Андреас Грубер - Сказка о смерти [litres]

И что означают эти цвета? Красный – синий. Существовали сотни вариантов. Подозрения в убийстве падали, в первую очередь, на несколько десятков преступников, которым доктор Ашенбах на протяжении своей карьеры составила психологическое заключение и которые уже успели выйти на свободу.

Судя по материалам уголовного дела, Тина Мартинелли хорошо поработала. Хотя она и не смогла предотвратить убийство, но схватила преступника в ту же ночь на месте после совершения преступления. Это и оказалось ее злым роком. Теперь она лежала в реанимации.

Сабина сложила листы и набрала номер Хагенской больницы. Вообще-то она хотела лишь справиться о состоянии здоровья Тины, но та же медсестра, с которой Сабина разговаривала два часа над, сказала ей, что Тина как раз проснулась.

– У нее есть телефон в палате? – спросила Сабина.

– Нет, ей необходим абсолютный покой, но я… Знаете, что? Я дам вам номер своего сотового, – предложила медсестра. – Позвоните мне через минуту. Я буду в палате фрау Мартинелли. И вы сможете с ней поговорить, но только одну минуту, согласны?

Сабина не привыкла, чтобы персонал больницы вот так шел навстречу. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются сентиментальные слезы. «Боже мой, соберись, нюня!»

– Спасибо, – выдавила она.

Через минуту Тина была на связи.

– Что за поклонник хочет поговорить со мной? – прошептала в трубку Тина. Ее голос звучал слабо, но вела она себя дерзко, как всегда.

– Ты должна быть осторожнее, – упрекнула ее Сабина.

– Сабина! – выдавила Тина. – Днем здесь был Хесс собственной персоной, а теперь ты звонишь. Какой сюрприз!

– Как у тебя дела?

– Не волнуйся, через месяц я буду как новенькая.

Медсестра что-то пробормотала на заднем плане.

– Надеюсь, – сказала Сабина.

– А ты-то где?

– Со Снейдером в Берне.

– О, мне уже жаль бедных швейцарцев, – простонала Тина.

Сабина засмеялась.

– Да, ты права. Он в своей лучшей форме. – Затем посерьезнела. – Я читала твои материалы.

– Ты так просто не успокоишься, да? Будь осторожна! Этот тип не обычный убийца.

– Вам лучше окончить разговор, – услышала Сабина голос медсестры.

– Я еще не закончила! – решительно ответила Тина. – Сабина, я видела его со спины и слегка ранила в ногу. В бедро. Пуля попала в крепостную стену. Но он все равно не убежал. Любой другой спасся бы бегством, а этот нет. Он спрятался во внутреннем дворе замка. – Тина сделала паузу. – Я еще не закончила, – снова шикнула она, тяжело дыша. – Он подкрался ко мне сбоку. Я не смогла разглядеть его лицо. Знаю только, что он был высоким и крепким. Он вонзил мне длинный острый стилет между ребер. И разорвал одно легкое. Я едва не захлебнулась собственной кровью. – Она закашлялась.

Тина выросла на Сицилии в окружении множества брать ев. Она владела приемами джиу-джитсу и, дополнительно к занятиям самозащиты в академии, давала Сабине уроки по технике падений. Тот, кто сумел побороть эту женщину, должен быть матерым головорезом!

– Почему он пошел на риск и напал на тебя?

– Это я могу тебе сказать… Когда я без сознания лежала на земле, он выковырял пулю из стены.

– Твою пулю?

– Да, он даже обрызгал спреем землю на том месте, где я его ранила. – Тина снова закашляла. – Аммониак. Есть только одно объяснение. Он не хотел, чтобы мы заполучили пригодный образец его крови.

«Это означает, что его ДНК сохранена в какой-то базе данных», – заключила Сабина.

– Откуда у него аммониак?

– То же самое спросил и Хесс. Я могу объяснить это только так: мерзавец был подготовлен на все случаи жизни. Но Хесс в это не верит.

– Теперь все! – перебила ее сестра.

– Еще пару слов, иначе вам не поздоровится, сестра!

В этом вся Тина! Ее не сломить!

– Нам и правда лучше закончить, ты должна беречь себя, – сказала Сабина.

– Только ты не начинай, – пробурчала Тина. – Прежде чем ночью поехать в замок, я установила связь между Ашенбах и БКА, но не смогла отработать след.

– Какой след?

– Он…

Очевидно, медсестре наконец удалось вырвать у Тины телефон, потому что Сабина услышала только, как Тина запротестовала, потом связь оборвалась. Наверняка медсестра уже пожалела о своем добром поступке, и Сабина могла забыть о повторном звонке. Она уставилась на распечатки материалов. Затем подошла к ноутбуку и снова подключилась к Интернету. Она загуглила фамилию жертвы в паре с «БКА» и нажала на картинки. Доктор Ашенбах была привлекательной женщиной лет пятидесяти. В Интернете было несколько ее фотографий, в блейзере и очках. «Очевидно, умная и безукоризненная женщина», – тут же промелькнуло в голове у Сабины. Иначе и невозможно, с такой-то работой.

Было еще много статей о ней. Сабина открыла одновременно несколько в разных окнах.

В этот момент зазвонил гостиничный телефон рядом с кроватью. Сабина взглянула на настенные часы. Черт! Она забыла о времени. Наверняка это звонок из фойе отеля. А ей нужно еще одеться.

В халате Сабина побежала к телефону.

Это был Снейдер.

– Где вас носит? Мы в зале-гостиной и уже начали.

– Сейчас спущусь.

Она положила трубку, схватила одежду и подошла к комоду, на котором стоял ноутбук.

Господи, газетные статьи загружались с трудом. Медленный Интернет делал ее намного агрессивнее, чем некоторые компьютерные игры-стрелялки.

Натягивая брюки, она читала заголовки первых статей.

«Судебный психолог разоблачает методы известного аналитика-криминалиста».

Ниже фотография Мартена С. Снейдера. Тут снова зазвонил телефон.

«Да боже ты мой!»

Сабина пробежала глазами строчки. Несколько лет назад доктор Ашенбах составила негативное заключение о Снейдере, которое едва не погубило его карьеру.

Сабина посмотрела на фотографии Ашенбах.

Теперь она была мертва.

После завтрака Ханна сняла повязку с опухшего пальца. Он болел, лишь когда ей приходилось сжимать пальцы в кулак – и она старалась этого избегать.

Между тем ноготь посинел, как и сам палец. Поэтому она покрыла другие ногти черным лаком, чтобы раненый палец не так сильно бросался в глаза и не давал заключенным повода для спекуляций.

Первую половину дня Ханна сопровождала социального работника по мастерским и познакомилась с большинством заключенных. В отличие от других тюрем с опасными преступниками заключенные в «Штайнфельзе» были не татуированные накачанные парни, которые играли в баскетбол во внутреннем дворе или выжимали вес. Этих людей опасными делала нездоровая психика. Если контакт с этими психическими больными мужчинами будет даваться ей тяжело, тогда – поклялась себе Ханна – она просто будет представлять себе, что общается с проблемными гостями в отеле своего отца. Это казалось таким простым – по крайней мере, в теории.