Миша Хайруллин - Наши тени (СИ)

Дождь ослаб. Я подобрался к своим спутникам, они опомнились, но продолжали молчать.

— Ребят, нужно уходить.

— Правда? Ты чего, самый же разгар на улице! — повысила на меня тон Харли.

— Будь спокойнее, пожалуйста. Эта тварь может быть неподалёку… — Да ну? А давай счас её позовём, а?

— Ты чего ко мне прикопалась? Я, по-твоему, виноват, что мы сейчас здесь?

Её глаза намокли. Но не от дождя. Я видел внутри неё страх, который рвался наружу, и который она не в силах была сдерживать. Я знал, что помочь ей мог только близкий человек, но, увы, таких у неё не было. Болди и Ева уже нашли друг друга, а вот Харли — нет.

Мне казалось, будто я здесь не просто так, будто должен спасти её разум, душу от поглощения тьмой и отчаянием. Но почему? Чем именно она заслуживала спасения — я не в силах ответить.

— Валим, валим, пока можно! — Болди с Евой были уже в

нескольких метрах от нас.

Мы вдвоём побежали за ними. Харли вытирала глаза мокрыми рукавами кофты. Пытаясь оторваться от меня, она ускорила темп. Вещи в рюкзаке моём громыхали. В конце концов, я перешёл на пеший ход. Все трое впереди остановились и начали грести руками к себе, показывая, что я иду слишком медленно, и что пора скорее отсюда выбираться. В ответ я лишь помотал головой, только снизив темп. Они окружили меня и достали оружие. Мы шли так до самой границы.

Неоновые вывески блестели в лужах, фонари сеяли свет во все стороны, озаряя главную улицу. Последние капли дождя разбивались об асфальт и навсегда сливались с мокрой пеленой. Вокруг — ни души. Но мы продолжали оглядываться, целясь в каждую мышь, птицу. Стояло 02:55. Я не мог не заметить, как все трое погрузились в мир уныния и раздумий. Мне, да и никому в мире не суждено прочитать чужих мыслей. Но подростки явно философствовали на тему жизни и смерти.

— Никто отсюда живым не выйдет, — бросил в темноту Болди. Я ничего не ответил, потому что слишком устал и в кои-то веке хотел, чтобы настал следующий день.

А что, если правда? Что, если мы не выберемся отсюда? Неужели вот так я закончу свою жизнь? Так глупо погибнуть от свинцового снаряда, пущенного снайпером наобум. Или буду разорван на куски неизвестным человечеству существом. Нет, так жить нельзя… мы должны бежать, разбиться о тысячи предметов, падая с высоты. Но мы должны выбраться, чего бы нам это ни стоило.

Мы перебрались через границу тем же путём. Было всё так же темно и прохладно, но теперь — ещё и мокро.

— Какие идеи будут? — внезапно спросила Харли.

— Никаких, — ответил я.

— Я пас, — сказал Болди.

— Чёрт, говорила же… — дрожащим голосом молвила Ева. — Зачем… зачем мы полезли туда? — на её глазах блестели слёзы. —

Вы вечно, вечно меня не слушаете!

— Ева, прошу, давай не сейчас?

— Я устала, я не могу, мне дурно… — она пошатнулась и начала падать. Болди поймал её. — Мне дурно.

— Ева? Что с тобой?

— Устала. Не могу больше.

Болди взял девушку на руки.

— Идём быстрее.

Наконец вернулись домой. Не зажигая света, Болди унёс Еву на руках в комнату.

— Как думаешь, что с ней? — спросил я.

— Она испугалась, — спокойно ответила Харли. — Может, сознание на ходу потеряла, не знаю…

Она пошла на кухню и зажгла свет над раковиной. Сняла рюкзак, кофту, взяла всё в свои руки и пошла в душевую. Я сделал то же самое, но сел на диван и уткнулся в потолок. Долго видел череду моментов, которые произошли в «Зоне теней». Я раскрыл рюкзак и начал доставать оттуда всё, что смог унести. Выкладывал всё на стол. Патроны, еда, письма с непонятными надписями, медикаменты, тоже непонятно для чего предназначенные. И динамик. Всё.

«Кроме еды ничего полезного», — подумал я и снова упал на диван. В воздухе светились частички пыли, словно те самые звёзды на ночном небе. Сверчки пели за окном, закрытом досками. Я посмотрел на динамик. Он был необычен и я взял его в руки, с трудом дотянувшись до стола правой рукой. Размером он был с ладонь, совсем нетяжёлый. Просто динамик с матовым прозрачным пластиком вокруг чёрной пластмассовой сеточки. Я надавил на него, и сеточка деформировалась, вернулась в прежнее состояние. Кольцо вокруг засветилось синим, затем голубым. Из динамика очень тихо, почти беззвучно шли какие-то гудки. Я покрутил кольцо, гудки стали громче. Вскоре мне надоела эта игрушка, и я бросил её в рюкзак, нажав на кнопку включения, чем оказалась сеточка.

Затем я взял бумажки и начал их перебирать, словно карты. Символы были непонятные, будто авторы использовали свою шифровку. Это были всевозможные закорючки, скобочки, кружочки. Но на одной из бумажек я заметил большую надпись жирным шрифтом:

«Infinitum— первые результаты исследований Автор: Доктор Н. Уайт».

Я перевернул листок и продолжил читать:

«Мы тщательно изучили проблемы, возникшие с проектом «Созвездие». Отмечается, что в период с 01 по 23 число будут проведены эксперименты. В качестве подопытных выступят бывшие преступники, получившие пожизненный срок. К сожалению, о людях, имеющих ограниченный срок лишения свободы, информации пока

нет. Но к делу.

Мы выяснили, чем характеризуется чрезмерный выброс адреналина, и готовы предоставить вам кое-какие сведения, изложенные на листе 2».

Послышался звук открывшейся двери. Я убрал листки. Из душа вышла Харли. Её волосы были влажными, слегка путались, вились вокруг её лица, и она упорно поправляла их ладонями. На ней была футболка морского цвета, явно больше, чем ей нужно, свисала ниже бёдер. Больше на Харли ничего не было надето. Мне так показалось. Или я просто так хотел? Не важно. Она села рядом со мной и так же погрузилась в раздумья. Мы долго сидели, не смея посмотреть друг на друга. Наконец она начала:

— Сумасшедшая ночка, да?

— Ага, — на выдохе ответил я.

— Ты… как себя чувствуешь?

— Да нормально, вроде.

— Ясно.

Наш диалог был короток, скучен, примитивен. Но я чувствовал, будто смог найти общий язык с ней.

— Скажи, а что вы делали, пока я спал?

— Мы? Да так, беседовали, чай пили. Больше у нас заняться нечем. Но Болди очень хотел, чтобы ты как-нибудь с нами посидел.

— Не знаю. Может, как-нибудь не в этом городе. Вот выберемся отсюда…

— Не выберемся, — она покачала головой в разные стороны. —

Выбраться мы отсюда не сможем…

— Нет. Вы ошибаетесь. Я докажу вам это.

— И как? Выйдешь из этого города в одиночку?

— Если надо будет — выйду.

Харли усмехнулась и встала с дивана.

— Ладно, спокойной ночи… Никольз, — на её лице загорелся румянец, повеяло теплом.

Она медленно пошла в зал. Я последний раз осмотрел кухню, погасил свет и пошёл спать.

Сон был сладкий, безусловно, мы все устали. Сегодняшняя ночь высосала из нас все соки, затронув самые глубокие слои сознания.