Дин Кунц - Лицо в зеркале

Большинство людей слыхом не слыхивали о государстве Тувалу. Оно раскинулось на девяти островах в южной части Тихого океана, население составляло десять тысяч человек, основными экспортными продуктами являлись копра и кокосовые орехи [15].

Большинство людей понятия не имело, что такое копра [16]. Фрик — тоже. Он намеревался заглянуть в словарь с тех самых пор, когда узнал о существовании Тувалу.

Железнодорожная комната находилась в верхнем из двух подземных уровней, примыкала к гаражу. Длиной в шестьдесят восемь и шириной в сорок шесть футов, общей площадью она превосходила дом средних размеров.

Отсутствие окон позволяло полностью отсечь внешний мир. Здесь царила железнодорожная фантазия.

Вдоль двух коротких стен от пола до потолка стояли стеллажи, на которых и размещалась вся коллекция, за исключением моделей, которые использовались в данный момент.

На длинных стенах висели знаменитые картины поездов. На одной локомотив, ярко светя прожектором, вырывался из густого тумана. На другой катил по залитым лунным светом прериям. Самые разные поезда мчались сквозь леса, пересекали реки, поднимались в горы под дождем, снегом, в тумане, темной ночью, клубы дыма вырывались из трубы, искры летели из-под колес.

А середину этой большущей комнаты занимал маститый стол с множеством ножек. На нем соорудили искусственный ландшафт с зелеными холмами, полями, лесами, долинами, ущельями, реками, озерами. Семь миниатюрных городков (счет крохотным жилым домам, школам, больницам, магазинам шел на сотни) соединялись как железными, так и асфальтированными дорогами. Модель включала восемнадцать мостов, девять тоннелей. Плюс множество разнообразных повороти железной дороги, прямые участки, спуски, подъемы. Рельс и шпал на модели было больше, чем кокосом и Тувалу.

Удивительная конструкция занимала площадь пятьдесят на тридцать два фута, и человек мог или ходить вокруг, или, открыв калитку, войти внутрь, совершить небольшую экскурсию, на какое-то время стать Гулливером в стране лилипутов.

Фрику нравилось чувствовать себя Гулливером.

С его легкой руки на площадке появились армии игрушечных солдатиков, и теперь он одновременно играл и в поезда, и в войну. Учитывая, что солдатиков у него было сколько душе угодно, игра получалась интересной.

Телефонные аппараты стояли и у массивного стола, и у двери. Когда заиграла его личная мелодия, Фрик удивился. Ему звонили редко.

Поместье обслуживали двадцать четыре линии. Две относились к системе безопасности, по одной шел постоянный мониторинг систем обогрева и кондиционирования. Две служили для получения и отправления фиксов, еще две связывали поместье с Интернетом.

Шестнадцатью из семнадцати оставшихся пользовались члены семьи и обслуживающий персонал. Линия 24 имела особое предназначение.

Отец Фрика использовал четыре линии, поскольку Весь мир, а однажды даже президент Соединенных Штатов, хотел с ним поговорить. Ченнингу (или Чену, Ченни, а как-то даже Чи-Чи, так называла его одна влюбленная актриса) звонили, даже когда его не было в поместье.

Миссис Макби также имела четыре линии, пусть но и не означало, как иногда шутил Призрачный отец, что миссис Макби начала думать, будто по важности она уже сравнялась со своим боссом.

Ха-ха-ха.

Одна линия обслуживала квартиру мистера и миссис Макби. Остальные три являлись служебными.

В обычные дни домоправительнице они и не требовались. Но вот когда миссис Макби планировала и готовила прием четырех или пяти сотен голливудских кретинов, этих линий еще и не хватало, чтобы решить все вопросы с компаниями, поставляющими продукты и занимающимися обслуживанием гостей, цветочниками, многочисленными агентами и представителями приглашенных, которых следовало заранее оповестить о приближении незабываемого события.

Фрик не раз задумывался над тем, а стоит ли затрачивать на все это столько средств и усилий.

К концу приема половина гостей отбывали настолько пьяными или накачанными наркотиками, что утром уже не могли вспомнить, где провели вечер.

С тем же успехом можно было бы посадить их на пластиковые стулья, сунуть в одну руку пакет с бургерами, а рядом поставить бадью вина, чтобы они могли, как обычно, напиться до беспамятства. А потом их бы отправили домой, а утром, тоже как обычно, они бы проснулись, не соображая, где побывали и чем их там угощали.

Мистер Трумэн, возглавляя службу безопасности, имел в своей квартире два телефона, личный и служебный.

Из шестерых горничных только две жили в поместье и делили одну телефонную линию с шофером.

Свой телефон был у садовника, а совершенно жуткий шеф-повар, мистер Хэчетт, и веселый повар, мистер Баптист, имели одну линию на двоих.

Личный секретарь Призрачного отца, мисс Хепплуайт, пользовалась двумя линиями.

Фредди Найлендер, знаменитая супермодель, известная во Фриксильвании как Номинальная мать, имела в поместье собственный телефон, хотя развелась с Призрачным отцом чуть ли не десять лет тому назад, и за это время не оставалась на ночь и десяти раз.

Призрачный отец как-то сказал Фредди, что время от времени звонит ей, чтобы услышать, что наконец-то она решила вернуться к нему и теперь навсегда останется дома.

Ха-ха-ха. Ха-ха-ха.

Фрик получил свою личную телефонную линию в шесть лет. Никому не звонил, за исключением одного раза, когда, воспользовавшись контактами отца, достал отсутствующий в телефонных справочниках домашний номер мистера Майка Майерса, актера, который озвучивал главного героя мультфильма «Шрек», чтобы сказать ему, что Шрек абсолютно, и сомнений тут быть не могло, абсолютно потрясающий.

Мистер Майерс поговорил с ним очень тепло, и голосом Шрека, и многими другими голосами, заставив смеяться до боли в животе. Эти боли, вызванные перенапряжением мышц брюшины, обусловило не только умение мистера Майерса смешить людей. Просто в последнее время Фрику не удавалось тренировать эту группу мышц, как хотелось бы.

Отец Фрика, который свято верил в существование паранормальных явлений, оставил последнюю линию для звонков мертвых. И тому был повод.

И вот теперь, впервые за восемь дней после последнего звонка Призрачного отца, Фрик услышал характерную мелодию, зазвучавшую в телефонах железнодорожной комнаты.

Своя мелодия была у каждого из тех, кому в поместье полагалась телефонная линия. Телефоны Призрачного отца издавали простенькое брррррр. Телефоны миссис Макби звенели, как колокольчики. У мистера Трумэна — наигрывали первые девять нот саундтрека древнего полицейского телевизионного сериала «Драгнет» [17]. Мистер Трумэн, как и Фрик, находил сие глупостью, но терпел.