Лиз Лоулер - Не просыпайся [litres]

Натан, опомнившись первым, бросился к ней, по пути отдавая распоряжения своим спутникам:

– Позвоните по телефону «три-три-три». Сообщите, что мы в операционной травматологии. Нажмите ту красную кнопку, что на стене за моей спиной, хватайте любые тряпки и покрывайте ими пол. Грег, иди сюда, поможешь мне.

Джейки Джексон отправился звонить, а Тёрнер, стараясь не поскользнуться на залитом кровью полу, подошел к врачу.

– Снимай галстук и туго затяни его вокруг ее запястья, а потом подними ей руку за голову, – скомандовал Белл.

Пока Грег выполнял указания, Натан надел Тейлор на другое запястье манжет для измерения давления и включил механизм надува, чтобы этот манжет выполнил роль второго жгута. Затем взял традиционный жгут и туго затянул его поверх галстука Тёрнера, после чего нажал педаль регулировки положения стола, и его изголовье опустилось. Бросившись к какому-то шкафу, врач достал оттуда оранжевые катетеры.

– Подними ее подбородок и приложи ухо ко рту; проверь, дышит ли она, – велел он своему помощнику.

Грег опять выполнил указание, а Натан ввел две большие внутривенные иглы в руки Алекс. Взяв два больших пакета с жидкостью, быстро подсоединил их к проводам капельницы, и раствор начал поступать в вены.

– Дыхание есть? – спросил Белл.

Полицейский в отчаянии взглянул на него и покачал головой. Натан занял его место в изголовье стола, быстро приложив два пальца к шее женщины.

– Пульс есть, но она не дышит. Грег, дыши ей в рот, пока я не подсоединю ее к кислородной подушке. Зажми ей нос, подними подбородок и вдыхай в нее воздух, накрыв ее рот своим.

Сделав, как сказано, Тёрнер почувствовал, как холодны губы Алекс, и испытал приступ паники. «Тебе нельзя умирать, – мысленно взмолился он, – ты еще так молода! Держись, Алекс. Пожалуйста, умоляю, держись!»

Он обрадовался, когда Натан поручил ему подсоединить к ней надутую кислородную подушку и маску. Судорожно глотнув воздуха, сам постарался успокоиться, а потом заметил, что грудь женщины поднялась.

– Она начала дышать? – уточнил инспектор.

– Пока не самостоятельно, – ответил Белл. – Она слишком слаба, Грег; надо, чтобы ты помог ей. Повторяй то, что буду делать я. Нам нужно как можно скорее накачать ее жидкостью. И надо срочно заказать кровь.

Вскоре в палате появились врачи и медсестры, а спустя двадцать минут за жизнь Алекс боролась уже целая толпа специалистов. Два пакета крови успели частично возместить ее кровопотерю, а третий и четвертый уже подсоединили к нагревателю, чтобы в нужный момент их содержимое тоже заструилось по ее венам.

Грег стоял, привалившись к стене, чтобы не мешаться под ногами. Джейки Джексон в той же позе стоял у противоположной стены, и на лице его застыло страдальчески-потрясенное выражение. Он позвонил в участок и дал указание немедленно арестовать Мэгги Филдинг. Тёрнера не волновала проблема ареста этой женщины – пока все его помыслы сосредоточились на состоянии Алекс. Он понимал, что ее жизнь все еще в опасности. До него доносились разговоры врачей о факторах свертываемости и о том, что она потеряла слишком много крови для того, чтобы новая кровь свернулась. Грегу представлялось, что ее кровь стала слишком водянистой, менее тягучей, подобно разбавленному водой кетчупу. Он не сводил глаз с ее мертвенно-бледного лица – и вдруг осознал, что молится с такой неистовой страстью, с какой еще никогда не молился.

К ее шее подсоединили три тонюсенькие трубочки. В обеих руках стояли катетеры, а еще один был вставлен в паховую артерию, благодаря чему точно отслеживалось ее кровяное давление. В мочевой пузырь тоже вставили катетер и следили за выходом мочи. Вокруг Тейлор сгрудились столики с какой-то сложной аппаратурой. Ее легкие искусственно вентилировались, а тело скрывалось под таким легчайшим и тонким синтетическим покрывалом, что казалось, будто оно вот-вот порвется. Все ждали стабилизации ее состояния, чтобы перейти к интенсивной терапии. Грег услышал, как кто-то упомянул, что кровопотеря составила от шестидесяти до семидесяти процентов, и по напряженному выражению лица Натана Белла понял, что пациентка, очевидно, находится в критическом состоянии.

Пару раз инспектор замечал устремленные на него недовольные взгляды медсестер, явно показывающие, что, по их мнению, ему нечего делать в операционной, но он не собирался покидать ни Алекс, ни Натана. В свете печальных перспектив Тёрнер хотел быть здесь ради них обоих.

Хирург сшивал артерии на запястьях, анестезиолог следил за состоянием дыхательных путей. В воздухе ощущалось напряжение – кризис явно еще не миновал.

Водитель «Скорой помощи» всецело сосредоточился на дороге. Они уже свернули на подъездную аллею к больничному входу, и он выключил сирену, оставив работающей лишь синюю мигалку. Увидев, что впереди какая-то машина намеревается выехать раньше него, еще разок на минуту включил сирену и успокоился, когда этот автомобиль остановился.

Его напарник сидел в заднем салоне «неотложки» вместе с женщиной, уже полностью готовой разродиться. Возможно, ему придется съехать на обочину и помогать принимать роды, но, по словам напарника, этот малыш шел «вперед тазом». Они находились уже меньше чем в двух минутах езды от родильного отделения, так что и для матери, и для ребенка, разумеется, будет лучше, если он доставит их туда.

Мэгги видела, как «неотложка» с голубой мигалкой мчалась в ее сторону, и нажала на тормоз. Она вся испачкалась в крови Алекс Тейлор и понимала, что сейчас эта женщина уже, наверное, мертва, но вместо чувства удовлетворенного облегчения ее охватил страх перед будущим.

Месть свершилась, и у нее больше нет цели в жизни. Алекс умерла, убиты и другие соблазнительницы. И ее любимый Оливер тоже мертв.

Ее преследовал вид ошпаренных глаз Дилана, его покрытое красным соусом тельце и отчаянный предсмертный визг, но вместе с этим в ее воспоминаниях до сих пор постоянно маячило лицо мертвого Оливера. Она не могла избавиться от уродства образа смерти. У нее отняли любимого человека, и теперь она осталась одна с жуткими воспоминаниями.

Синяя мигалка приближалась, «неотложка» по-прежнему мчалась на предельной скорости, а в голове Филдинг проносились воспоминания о последнем вечере с Оливером. После ужина они вернулись к нему, и он поведал ей о своих планах переезда в Лос-Анджелес. Планировал начать жизнь заново… Изрядно выпив, Оливер исполнился оптимизма и продолжал рассуждать о только что потерянной великой роли. По его мнению, любой из продюсеров Голливуда ухватится за идею создания американской версии такого шикарного фильма. Его, видимо, не волновали проблемы плагиата – он говорил, что всегда есть способ обойти такие обвинения.