Анатолий Кучерена - Хайп

Собравшиеся опять поднялись.

Со всех сторон доносились возгласы:

— За братву!

— За тех, кто на зоне!

— Кто не был, тот будет, кто был, не забудет!

— За братву!

Авторитеты выпили, расселись и взялись за еду. Официанты принесли горячее. Некоторое время над столом слышалось только звяканье вилок и ложек, сдержанное чавканье и прочие звуки, обычно сопровождающие трапезу.

Пол тоже похлебал солянки, погрыз нежную баранью корейку, поковырял салат и почувствовал, как на него внимательно кто-то смотрит. Он поднял голову и встретился взглядом с тем самым импозантным седым мужчиной, носящим простецкую кличку Сало.

— Следаки чего базарят? — спросил тот. — Папахена твоего кто грохнул?

Пол уже открыл рот, чтобы ответить в тон: «Да ваш корефан Гарь, больше некому», но Воропай, сидевший рядом, резко сжал ему руку и вмешался:

— Следаки молчат, как рыбы об лед. Мутное там дело. Дир, расскажи братве.

Дядя Леша не спеша вытер накрахмаленной салфеткой рот, поставил локти на стол, сцепил толстые пальцы и поверх них посмотрел на присутствующих.

— Уважаемые, — тихо прогудел он. — Мы с Воропаем попросили вас собраться не только для того, чтобы помянуть Мальца. У его сына большие проблемы. Тут кто-то про короля вспомнил. Пашка сейчас король без королевства. «Принц и нищий» все помнят? Так вот, он нищий. Совсем.

За столом в третий раз поднялся гомон, но Воропай пресек его, постучав вилкой по фужеру.

— Я продолжу. — Дядя Леша откинулся на спинку кресла. — Мальца не просто убили. Его самого, жену и прислугу — всех сожгли. Это была лютая смерть. Не дай бог никому такой. Пашка уцелел лишь чудом.

Пол слушал дядю Лешу, и у него невольно сжимались кулаки. С одной стороны, вся история гибели отца была немного приукрашена, как бы искусственно трагедизирована. Он, Пол, выглядел в ней случайно и счастливо спасшимся из лап убийц. Ни о какой размолвке с отцом дядя Леша даже и не намекал, это было ни к чему. Он словно бы пересказывал собравшимся сюжет фильма про настоящих гангстеров, живущих где-нибудь если не в Чикаго, то на Сицилии.

— Тогда они подключили лепил и подделали завещание. — Голос дяди Леши то наливался силой, то понижался до трагического шепота. — Пашка — вот он сидит, вы все его видите — не получает ничего! Вы понимаете, уважаемые? Родной сын остается без копейки денег. Вообще! Малец ничего не оставил Пашке, родному сыну. Может быть такое? Вот и я говорю — не может. И Пашка так подумал. Он даром что молодой, но весь в отца. Сразу взял за хобот эксперта — давай заключение, настоящее это завещание или подделка. — Дядя Леша сделал паузу, потянулся за водой, чтобы промочить горло.

— Малец, конечно, тот еще фрукт был, — сказал лысоватый дядька. — Но никак не мог единственного сына без копья оставить.

— На Мальца не похоже, — поддержал его другой голос. — Сроду он крысой не был, а уж для семьи всегда старался.

— Дир, в натуре, не тяни! — крикнул Сало. — Как там дальше? Эксперт что сказал?

— А ничего не сказал, — отставив пустой стакан, проговорил дядя Леша. — Грохнули эксперта потому что.

— Ого! — Моложавый мужчина в серой тройке, сидевший напротив Пола, покрутил головой, продемонстрировав идеальный пробор с закрашенной сединой. — Это ж беспредел, как в девяностых!

— Это еще не весь беспредел, — сказал Воропай. — Ты слушай, что дальше было.

Дядя Леша продолжил рассказ, подробно поведал участникам застолья о похищении Пола, его побеге, приключениях в Нижнемосковске и последующих событиях.

Пол заметил, что отношение к нему за столом постепенно меняется. Авторитеты теперь поглядывали на сына Мальца не равнодушно или с неприязнью, как вначале, а с сочувствием и даже уважительно. Мол, а пацан-то оказался не мажор какой-то. Наш, волжская кровь, весь в отца!

— Вот такая история, уважаемые, — сказал дядя Леша и оглядел стол. — Что будем делать? Можем мы бросить в беде, в непонятках таких вот, сына нашего старого друга? Не стыдно нам будет? По понятиям ли отпустить его сейчас без помощи, сказать: «Иди, Павлик, гуляй, земля большая»? Спокойно ли мы все будем спать, если убийцы Мальца продолжат ходить рядом с нами, живые и здоровые? И деньги его…

— Погоди, Дир, не дави! — заявил лысоватый тип и хлопнул по столу ладонью, украшенной парой массивных золотых перстней. — Пацана никто кидать не собирается, само собой. И за Мальца мы спросим, верно, братва?

За столом одобрительно загудели.

— Весь вопрос — с кого спросить? — Этот фрукт в упор посмотрел на Пола. — Есть зацепки? Что по Москве говорят? Кто так беспределит в наше время? Или на Мальце косяк какой-то был? Инфа нам нужна, Паша. Говори давай.

— Бабки Мальца по липовому завещанию кому отошли? — спросил кто-то. — Ясно же, кто огреб бабло, тот и киллеров заказывал.

Пол почувствовал, как его продрало по спине морозом. Наступал момент истины. Дядя Леша мастерски подогрел собравшихся, правильно и умело расставил акценты. Теперь нужно было ковать железо, пока оно горячо. Но Пола смущал один момент. За все время дядя Леша ни разу не упомянул Гареева, не сделал даже маленького намека в его сторону. Теперь авторитеты требовали от Пола, чтобы он назвал эту фамилию.

Пол посмотрел на дядю Лешу. Тот ответил спокойным, но серьезным взглядом, в котором читалось: «Не торопись. Поспешай медленно».

Пол сглотнул, закашлялся, отдышался и сиплым голосом выдавил:

— По завещанию отца все его деньги переходят к Гарееву Марату Эльдаровичу.

За столом воцарилась гробовая тишина. Некоторые переглядывались, но большинство отводило глаза. Видно было, что такого никто не ожидал.

— Да ладно! — первым не выдержал лысоватый тип. — Гарь?!

— Он же в больничке вроде, в этой… в коме? — Сало вопросительно посмотрел на дядю Лешу. — И сандалии вот-вот откинет?

— А то ты его не знаешь! — влез в разговор Воропай. — Кома — самое оно, чтобы стрелки перевести.

— Гарь может, — сказал кто-то. — Малец его тогда крепко киданул.

— Не киданул, — мрачно прогудел дядя Леша. — А наказал! Гарь пацанов подставил, со стрелы удрал.

— Это вы с Воропаем так говорите! — внезапно фальцетом выкрикнул моложавый мужик с пробором. — А мы и другой базар слыхали!

Все опять заговорили разом. Многие потянулись к графинам с водкой. Кто-то послал на три буквы официанта, не успевшего вовремя налить и теперь вьющегося рядом.

Пол почувствовал, как обстановка и настроение за столом опять меняются, но теперь в другую сторону. Еще пять минут назад ему казалось, что все эти люди готовы встать стеной на его защиту, но вот уже половина снова глядит на него с неприязнью, а другая едва ли не поносит отца.

Все из-за того, что прозвучала фамилия «Гареев».