Белобров-Попов - Красный Бубен

– А-а! – закричала девушка, пытаясь прикрыться второй рукой.

Но Колчанов дернул за вторую.

– Не сметь! Перед придурками тебе обнажаться не стыдно, а перед русскими солдатами стыдно?! Пусть русские солдаты посмотрят, они заслужили это право! Они, может, такого всю войну не видели! Ты это понимаешь, тварь?! Эй, солдатики, – Колчанов оглянулся, – глядите!

Солдаты подошли.

– Ого! – сказал толстый. – Вот это титьки! Таких титек я еще не видел!

– Да. У наших женщин таких титек нет, – добавил второй. – Потому что они работают для фронта сутками, не отходя от станков, недоедают и не могут себе нажрать такие батоны, как у этой американской суки.

– Давай ее отдрючим. Все равно ее скоро расстреливать.

– Давай, чтоб зря не пропадала.

– Доставим ей последнее удовольствие.

– Помоги мне, Мишка, ширинку расстегнуть, а то без рук неудобно.

– Не, мне противно. Пусть она тебе сама расстегивает, целка американская. Ей это привычно!

– Верно. Жаль, что у меня рук нет, а то бы я за ее уши держался.

– А ты ногами держись, вроде обезьяны.

– Так это сапоги придется снимать.

– Тогда не держись, если лень сапоги снять.

– Тогда не буду.

Солдаты набросились на Ларису.

Колчанов посмотрел на них и вздохнул.

– Эх… Соскучились по бабе, соколики… – И повернулся к ребятам. – Жаль, что вы не бабы, а то бы я вас тоже отодрал… Здесь, в этом документе, – он потряс бумагу, – ничего не говорится о пытках и мучениях, которые следует учинить перед расстрелом. Из чего понятно, что пытки и мучения допускаются самые разнообразные, на усмотрение исполнителей. Это ясно читается между строк.

– Покажите бумагу, – попросил Эдик.

– На, смотри, – Колчанов поднес листок к его лицу.

Эдик насупил брови, но прочитать успел только одно непонятное слово Хамдэр. Затем Колчанов убрал бумагу от его лица и сунул в карман телогрейки.

– Почитал?

– Не успел.

– Еще бы! Не научился на чужом языке быстро читать, а лезешь!

– Я не лезу.

– Лезешь-лезешь, – старик сказал это как-то даже добродушно. – У нас в стране поголовная грамотность. А у вас в Америке нет поголовной грамотности. – Неожиданно он размахнулся и врезал Эдику кулаком в живот. Эдик согнулся пополам. Колчанов добавил сверху двумя руками ему по затылку и успел еще подставить колено, чтобы Эдик разбил как следует нос.

В кустах кричала Лариса, которую зверски насиловали два бойца…

Витек бежал по направлению к пожару, полыхавшему недалеко от церкви.

– Витенька, не поспеваю я, – кричала сзади него престарелая мамаша. – В боку у меня закололо!

– Отдохни, маманя, а я вперед побежал! Может, там помощь моя требуется!

Про помощь Витек сказал к слову, ему просто хотелось посмотреть, чего там упало и чего горит.

Бабка Вера схватилась руками за забор и тяжело дышала, глядя вслед растворяющейся в темноте спине сына. Спина помелькала белой майкой и исчезла. Бабке Вере стало обидно, что сын ее не подождал. Но если бы она знала, что видит его в последний раз, она бы так не обижалась.

– Эхе-хе, – выдохнула она, поправляя на голове съехавший назад платок. – Молодые старых не уважают…

Кто-то положил ей на плечо руку:

– И не говори!

Бабка вздрогнула. Рука была холодная, как лед.

– Ой! – вскрикнула она. – Кто это тут?!

– А-ха-ха! – засмеялся голос. – Что, не узнала? Это я, Колчанов.

– Фу! – выдохнула бабка. – Напугал меня, лисапедист! – Она медленно повернула голову. – Чего это у тебя руки такие холодные, как ледышки?

– В погреб лазил… за шанпанским… – Колчанов ухмыльнулся.

– Это в чьем же ты погребе шанпанского достал?..

