Анатолий Кучерена - Хайп

— Во-первых, не просто «дядя Леша», а Алексей. Во-вторых, не Воропай, а, скорее всего, Воропаев. В-третьих, Нижний Новгород. — Настя очнулась от своих размышлений, посмотрела на Пола. — Согласись, шансов сразу стало больше. Надо только деньги найти. У меня полторы тысячи осталось.

Пол хмыкнул. В общем-то, девушка была права. Это все лежало на поверхности. Он даже не стал переспрашивать, почему Нижний Новгород. И так ясно. Это единственный крупный город рядом с Керженцом. Такие люди вряд ли будут прозябать в райцентре. Так что дядя Леша и Воропай наверняка живут в Нижнем. Или жили.

Да и с деньгами Настя права. У Пола не было ни копейки, а ее полторы тысячи — это слезы, даже поесть нормально не хватит.

— Мне маме надо позвонить, — отвлекла Пола Настя. — Сказать, что я у подруги в Москве останусь, ну и вообще…

— Что «вообще»?

— Разведать обстановку. Вдруг к ней приходили, понимаешь? Тогда ясно, что они точно про меня знают.

Пол внимательно посмотрел на Настю. Она улыбнулась, достала телефон, поводила пальчиком по экрану, отошла в сторону и приложила аппарат к уху.

— Але, мамуль. Привет! Да, в Москве, у Лены. Все хорошо. Давление у тебя как? А, ну это еще ничего. Нет, не успею, тут останусь. Завтра, наверное…

Разговаривая, Настя прохаживалась вдоль скамеек, крашенных в зеленый цвет, постепенно удалялась от Пола. Он перестал слышать, о чем она говорит, просто наблюдал за девушкой, за тем, как она двигается, встряхивает головой, когда смеется, за походкой, фигурой, талией, бедрами…

«Стоп! — сказал Пол себе. — Сейчас не до этого. Надо взять себя в руки. Что-то я совсем расклеился. Искать дядю Лешу с Воропаем — идея, конечно, дурацкая, но другой все равно нет. Все, отставить рефлексию!»

Пол пружинисто поднялся со скамейки, двинулся в сторону Насти.

Она как раз заканчивала разговор:

— Все, мамуль. Я тебя тоже. Целую, да. Тете Вере, если будешь звонить, привет передавай. Пока-пока!

Настя убрала телефон, вопросительно посмотрела на Пола.

— Сейчас поедем на Пражскую, — сказал он. — К одному человечку. Я возьму у него деньги. Без них мы ничего не сможем. А потом займемся поисками друзей отца.

— Что за человечек? — сразу заинтересовалась Настя.

— Увидишь, — ответил Пол. — Вызывай такси.

Таксист привез их во двор обычной двенадцатиэтажки, серой и обшарпанной. Там шелестели тополя, гомонили дети, дворники убирали опавшую листву в большие черные пластиковые пакеты. Пол подумал, что в голливудских фильмах в такие обычно пакуют трупы, и ему стало грустно.

Настя расплатилась с водителем, и он уехал.

— Куда дальше? — спросила она, разглядывая дом.

— Второй подъезд. Последний этаж, налево. Номер квартиры не помню. Код подъезда тоже, — ответил Пол.

— Это фигня. — Настя махнула рукой. — Сейчас посмотрим, какими кнопками чаще всего пользуются жильцы, и войдем.

Пол не сомневался, что так и будет. Та легкость, с которой его нечаянная спутница отыскала в Интернете дядю Лешу и Воропая, пока они ехали со Сретенки на Пражскую, не то чтобы сильно удивила Пола — видел он сетевиков и покруче. Она убедила его в том, что Настя — настоящая золотая рыбка, мистическим образом посланная ему какими-то высшими силами.

Они поднялись на двенадцатый этаж, вышли из лифта. Пол нажал на кнопку звонка. Где-то далеко, в глубинах квартиры, коротко тренькнуло. Прошло минуты три, прежде чем загрохотали замки и дверь приоткрылась.

— Здравствуйте, Павел. Давно вас не видел. — Сухонький, сморщенный старичок с лицом, похожим на курагу, выглядывал из-за приоткрытой стальной двери, дорогой, бронированной.

Над головой старичка отчетливо блестела в полумраке толстая цепь. Такие уже давно вышли из моды, но хозяин квартиры, видимо, был настоящим консерватором и не полагался на новомодные штучки.

Пол и Настя стояли на лестничной площадке. Старичок настороженно разглядывал их, колол взглядом маленьких черных глаз, блестящих, как бусинки. Он напоминал какого-то осторожного, но явно хищного зверька, выглядывающего из своей норки.

— Здравствуйте, Семен Моисеевич! — несколько громче и радостнее, чем надо, воскликнул Пол.

— Вы не один, — сказал старичок, внимательно глядя на Настю.

— Не один, — подтвердил Пол и дернул за рукав девушку, уже открывшую рот, чтобы что-то сказать. — У меня к вам очень важное дело, Семен Моисеевич.

Старичок поджал губы, еще раз зыркнул на Настю. Дверь закрылась, зазвенела цепь. Потом она приоткрылась ровно на столько, чтобы внутрь мог протиснуться один человек.

— Заходите, — проскрипел Семен Моисеевич из глубины квартиры. — Обувь снимайте.

Настя следом за Полом проскользнула в прихожую, и дверь с тяжелым, монументальным грохотом захлопнулась у нее за спиной. Прихожая была темной, как подвал. Двери, ведущие из коридора в комнаты, оказались закрыты. Пол и Настя видели только смутные очертания мебели и каких-то предметов, громоздящихся по углам. Это были то ли пальмы в кадках, то ли античные статуи, то ли средневековые доспехи. Пахло пылью, кожей, деревом, гнилью, машинным маслом, пряностями и дорогим одеколоном «Труссарди». В конце коридора тревожно и жутковато светилось в полумраке большое напольное зеркало.

Старичок долго гремел замками и запорами, потом прошуршал мягкими войлочными тапками в темной прихожей мимо гостей, открыл одну из дверей.

— Проходите сюда. В кабинет.

— А он кто вообще? — шепнула Настя Полу. — Выглядит как глава мафии.

— Так и есть. — Пол усмехнулся. — Он самый крутой коллекционер в Москве. Я тебе потом расскажу.

— Мне кажется, что вам нужно еще кое-что, кроме денег, — сказал Семен Моисеевич, с каким-то сомнением глядя на Пола.

— Вы о чем? — осведомился тот.

— Идите за мной. — Хозяин квартиры призывно махнул рукой, похожей на коричневую паучью лапку. — Ваша спутница может посидеть здесь, если хочет.

— Нет-нет! — Настя вскочила. — Я с Павлом.

Старичок вздохнул, толкнул неприметную дверцу и вышел. Пол и Настя последовали за ним и внезапно оказались на темной лестнице, ведущей куда-то наверх. Это было настолько неожиданно — лестница на второй этаж обычной квартиры, — что Пол невольно присвистнул.

— Ого! Ничего себе.

— У меня там мансарда, — донесся сверху скрипучий голосок Семена Моисеевича. — Идите сюда.

Они поднялись по лестнице и вышли в большое, просторное помещение, тоже полутемное. По его углам горели лишь несколько маленьких лампочек.

Здесь всюду стояли высокие железные шкафы, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Семен Моисеевич подошел к одному из них, снял с пояса связку ключей, отпер дверцу, погрузился в недра и вытащил оттуда небольшую деревянную коробку, скорее даже шкатулку.