Майкл Смит - Соломенные люди [litres]

Майкл Беккер стоял в нескольких ярдах позади Зандта, глядя в глаза человека, вместе с которым он сидел в залитых солнцем офисах, обменивался шутками по электронной почте, обнимался после удачной продажи проекта на телевидении. Человека, который множество раз бывал у них в доме, приходил на семейные обеды, сидел в спальне его дочери и болтал с ней о том, как здорово она провела каникулы в Англии. Которому стало известно, что разговор об Англии мог привлечь ее внимание достаточно надолго для того, чтобы можно было ее без труда похитить.

Уонг молчал.

– Чарльз не убивает девочек, – сказал Зандт. – Он и не похищает их. Это было бы слишком опасно. Чарльзу не нужна реальная опасность. Ему нужны власть, наслаждение и чувство причастности к некоей тайне. Он лишь передает информацию дальше. Чарльз может находить особенных девочек, качественных, так сказать. Я уверен, что он работает за комиссионные, но в основном – ради собственного удовольствия.

– Чарльз, – проговорил Майкл, – скажи что-нибудь. Скажи, что все это неправда.

– Да. Скажи нам, сколько ты получал за каждую девочку, – добавил Зандт. – Объясни, почему для этих людей они значили столь многое, что те похищали их прямо из семей. У тех, кто считал себя твоими друзьями. Объясни, в чем смысл всего этого, – потому что нам чертовски хочется знать.

Без всякого предупреждения он шагнул вперед и с силой наступил на грудь Уонга. Потом снова нагнулся к его лицу, крича:

– Кто их забирает? Кто занимается похищениями? Куда они деваются?

Не отводя взгляда от Майкла Беккера, Уонг облизал губы.

– Думаешь, я знаю, как их зовут?

– Опиши внешность.

– А если нет?

Зандт отвел пистолет на дюйм и нажал на спуск. Пуля ударила в мрамор позади головы Уонга и срикошетила через всю комнату. Осколки мрамора и стекла посыпались на лицо лежащего. Ствол снова уперся ему в шею.

Уонг быстро заговорил:

– Я знаю троих. Было четверо, но один исчез два года назад. Они все выглядят по-разному – чего ты от меня, черт возьми, хочешь? Думаешь, мы встречались и пили вместе пиво?

– Опиши того, кто похитил дочь Майкла. Ты должен был с ним общаться.

– Все делалось по электронной почте и телефону.

– Врешь. Электронную почту можно перехватить, а телефон – подслушать. Но если двое встречаются где-то в баре в Лос-Анджелесе – кто обратит на это внимание?

Уонг снова облизал губы. Зандт перемещал дуло пистолета, пока оно не уперлось прямо в лоб. Уонг смотрел, как палец давит на спуск, и губы его зашевелились, но полицейский неодобрительно покачал головой.

– Только не говори мне того, что, по-твоему, я хотел бы услышать, – сказал Зандт. – Если мне покажется, что ты лжешь, – я тебя убью.

– Он высокий, – проговорил Уонг. – Блондин. Крепко сложен. Зовут Пол.

Зандт поднялся и вытер чужой пот с руки. Шагнув назад, он встал рядом с Ниной, оставив Майкла лицом к лицу с Уонгом.

– Это правда? – Голос Беккера был едва слышен. – Как, как ты мог?.. Почему? Почему, Чарли? Ведь…

Стоя в полной растерянности посреди дома, на который он никогда не смог бы заработать, сколько бы задниц на киностудиях ни пришлось ему поцеловать, он задал тривиальный, но вполне конкретный вопрос:

– Ведь не может же такого быть лишь из-за этих проклятых денег?!

– Ты всего лишь маленький человечек, со своими маленькими целями, – язвительно сказал Уонг, вытирая кровь с губы тыльной стороной руки. – Глупые девочки, которых никогда не трахали. С воображением как у старой девы. Ты никогда не видел в своей жизни ничего великого и никогда не увидишь. И уж точно ты никогда не увидишь ее. – Он подмигнул. – Ты так никогда и не узнаешь, что потерял.

Зандт оказался быстрее. Он бросился на Беккера, схватив его за плечи и всем своим весом увлекая назад. Ему с трудом удавалось его удерживать, хотя сам он и был несколько тяжелее.

– Ничего еще не случилось, Майкл, – прохрипел он. – Ничего еще не случилось.

Несколько мгновений спустя силы словно покинули Майкла. Зандт продолжал крепко держать его, пока тот смотрел через плечо на человека, улыбавшегося ему с пола.

– Мы не станем его убивать. Понимаешь?

Зандт развернул Беккера лицом к себе. Тот смотрел на него невидящим взглядом, широко раскрыв глаза.

– Я не могу обещать, что смогу вернуть тебе дочь. Возможно, ее уже нет в живых, и если так, то в этом отчасти виновен и он. Но сейчас мы просто выйдем из этого дома и уедем. Это единственное, что я могу обещать тебе наверняка. Что ты не уйдешь отсюда убийцей.

Взгляд Беккера постепенно вновь стал осмысленным. Тело его на мгновение обмякло, затем он отступил на шаг, опустив руки.

Зандт убрал пистолет. Все трое посмотрели на лежащего.

– Скоро у тебя будет компания, – сказал ему Зандт. – Копы, фэбээровцы. С ордерами на обыск. Так что лучше наведи тут порядок.

Они вышли, не оглядываясь на Уонга, который, побледнев, смотрел им вслед.

Никто не произнес ни слова, пока они не оказались возле машины. Майкл посмотрел на дом.

– И что мне теперь делать?

– Ничего. Не сообщай в полицию. Жене тоже не говори. Понимаю, что тебе очень хочется, но не сейчас. И самое главное – не возвращайся сюда. Все, что нужно, сделают и без тебя.

– Кто?

– Садись в машину, Майкл.

– Я не позволю, чтобы вы сделали это за меня.

– Садись в машину.

В конце концов Беккер забрался в машину и уехал, медленно виляя из стороны в сторону.

Нина достала телефон и начала набирать номер. Зандт выбил трубку из ее руки, и та упала на землю, проскользив футов шесть по асфальту.

– Не надо, – сказал он.

Нина уставилась на него, но не стала поднимать телефон.

– Так что… ты в самом деле вызвал полицию?

– Ты сама знаешь, что нет.

Зандт закурил, и они стали ждать. Через десять минут раздался звук, которого Зандт ожидал, – приглушенный выстрел. Если бы его не последовало – он вернулся бы в дом и сделал бы все, что требовалось, как бы Нина ни пыталась его остановить.

И тем не менее, едва услышав выстрел, он ощутил лишь страшную усталость и ни малейшего торжества. Скорее ему казалось, что, приблизившись еще на шаг к центру событий, он лишь подверг себя гораздо большему риску и что запах того, что таилось под внешне благополучной оболочкой цивилизации, стал теперь настолько силен, что ему никогда не удастся от него отмыться.

Нина повернулась к нему:

– Значит, он мертв.

– Все, что он делал, – поставлял сведения о девочках. Мы могли потратить много дней на допросы, а он продолжал бы водить нас за нос.

– Я не говорю, что ты был не прав. Просто спрашиваю, что ты собираешься делать дальше.

Зандт пожал плечами.

– Ладно, – сказала она, нагибаясь и поднимая телефон.

Над подъездами домов на противоположной стороне улицы начали зажигаться огни.