

Был уже шестой час вечера. Скоро должен приехать доктор Милош.

– Я думаю, она писала правду, – сказала Яна.

Филип внимательно посмотрел на нее.

– Ты тоже что-то видела? Здесь, в доме?

Она не ответила. Ей нужно было многое обдумать. Например, решить, сообщить ли в полицию про тело под бетонным полом. Гордана построила новый дом после пожара. На месте гаража сейчас другое строение, но, наверное, если как-то вскрыть пол, то… То – что? А если все ложь? Выдумки?

– Ты мне очень помог. – Яна встала и взяла заранее приготовленные деньги. Протянула Филипу. – Спасибо.

– Это значит, что мне предлагается уйти? – спросил он и снова улыбнулся. Сунул деньги в карман.

– Ты торопился уйти засветло, а уже давно стемнело. Дорогу, наверное, совсем завалило снегом.

Филип поднялся с дивана.

– Пожалуй, мне действительно пора.

Он вышел в коридор. Яна – следом.

– В дневнике не хватает страниц. Интересно, кто их вырвал и что там было написано? Объясняется, что это за Эрка? Ты слышал о таком существе?

Филип уже стоял возле вешалки.

– Слышал, конечно. По справедливому замечанию Горданы, это мифологическое существо. Славянский, балканский фольклор. В книгах я встречал название «Ырка». Но в наших местах прижилось имя «Эрка», и качества этому созданию приписывают немного другие. Не спрашивай, что значат странные названия. По-моему, это никак не переводится. Выглядит Ырка-Эрка на редкость…

– Погоди минутку!

Яна сбегала в свою комнату, принесла блокнот с рисунками Надии, нашла нужную страницу.

– Вот так выглядит это существо?

Филип посмотрел и кивнул.

– Думаю, да. Сам не видел, к счастью, но на картинках изображают примерно так. Она или срисовала его, или в самом деле видела. Невероятно, конечно, хотя…

– Что делает Эрка? – прервала Филипа Яна.

– Это кто-то вроде оборотня… Или нет, не совсем так. В нашей культуре самоубийство всегда считалось грехом – и в древности, и сейчас. Эрка когда-то была человеком, который сам у себя отнял жизнь. Считается, что через год после смерти душа самоубийцы, не нашедшая покоя, превращается в Эрку и начинает изводить людей, но особенно плохо приходится тем, кого она винит в своей гибели. То есть человек не дожил до естественной кончины, а превратившись в Эрку, продляет свою жизнь за счет жизней других.

– Эрка убивает их?

– Мучает тех, кого избрала своей жертвой, пугает по ночам – это создание появляется исключительно ночью. Крадется в темноте, доводит до сумасшествия и в итоге убивает. Эрка ненавидит живых, пугая людей, она как бы выпивает чужую жизненную силу, тем самым поддерживает свое богомерзкое существование. Пока не уничтожит жертву, не успокоится. По некоторым версиям, Эрка даже поедает трупы убитых, но это, мне кажется, уже чересчур. О том, что в дом повадилась Эрка, можно узнать по запаху разложения и могильному холоду, которые сопровождают восставшую из мертвых сущность. А еще в доме начинает портиться еда, все кругом ломается. Об этом и Надия пишет.

«Об этом и я тоже кое-что знаю», – подумала Яна и сказала:

– Я не очень-то понимаю природу этой сущности. Это бесплотный дух, что-то вроде привидения? Но ведь…

Девушке захотелось рассказать Филипу, что она и сама видела Эрку, и та не была похожа на призрак. Но секунду спустя Яна решила, что лучше промолчать. В двух словах все равно не объяснишь, рассказ получится долгим. Может, как-нибудь в другой раз.