Анатолий Кучерена - Хайп

На этом фоне в Горьком, как и в большинстве индустриальных центров советской империи, появились молодежные криминальные группировки. Пацаны старшего школьного возраста не знали, куда себя деть, отчетливо ощущали надвигающуюся безнадегу, но не умели еще понять и сформулировать для себя, куда она приведет страну. Они сбивались в стаи и выплескивали накопившуюся злобу и отчаяние в коллективных драках двор на двор и район на район.

Приводы в милицию, постановка на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних уже никого не пугали. Уличные бойцы почувствовали безнаказанность, ощутили вкус крови. Они хотели чего-то большего, чем просто пробивать головы и ломать челюсти своим ровесникам.

Тут подоспел путч 1991 года, за ним последовал распад страны. Изменились экономическая политика и идеология. КПСС канула в Лету. На месте пустых продуктовых магазинов и универмагов возникли, как грибы после дождя, разномастные комки — коммерческие магазины с громкими или откровенно экзотическими названиями типа «Альтаир», «Сириус», «Диана-трейд», «Наргиз».

— Коммерсанты цены задрали так, что народ в эти комки как в музеи ходил, — вещал дядя Леша. — Водка, пиво, сникерсы-микерсы всякие. Короче, на пиве мы и поднялись первый раз.

— А придумал все батя твой, — добавил Воропай. — Его идея была. Гарь, он тоже головастый был. Наш «основной», Тайга погоняло, четкий был пацан, сразу сказал: реальная тема.

Как понял из дальнейшего рассказа Пол, отец и его друг по кличке Гарь заявили друзьям, мол, хватит сидеть во дворе и гонять от скуки пацанов из других районов. Пора наехать на торговцев пивом и выдать им расклад. Они платят группировке процент с каждой проданной бутылки, а за это получают защиту от других братков.

— Классика! — Дядя Леша аж зажмурился, произнеся это слово. — Рэкет! Как в «Крестном отце»!

— А что, их, этих торговцев пивом, грабили часто? — спросил Пол.

Дядя Леша ухмыльнулся, Воропай зашелся неприятным, каркающим смехом.

— Да как тебе сказать. — Дядя Леша для виду замялся. — Они поначалу нас послали, конечно. Главными там были братья Чурашовы, Чурики. У них фирма была, которая пиво в Казани, в Самаре, Куйбышеве, в Чебоксарах покупала и по магазинам да ларькам развозила. Фурами! Крутой бизнес. Андрюха придумал пару фур сжечь и на дагестанцев свалить. Они тут промышляли в то время, грабили квартиры в основном. Мы к Чурикам приходим, и Тайга говорит: «У вас, мы знаем, проблемы конкретные. Фуры жгут».

Пол слушал и не верил. Он всегда считал отца жестким, весьма предприимчивым, но принципиальным и честным бизнесменом. Тот часто отказывался от выгодных сделок, если они были незаконными.

Сейчас он узнал, что начинал отец не просто как какой-то рядовой жулик. Нет, это была самая настоящая мафия, банда, не останавливающаяся ни перед чем.

После того как пивные короли Нижнего были обложены данью, «Нагорка» прогремела на весь город, и на молодых рэкетиров наехали старые воры.

— Знаешь, это такие законники были, мы их синяками звали, — похохатывая, рассказывал дядя Леша. — За наколки. Они всю жизнь по зонам торчали, верили в воровской закон. Вся вот эта блатная байда — какой ты масти, кто по жизни, вы фраера малолетние, а мы тут короли по жизни, пиковые тузы, сейчас вас уму-разуму научим.

Старые воры назначили молодым конкурентам стрелку, намереваясь прессануть их. Тайга собрал группировку и поставил вопрос ребром: или они нас, или мы их. Третьего не дано.

— Он хорошо умел убеждать, Тайга-то. «Я, — говорит, — хочу «Мерседес», квартиру, телку с ногами от сисек и коньяк французский перед видиком пить. Дом на Волге на лето и катер. А если мы под воров прогнемся, нам придется по их законам жить, полжизни на нарах чалиться, татуировки бить с куполами и по фене ботать. Мне в хрен не уперлись такие перспективы». Короче, вопрос с ворами надо было решать раз и навсегда. Тут Андрюха, отец твой, и сказал, мол, стволы нужны.

Такая постановка вопроса многих напугала. Одно дело — махаться на улице против таких же пацанов, как и ты, потом пить в подвале разведенный спирт «Рояль» и хвалиться синяками, и совсем другое — воевать с взрослыми уголовниками, настоящими убийцами и бандитами.

Большая часть группировки быстро отсеялась. Пацаны перестали приходить на веранду. Так называлось место сбора «Нагорки» в старом детском садике, уже три года стоявшем пустым, с заколоченными окнами. Те, кто остался, были готовы на все. Во главе «Нагорки», помимо Тайги, как-то сам собой встал Андрей Мальцев. Дядя Леша, Воропай и Гарь стали его ближайшими сподвижниками.

В окрестностях Горького, уже переименованного в Нижний Новгород, да и в нем самом располагалось великое множество воинских частей.

«Жить хорошо все хотят, — сказал отец Пола. — А прапорщики особенно. Надо искать «сапога» с военного склада».

Нужный деятель обнаружился весьма скоро, не прошло и недели. Старший прапорщик со смешной фамилией Дерибаба был готов продать три укороченных автомата Калашникова с запасными рожками и цинком патронов, но заломил за них несусветную цену в двадцать тысяч долларов. За такие деньги в то время можно было купить новый «бумер» — черный седан «БМВ-315» с инжекторным движком и автоматической коробкой передач.

— Мы мяться начали, — улыбаясь, рассказывал дядя Леша. — Типа, дорого же, таких бабок у нас и близко нет, давай, мол, заднюю включать. Но Андрюха четко сказал: «Берем!», а Гарь его поддержал, как всегда. И Тайга одобрил. — Он замолчал и странно посмотрел на Воропая, словно приглашая его продолжить рассказ, но тот отвернулся.

— И что, взяли? — поинтересовался Пол. — А деньги где нашли?

Дядя Леша засопел, подцепил на вилку кусок бастурмы, отправил в рот и через некоторое время ответил:

— Взяли. Но без денег.

Воропай уколол Пола взглядом и принялся разливать водку по рюмкам.

— Упокой господи души всех убиенных, — торжественно сказал он, поднимая наполненную рюмку. — Каждому воздалось по делам его.

Пола мороз продрал по спине. Он вдруг понял, что случилось со старшим прапорщиком, носившим смешную фамилию Дерибаба.

Все выпили, закусили, помолчали.

— Ну а потом с ворами разобрались, — буднично прогудел дядя Леша. — Воздух в городе сразу чище стал, да. Комерсы чухнули, кто теперь сила, сами пошли, косяком. Тут и началась та жизнь, о которой Тайга нам толковал.

После расправы с авторитетными конкурентами «Нагорка» превратилась в центральную контору Нижнего Новгорода. Ее руководители поселились в собственных коттеджах, обзавелись охраной, ездили на дорогих иномарках. У них образовались гаремы из «мисок». Так они называли победительниц невероятно популярных в то время конкурсов красоты, которых непременно величали «мисс Москва», «мисс Поволжье», «мисс Чебоксары» и так далее.