– В своем и достал…

– Да у тебя и погреба-то нет никакого! – махнула рукой бабка Вера.

– Раньше не было, а теперь есть… Я теперь богатый человек… как Ельцин…

– Откуда ты богатый Ельцин стал, козел ты вонючий?!

– Ты, бабка, так меня не называй, пока не дослушала. Может, я теперь поворотная стрелка в твоей судьбе стану.

– Ты, видать, от пьянства совсем очумел! Несешь не знамо чего!

– Дура ты! Я, чтоб ты знала, клад нашел евреев бубитых!.. – Колчанов выдержал для эффекта паузу. – Евреи-то бубитые клад зарыли, а я отрыл!.. И теперь богатейший в СНГ человек! Поняла?..

– Ладно брехать-то! Трепач кукурузный!

– На, смотри, – Колчанов вынул из-за пазухи бутылку шампанского, поставил на землю, снова слазил за пазуху и вытащил оттуда бусы из жемчуга.

Бабка раскрыла рот и медленно переводила глаза от шампанского к бусам.

Колчанов потряс ниткой у нее перед глазами:

– Вот они, сокровища! Все теперь мои! А я… свататься к тебе пришел. Надоело мне одному жить бобылем… Некому щей с похмелья поднести… А бухаю я, сама знаешь…

– Во-во, – растерялась бабка Вера, – на фига ж мне муж пьяница?!

– А кто не пьет?.. Курица и та пьет! Зато я теперь буду благородные напитки пить! Шанпанское и Салют! Дом выстрою каменный в два этажа, как у Чубайса, и работать нам теперь с тобой не надо!.. Аттракционы в огороде поставлю…

эту… карусель с лошадками! Будешь на них крутиться с утра до вечера, пока башка не заболит. Все нам завидовать станут!

– Да иди, ты, – сказала бабка неуверенно.

– Куда – иди?.. На вот, примерь, – Колчанов надел ей на голову бусы. – Посмотри, как тебе идет.

– Это мне?..

– А кому ж? Ты ж теперь моя невеста… – Колчанов схватил бабку за руку и напялил ей на палец толстенное золотое кольцо с камнем.

Бабка Вера не знала чего сказать, никто ей сроду таких подарков не делал.

– Ну так что, согласна за меня пойти?

– А это посмотрим на твое поведение, – ответила она никак.

– Чиво?! – неожиданно обиделся Колчанов. – Я тебе и то и се – и замуж, и сокровища старинные, и карусель с лошадками, а ты мне такие слова обидные!.. Да на хрен ты мне сдалась, невеста беззубая?! Буду один пить! – Он схватил шампанское и резко сорвал проволоку. Пробка стрельнула, из горлышка вырвалось облако густого красного дыма.

Бабка Вера вскрикнула и открыла рот.

Красный дым, воспользовавшись этим, моментально превратился в тонкую змею и влетел в бабкину глотку.

Бабка почувствовала, как холодная скользкая змея заползает в нее. Бабку сотрясли спазмы, от которых хвост красной змеи немного выскользнул изо рта. Бабка схватилась за него обеими руками и дернула. Змея выскочила. Теперь ее ужасная красная морда с зубастой пастью раскачивалась в полутора сантиметрах от бабкиного носа. Змея шипела. Скользнув правой рукой по туловищу гада, бабка перехватила змею возле головы и сдавила ее что есть силы. Змея стремительно рванула к лицу, и бабке стоило неимоверных усилий удерживать ее подальше от себя. Глаза змеи смотрели на бабку с адской ненавистью, с какой обычно нечистая сила смотрит на человеческое племя. Конечно же, люди слабы и часто поддаются дьявольским соблазнам, но все же именно люди носят и хранят в себе Божий свет, который так ненавидят силы тьмы. Глаза змеи, круглые и бездонные, притягивали бабку к себе. Змеиный взгляд таил в себе опасность. Эти глаза могли запросто утянуть в себя не только старую женщину, но и всю деревню. Бабка Вера с усилием отвела свои глаза в сторону и увидела там мерзко смеющегося Колчанова. Колчанов прислонился к забору и прихлебывал из бутылки дымящуюся жидкость.