Пол Блэкуэлл - Подводное течение

И она начинает щекотать меня! Что вообще происходит? Ума не приложу. Длинные ногти Айви скорее причиняют боль, нежели веселят меня.

— Ай! — вскрикиваю я, и борюсь с ней так сильно, что мне начинается казаться, что швы на голове сейчас снова лопнут. — Прекрати! Пожалуйста! Прекрати!

К счастью, Айви слушается, но быстро зажимает мне рот ладонью.

— Тише! — шепчет она мне в ухо. — Хочешь, чтоб меня тут застукали?

Широко раскрыв глаза, я качаю головой.

— Мне итак с трудом удалось пробраться сюда — там снаружи везде люди! — она убирает руку. Затем приподнимается на локте, и, надув губы, смотрит на меня. — Знаешь, вообще-то ты мог бы позвонить мне, — обиженно говорит она.

— Позвонить тебе?

— Или написать сообщение. Дать мне знать, что ты в порядке.

Айви перегибается через меня и начинает рыться на тумбочке. Ее невероятно загорелое тело прижимается к моему.

— Погоди! — вскрикивает она и шлепает себя рукой по лбу, а затем скатывается с меня. — Ты же потерял телефон, когда упал в водопад, да? О, прости меня, Кэл. Не знаю, почему не додумалась до этого раньше. Ты сможешь простить меня?

Не знаю, что ей ответить. Насколько я знаю, мой телефон лежит дома в шкафу. Я разбил его пару недель тому назад, когда уронил в унитаз. Но даже если бы эта чертова штуковина работала, в моем списке контактов никогда не было номера Айви Йохансен.

Потому что я ее не знаю. Коул, вот он ее знает: он встречался с ней до Моники; но довольно быстро порвал с ней, назвав ее жаждущей контроля сучкой.

Нда, она определенно управляет ситуацией и сейчас — навалилась на меня и прижала мои руки к своему животу.

— Я ждала там, — шепчет она, кивая в сторону окна. — Просидела на парковке целый час, наблюдая за окном из машины, пока не уверилась, что ты остался один.

— Серьезно? — я чувствую себя еще менее комфортно, если такое вообще возможно.

— Ага. И знаешь что? Мне понравилось… каждая секунда, пока я шпионила за тобой! — она взвизгивает так громком, что у меня в ушах начинает звенеть. Затем она быстро прикрывает рот рукой и бросает нервный взгляд на дверь. — Я даже подумала, что я, наверное, какая-то извращенка…

Вау, теперь она покрывает поцелуями мою шею — что ощущается очень, очень приятно, особенно после ее жесткой щекотки. Но не настолько приятно, чтобы я забыл хоть на секунду, что Айви не только, определенно, не вращается со мной в одном кругу, но она еще и девушка чертова психа Хантера Холдена.

— Эй, что происходит? — успеваю я задать вопрос, пока она переводит дыхание.

Айви сразу же прекращает целовать меня. Ничего не могу поделать с собой, но я сразу же жалею, что прервал ее.

— Что происходит? — повторяет Айви. — А ты как думаешь? Ты же чуть не погиб! — она прижимается губами к моему рту и начинает целовать меня взасос.

Айви Йохансен целует меня взасос на больничной койке. Даже не знаю, как это расценивать.

Стоп… может быть у меня серьезное повреждение мозга. Это многое бы объяснило. Но есть повреждение мозга или нет, думаю, мне просто нужно смириться с происходящим.

И в эту секунду в палату входит медсестра Барбара. Айви взвизгивает и ныряет под одеяло. Нет ни единого шанса, что капитан женской команды по волейболу ростом под метр восемьдесят сумеет спрятаться там.

— Юная леди, вылезайте оттуда! — кричит медсестра Барбара. — Немедленно!

Айви высовывает голову. Ее блестящие темные волосы закрывают ее лицо.

— Хи-хи, — хихикает она, как четырехлетняя девчонка.

— Что ты тут делаешь? — кричит на нее медсестра.

— Ха! — со смехом отвечает Айви. — А на что это похоже?

— Часы посещения давно окончены, — сообщает ей медсестра. — Я хочу, чтобы ты ушла. Сейчас же.

Простонав, Айви отбрасывает одеяло в сторону. Я же, увидев, что моя больничная рубашка задралась вверх в самый что ни на есть неподходящий момент, хватаю простыню и оборачиваюсь ею, когда девушка спрыгивает с кровати.

— Вон! — орет медсестра, толкая девушку к открытой двери.

Но Айви сопротивляется и отбрасывает ее руку в сторону.

— Поправляйся, Кэл, — говорит она мне на прощанье.

А я, как идиот, машу ей в ответ.

Тяжелая дверь захлопывается, и я остаюсь наедине с медсестрой Барбарой — сцена начисто лишенная сексуальности.

— Простите, — извиняюсь я, все еще ощущая вкус губной помады, которой вероятно перепачкано все мое лицо. — Слушайте, я не приглашал ее сюда. Она сама пришла… даже не знаю зачем, — я смеюсь и качаю головой. — По правде говоря, я с ней толком и не знаком.

Не знаю, чего я парюсь. Медсестру Барбару мои объяснения нисколько не интересуют. Закончив выполнять свои обязанности, она сердито зыркает на меня и уходит.

Некоторое время я лежу, натянув одеяло до подбородка. Не похоже, чтобы это был сон, слишком по-настоящему все ощущалось. Но, слушайте, подобные штуки со мной не происходят. Что-то здесь не так.

Повернувшись к окну, я вижу, что шторы по-прежнему открыты. Интересно Айви еще там? Может она сидит в машине на парковке и наблюдает за мной в эту самую секунду. Не буду утверждать, ведь я понятия не имею, как выглядит ее машина.

С удивлением я замечаю фигуру в фирменной куртке «Крокодилов», которая пересекает парковку. На голове у парня капюшон и я не вижу его лица, но он определенно смотрит именно на меня. Это та же самая фигура, которую я заметил перед тем, как в палату вошел Брайс.

На этот раз я готов поклясться, что даже походка у него, как у Коула.

Я чертовски зол. Не знаю, что он задумал, но это нисколько не смешно. И я даже не собираюсь ему подыгрывать.

Хотя ноги болят, я все равно встаю и задергиваю шторы.

Из коридора доносятся голоса.

Я подхожу к двери и какое-то время прислушиваюсь, но это просто разговоры уставшего медперсонала, перекрывающие обычные звуки больницы. Затем все затихает. Становится тихо, как в морге.

На обратном пути к кровати, я подбираю неиспользованное судно. И хотя оно не такое тяжелое, как я надеялся, все равно оно сделано из какого-то металла. Вряд ли кому-нибудь захочется получить этой штукой по зубам.

Я запихиваю его под подушку, просто на всякий случай, и готовлюсь не спать до утра.

Не единожды я проваливался в сон, но всякий раз просыпался, словно от удара, и покрепче сжимал холодную ручку судна.

Но ко мне никто не приближался — думаю, что никто даже ни разу не заглянул в палату. Что странно, как по мне, ведь медсестры должны проверять пациентов время от времени?

Видимо на меня это правило не распространяется.

К утру, я уже начинаю задаваться вопросом, может я просто раздул из мухи слона. Может я просто пребываю в шоке от произошедшего со мной. А кто бы не был?

Тем не менее, я донельзя счастлив, когда, наконец-то, приезжает мама. Вскоре после ее приезда у меня берут кое-какие анализы. Затем мы ждем, пока мне не разрешат поехать домой.