Лили Сен-Жермен - Пугливая

— Ты ее любил? — спросила меня однажды Кэсси. — Ты любил мою мать?

Конечно, я её любил. Просто в какой-то момент, решил, что Кэсси я люблю больше.

Голод.

Вот как Кэсси вытянула из меня правду о моем детстве, выдрала её из меня, словно ростки вьюна из земли. Рассказать ей о том, что я сделал с ее матерью, Лео и Дженнифер. Этого оказалось недостаточно. Это лишь добавило ей причин для мести, которая лишила ее последних сомнений в необходимости упрятать меня под замок, но ее безудержное любопытство всё же не утолило.

Моя малышка Кэсси была извращенкой, как и я. Ей хотелось копаться в людских внутренностях, искать слабые места, выведывать все их тайны.

У меня не было желания открывать ей свои тайны. У меня не было желания даже о них думать. Но голод — весьма жестокая пытка, поэтому я дал ей пищи духовной в обмен на настоящую.

Кэсси бросила у моих ног коробку «Хэппи Мил». Я был так голоден, что подойди она поближе, съел бы целиком и ее саму. Не в сексуальном плане — к тому моменту мне так зверски хотелось есть, что я в буквальном смысле вгрызся бы в ее бледную плоть, жевал бы и глотал. Она тоже была бы вкусной. Кэсси всегда хорошо питалась. Она положила себе в рот золотистый картофель фри, и даже в темноте я заметил, как поблескивает на нем масло. У маркетологов из Макдональдса от такой восхитительной картошки фри потекли бы слюнки.

Кэсси уселась, скрестив ноги, вне моей досягаемости. В один прекрасный день я стану таким тощим, что мои руки выскользнут из этих проклятых наручников, и вот тогда под собственный хохот и ее крики я раздеру ногтями ее самодовольное лицо.

Она все время передо мной ела. Мразь. Бургер, картошку фри, а потом карамельное мороженое. Моё любимое. Мне хотелось её прикончить. Я должен был ее прикончить, когда у меня была такая возможность.

— У тебя такой сердитый вид, — произнесла она и, приоткрыв эти блестящие от масла губы, заглотила сразу пять ломтиков картофеля фри. Пять. Ненасытная сука. Я хотел всего один. Один!

— Это и не должно приносить удовольствие, — громко чавкая, добавила она. — Это наказание, Дэниел.

Мне хотелось ее убить. Она называла меня этим именем, и это было больнее, чем, если бы кто-нибудь, слой за слоем отрывал пинцетом мою крайнюю плоть. Я хорошенько привязал бы Кэсси к кухонному столу и поиграл бы с ней в очень небрежного хирурга. Я бы начал с пальцев на руках и ногах. Потом, возможно, принялся бы за ее язык. Впрочем, было бы обидно никогда больше не почувствовать этот язык своим языком. А может, я оставил бы её рот напоследок и выдернул бы ей все зубы, чтобы она не кусалась.

Кэсси закончила свой обед и вернулась за коричневым бумажным пакетом. Боже милостивый, если ты есть, ну, блядь, прости меня, ладно?

— Ты молишься? — спросила Кэсси и, запрокинув голову, рассмеялась.

Раньше я так любил этот звук. Но когда я голодал, предпочел бы, чтобы вместо этого она засунула мне в каждое мое ухо по таракану и наблюдала за тем, кто из них первым прорвется сквозь мою барабанную перепонку и зароется мне в голову.

Видимо, я что-то бормотал. Иногда со мной такое случалось. Я уже чёрт знает сколько времени был заперт в этой комнате. Дай мужику передохнуть! Она оказалась суровым надзирателем. По крайней мере, Дженнифер я кормил и покупал ей немыслимое количество аудиокниг. Мне было известно, что в Кэсси кроется кое-какая темнота, но я не подозревал, что она чертова психопатка. Если бы она не применяла свои особые методы на мне, у меня бы реально встал член от того, насколько она коварна. Замена еды жидкой пищей? Кэсси покупала эти коктейли, которые пьют раковые больные, и мне приходилось сосать их через соломинку.

— Не думай, что я дам тебе умереть, — постоянно твердила мне она. — Сколько прожила на жидкой диете моя прикованная к постели мать? Восемь лет?

Вот что меня напугало. Не умирать. Умереть легко. Нет, я всегда с ужасом думал о том, сколько ещё она собирается оставлять меня в живых.

— Расскажи мне, — настаивала Кэсси. — Расскажи мне, что произошло.

В руке она держала одну из картонных коробок из-под молока и, перевернув ее, стала разглядывать мою детскую фотографию.

— Зачем? — спросил я ее. — Почему это для тебя так важно?

— Потому что мне хочется понять, — ответила она. — И ты передо мной в долгу.

После, как мне показалось, целой вереницы недель на чердаке — а, скорее всего, так оно и было — я ей рассказал.

— Я пришел домой из школы, — глядя в потолок, начал я.

Мой голос был ровным, лишенным каких бы то ни было эмоций. Я почти тридцать лет повторял про себя эту историю, ожидая, когда найдётся человек, которому можно будет доверить свои тайны.

— Тебе было десять? — спросила она.

Я кивнул.

— Десять.

И я всё ей рассказал.

Это Рэй заманил меня в тот фургон. В фургон, который на мой десятый День рождения увезет меня к вратам смерти, к моему перевоплощению. С маленького дворика перед домом в Лоун Пайн, что в Калифорнии.

Мама послала меня к почтовому ящику. Она сказала, что моя бабушка отправила мне посылку, и мне нужно проверить, пришла ли она. На тропинке стоял Рэй. Я никогда его не спрашивал, что он делал на улице перед моим домом. Он просто там стоял. Мальчишка лет двенадцати, просовывающий в спицы своего велосипеда карточки, чтобы, когда он крутил педали, они издавали характерный звук.

Увидев меня, он замер.

— Эй, — произнес он и, бросив свой велосипед, направился ко мне. — Как тебя зовут?

Я ничего не ответил. Мама запрещала мне разговаривать с незнакомцами. Я подошел к почтовому ящику и с нетерпением его открыл. Бабушка всегда присылала мне самые затейливые подарки, и в мой День рождения они всегда волшебным образом появлялись у нас в почтовом ящике.

— Дэниел? — позвала из дома моя мать.

— Иду! — крикнул в ответ я, разочарованно закрыв пустой почтовый ящик.

Рэй пожал плечами.

— Ты чего-то ждешь?

— Посылку, — ответил я. — Она должна сегодня прийти.

— Ты Дэниел? — спросил Рэй.

— Да, — нехотя произнес я.

— Мой папа доставляет посылки! — обрадовался Рэй. — Пошли, его фургон припаркован прямо здесь!

Я нерешительно оглянулся на входную дверь. Мама никогда не разрешала мне покидать передний двор. Но фургон стоял совсем рядом. И в нём была посылка от бабушки. Мне страшно хотелось получить эту посылку.

— Да всё нормально, — произнёс Рэй и, не оглядываясь на меня, пошел к неприметному белому фургону. Открыв одну дверь, он шагнул в фургон и протянул мне свою руку.