Антуан д'Эстет - Трактат

И все же, свободой воли грех не воспользоваться, поэтому дозволим себе еще одно предположение, пусть и из области фантастики, а именно: допустим множественность измерений реальности, в каждом из которых мы в разных ситуациях прошлого выбирали иные пути, иные решения, иные слова и иные действия. Тогда в каком нибудь из этих измерений мы могли бы быть не здесь — на лекции, — а где-нибудь в другом месте, скажем в Париже. Или даже здесь, но, например, за другой партой. Сложив же все эти альтернативные реальности получилось бы, что мы находимся в одно и то же время абсолютно везде. Это перспектива свободы воли — можно быть кем угодно и где угодно. Проблема в том, что для нас реальность одна, и пусть за нами остается невообразимая масса упущенных возможностей, а перед нами простираются в том же количестве новые, в одно время мы можем быть только в одном месте. Отсюда антипатия, вражда и конкуренция, если несколько человек метят на одно и то же «место», скажем на вершину пьедестала, президентское кресло или рядом с одним и тем же человеком. Отсюда же симпатия, дружба и любовь, если люди видят свое «место» рядом с другими и не стремятся занять их «место».

Рассуждать можно до бесконечности, но с нас пока достаточно и этого, потому как целью нашей было пошатнуть былые представления и породить сомнения. Для чего? Все просто. Один известный французский философ, — Рене Декарт, — в одной из своих работ предлагал усомниться абсолютно во всем: в достижениях наук, в прошлом опыте, даже в достоверности всей той информации, которую мы получаем посредством органов чувств. Декарт предлагал дойти до такой точки сомнения, когда ничего достоверного, кроме факта самого сомнения, уже не останется.

Итак, вместе с Декартом, мы уничтожили «все». Теперь, как и планировали, начнем возводить «все» с нуля. Как? Наряду с великим уничтожителем — «сомнением», должен быть великий созидатель, поэтому я предлагаю вам представить себе ту пустоту, которой мы достигли, и убедиться в том, что в пустоте этой мы найдем отнюдь не факт сомнения, а мысль, ведь только отсутствие мысли нельзя себе представить, ибо само представление пустоты уже будет мыслью, что, кстати, приводит нас к известному изречению все того же Декарта: «сogito ergo sum», более знакомому нам в переводе «мыслю, следовательно существую». Вот эта то «мысль» и будет нашим творцом и созидателем. «Мысль» мы возьмем за абстрактную единицу, следующим порождением которой будет, неважно какая, главное, что в любом случае, мысль — ее образ и подобие. Тогда, вне абстрактного значения, «мысль» не имеет ни конца, ни начала, но в известном смысле последовательна. Уже отсюда мы можем вывести первый закон нашей новой науки: схожесть или аналогия сущности предшествующего и последующего, творца и творения, макро- и микрокосмов; другими словами — бесконечность.

В рамках этого закона, все сущее может рассматриваться только как очередная форма «мысли» и являться созданием и, в тоже время, создателем, а, следовательно, должно испытывать и оказывать воздействие, о чем мы уже говорили. Мерой этого воздействия служит то, о чем мы также успели поговорить — сомнение. Бесконечность, по определению, нельзя охватить целиком, поэтому нужно отвлечься от необъятного целого и взять лишь ту его часть, которая станет, доступным нашему пониманию, абстрактным (и об этом мы упоминали) миром, при этом не отрицая, но усомнившись в оставшемся, хотя бы только до тех пор, когда сможем расширить границы познаваемого.

Чем же в свою очередь определяется сомнение? Ответим: сомнение определяется восприятием реальности и создает ее. Другими словами, восприятие наделяет окружающее свойствами, внушающими сомнения. Повторим еще раз. Можем ли мы воспринять бесконечность во всей ее полноте? Нет. Так усомнимся в ней, и пусть будут начало и конец, пусть явятся границы! Внутри этих границ мы имеем воспринимаемую нами, в том виде, какая она есть, абстрактную реальность, а вне их: нет ни начала, ни конца; ни времени, ни пространства; ни материи, ни духа; вне их все то, в чем мы сомневаемся, все то, чего не в силах понять, но объединяем в нечто единое — это «мысль», «идея» или, раз уж лучшего слова мы действительно не имеем, «бог». Но «бог» с маленькой буквы, поскольку это не имя чему-то конкретному, а обобщение всего того, что за гранью.

Что же там за гранью? Как мы уже знаем: бесконечность. Но что еще? Попробуем выяснить. Для каждого отдельно взятого человека, началом восприятия является понятие рождения, концом же — понятие смерти. Однако, начало и конец лишь абстрактные границы нашего восприятия, а значит, вне абстрактного значения, и до рождения и после смерти, человек просто пребывает за гранью восприятия и тогда рождением ничто не начинается, а смертью — ничто не заканчивается. Скорее, если судить по первому, сформулированному нами закону об аналогии, все это лишь часть какого-то цикла. И тогда второй закон нашей новой науки будет звучать так: заканчиваясь, все повторяется вновь. Другими словами — цикличность, вечность.

Однако, сформулируем еще один закон плавно вытекающий из первых двух. Как нельзя представить себе отсутствие мысли, так нельзя представить и мысль совершенно новую. Все мы знаем, что представляя невиданное доселе чудовище, мы так или иначе наделим его когтями, клыками, клешнями и жалами, виденными ранее у реальных животных или выдуманных же существ. Быть может детали будут в ином виде и сочетаниях, но это будут они. И чудище будет казаться совершенно новым лишь постольку, поскольку целое, как мы с вами знаем, не сводится к сумме своих частей. Третий закон тогда, будет звучать так: всякая «мысль», есть лишь ее повторение и видоизменение в различных сочетаниях. Другими словами — всеединство.

Подведем же итог: наш мир — есть часть бесконечности, а наша жизнь — есть часть вечности, и познаваемы нами лишь эти абстрактные, отвлеченные от общего, части, вписанные в границы нашего восприятия. Этим занимаются науки. Но ни начало, ни конец, ни целое, ни частное важно, а принцип. Тот принцип, что все постоянно испытывает и в то же время оказывает воздействие, что все повторяется и что суть едина во всем, в том числе и в нас, а значит, познавая себя, мы можем выйти за грани восприятия и познать нечто большее. Эту то фразу, — «Познай самого себя», — и прочел однажды философ Сократ на стенах известного своими мудрецами и прорицателями храма Апполона в Дельфах. На этой мудрости мы и закончим нашу сегодняшнюю лекцию. Спасибо за внимание. До встречи на следующем занятии.

***

— Серьезно? — только и промолвил Константин, закончив чтение текста лекции и захлопнув крышку ноутбука Макса.

— А почему бы и нет? — откликнулся тот не совсем трезвым голосом со своего кресла у окна. — Мне вот нравится думать, что в моем прошлом не было непоправимых ошибок и не о чем жалеть; в настоящем я ничем не хуже и не лучше других; все мои проблемы не являются чем-то новым, а значит им есть решение; и в будущем передо мной открываются невообразимые перспективы. Не говоря уже о том, что есть что-то за гранью.