Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 12. Ворота измены

— Разве здесь место для секретаря?

— Нет, все верно, мисс Рейнджер, — ответил старший клерк. — Мистер Дорри распорядился, чтобы вам отвели именно этот кабинет.

— Он здесь?

— Нет. Сказать по правде, он давно здесь не бывал. Живет в Кенте. Дела у нас идут не так блестяще, как раньше… Когда я был мальчиком, «Дорри» считали одним из самых крепких домов в Сити…

Найдя в Лесли благодарного слушателя, старик долго еще предавался воспоминаниям. А в конце признался, что ему семьдесят, и когда Лесли великодушно слукавила, что на столько он не выглядит, растрогался. Почти всему персоналу было за пятьдесят, кроме трех или четырех стенографисток, попутно исполняющих и обязанности бухгалтеров.

Клерк провел с девушкой час, объясняя характер и сущность операций «Дорри», и Лесли отчетливо поняли, что дело доживает последние дни. Теперь это была даже не компания с ограниченной ответственностью, а что–то вроде непонятного товарищества, в котором какие–то подозрительные лица имели микроскопические акции. Лесли слегка приуныла.

Впрочем недавно часть акций купил новый партнер некий мистер Паттерн. Однако в контору он так ни разу и не наведался.

— Какая доля осталась у мистера Дорри, я, конечно, не знаю, — признался старик. — Мистер Паттерн стал партнером шесть месяцев назад. Говорят, пожилой джентльмен; живет где–то в Брадфорде.

В полдень Лесли поговорила с управляющим банком и открыла для себя поразительную вещь: она фактически представляет фирму. Лесли имела право подписывать чеки, искать партнеров и заключать договора. Подчинялась она лишь мистеру Дорри, который давно уже одряхлел и не мог никем и ничем управлять, и мистеру Паттерну.

— Для молодой леди это очень большая ответственность, — сказал управляющий. — Восемьдесят тысяч фунтов кредита в наличной форме и почти сто тысяч в деле — это не так уж мало.

После обеда Лесли представили персоналу. Она с небольшим удивлением узнала, что один из тех, кого легкомысленно назвали стенографисткой, на самом деле мужчина, очень молчаливый и необщительный, исполняющий должность бухгалтера. Он проработал в фирме всего три месяца, но уже успел вызвать стойкую неприязнь всех служащих.

Лесли еще не до конца разобралась во впечатлениях своего первого дня в качестве главы фирмы, но уже поняла, что недолюбливаемый бухгалтер — единственный компетентный специалист в штате. Это он проводил операции по импорту, договаривался о кредитах; только от него она смогла добиться толкового ответа на вопрос о состоянии счетов; только он мог дать ей консультации по всем финансовым сделкам.

Перед самым уходом Лесли к ней в кабинет заглянул старший клерк.

— Чуть не забыл, мисс Рейнджер: мистер Дорри особо просил напомнить вам, что ни при каких обстоятельствах обсуждать дела фирмы ни с кем из посторонних вы не должны.

Лесли вспыхнула.

— В этом предупреждении не было необходимости.

Лесли провела три загруженных работой дня, наводя порядок в деле, заставляя шевелиться дремлющий персонал с риском также вызвать нарекания в свой адрес. В субботу Лесли получила из главной конторы письмо, в котором сообщалось, что господа Дорри настолько удовлетворены работой мисс Рейнджер, что ее жалованье повышено до двух тысяч фунтов в год. В коридоре, потирая руки, к ней подошел старший клерк.

— Вы принесли нам удачу, мисс Рейнджер. За эту неделю у нас открыто восемнадцать новых счетов! Вот так–то. Над нами могут посмеиваться, но мы уже были в деле, когда обо всех этих новоиспеченных акционерных компаниях еще никто и не слышал!

Безусловно, этим можно было гордиться, но на практике использовать было нельзя. Прошло то время, когда здесь имели счета, и весьма значительные, крупные индийские дома и торговцы Восточной Индии. Конкуренция со стороны современных банков и работа по старинке привели к постепенному сворачиванию операций; теперь здесь имелось в наличии не более пятидесяти счетов. Лесли подсчитала, что каждый месяц убывало по одному счету.

В такой ситуации приток новых клиентов вселял уверенность. Правда, Лесли отнюдь не связывала это со своим появлением в фирме. Но услышать слова старика ей было приятно.

Она не подводила мистера Дорри и с инспектором Уэстоном свои дела не обсуждала. Не зря же он когда–то в мыслях присудил ей звание «Мисс выдержка и строгость». Терри не знал даже, что ее жалованье претерпело такой поразительный рост.

Глава 21

В буре, потрясшей Лондон, настало временное затишье. Общественное мнение в язвительной передовице выразила одна из газет:

«Два дня обошлись без стрельбы. Что случилось? Гангстеры взяли отпуск? Нельзя не предположить, что это полиция восстановила законность и правопорядок».

Статья появилась именно в тот день, когда Скотленд–Ярд узнал о новом предупреждении — красным цветом. Письмо направили состоятельному пивовару, мистеру Рипл–Даркоту, который к тому же был и членом парламента. И — предел наглости — на конверте написали адрес палаты общин.

Это был вызов, который нельзя было оставить без ответа. Пивовар проболтался о случившемся другим парламентариям, письмо попало в Скотленд–Ярд. Джигс нацепил очки и дотошно прочел его.

— Ударили по рукам, — кивнул он. — Я этого ждал. Текст «зеленых», а у «голубых» позаимствовали только идею с телефоном вместо свечей в окнах. Этот сенатор, или кто он там, богатый человек?

— Миллионер. Живет на Парк–Лейн.

Джигс медленно кивнул.

— Где он сейчас — в парламенте? Так вот, дам вам один совет. Пошлите туда броневик и упрячьте парня в Тауэр.

За неделю до этого Терри просто отмахнулся бы от такого дикого предложения.

— Не знаю, как отнесется к этому кабинет, но ваше предложение разумно.

— Конечно, разумно. Эти парни вновь взялись за свое, и им нужен показательный урок. Что письмо в полиции, они знают: на пивоваре поставлен крест. Зрелище, Терри, готовится шикарное.

— Я иду к начальству.

Терри не было час. Когда вернулся, лишь безнадежно махнул рукой.

— Кабинет считает, что идея с броневиком и Тауэром послужит лишь подтверждением нашей неспособности защитить этого человека. Они согласились на усиленное сопровождение в пути от дома до парламента и обратно и охрану его квартиры на Парк–Лейн.

Джигс пожал плечами.

— Да если они надумают прикончить этого парня по дороге, никакой эскорт не спасет. Но я уверен: в планах у них другое.

— Министр считает, раз не смогли убить мистера Карберта Друда…

— Чушь! — взревел Джигс. — Они оставили Друда в покое не потому, что не смогли добраться до него. Просто у них началась разборка. Пришьют вашего Рипл–Даркота как пить дать! Может, не сегодня, но за три дня точно. Можете держать пари с кем хотите: пока не прикончат его, других писем не будет. Это проба сил объединенного общества под названием: «Если хочешь жить, плати».