Миша Хайруллин - Наши тени (СИ)

процессоры, мигали лампочками.

— От вас требуется только: заманить эту тварь сюда, — он ткнул пальцем в карту, — а дальше мы её шандарахнем электричеством.

— Ты издеваешься?! Это же самоубийство!

— Ну, а я тогда обещаю отдать вам пять ампул «Блюпойса». Должен идти кто-то один.

В дверь вошла Харли.

— Кто тут у нас самый быстрый?

Все трое пристально посмотрели на меня.

— Чё?.. — в надежде на спасение уточнил я.

— Ладно, не буду вас больше держать. Идите, отдыхайте.

— Я к Еве, — Болди скрылся за дверью.

Мы вышли в помещение торгового центра. Людей стало меньше, некоторые спали, некоторые — ужинали.

— Ник, можно тебя? — тихо спросила Харли.

— Конечно.

Она увела меня в комнату, похожую на кабинет, который в прошлом принадлежал работнику одного из здешних магазинов.

Тёплое освещение из двух-трёх свечей и розового неба в большом окне грело мои остывшие, успевшие замёрзнуть от усталости и страха руки. В центре стояла небольшая кровать, рядом с ней офисный стол, шкаф, вешалка. Вполне себе уютное гнездо. Харли села на кровать и вытянула ноги вперёд, уставившись на загорающийся в окне закат. Я сел рядом и начал разглядывать пышные облачка персикового цвета. Кровать оказалась мягче, чем я думал.

— О чём-то задумалась?

— Нет, вовсе нет. Просто, так всё странно, да?

— В каком смысле?

— Ну, вся эта… Ситуация в городе. Монстр, люди, звери… Боже, в аду и то спокойнее.

— Кто знает…

— Вообще, устала я от этого, столько всего с нами приключилось. Я всегда мечтала о бурной жизни. Путешествия там разные. Чтобы не было времени на отдых. Ведь жизнь так коротка.

— Ну не знаю, меня что-то не особо впечатлили походы по горам.

Особенно, когда я чуть не свалился в пропасть…

— Это ты так говоришь, ведь можешь себе это позволить.

— Мог позволить.

— Ну да.

Сердцебиение учащалось, я слышал, как её дыхание тяжелело, становилось глубже и громче. Она с трудом начала, забросив ноги на кровать и повернувшись ко мне:

— Ты… ничего не чувствуешь?

— Что именно тебя беспокоит?

— Не знаю, здесь… Весьма душно.

— Д-душно?

— Ага. Такое странное чувство. Внутри что-то шевелится будто.

— Понятное дело, ты ведь живая.

— Ты не понимаешь. Глупенький, — на лице загорелась лёгкая улыбка, мгновенно потухнув. Она хотела продолжить разговор, но передумала.

Харли подтянула ноги под себя и опёрлась на коленки, сев напротив меня на кровати. От неё исходил приятный аромат духов. Не знаю каких, я в этом не очень хорошо разбираюсь. Но что-то действительно поселилось в её груди, желая броситься на меня. Девушка с трудом сдерживала дрожь, проходящую через её руки. Она смотрела мне в глаза, тяжело дышала. Её нежные волосы скрывали часть её глаз, она не спешила их поправлять. Расстояние между нами сокращалось, казалось, будто она падала в мою сторону. Глаза сомкнулись, губы расслабились, показались белоснежные зубки, грудь наполнилась воздухом. Я с трудом сглотнул. Наши губы коснулись. Ощущение нежного, немного влажного бархата охватило всё тело. Я не могу описать этого, у меня нет слов… закат загорелся, вспыхнул, а вместе с ним свечи, чиркнув фитилём.

Всё тело парализовалось, наши руки и ноги сплелись, мы, обвитые общим чувством, сладким, как сахар и горьким, как вино, упали на кровать. Обессиленный от её вида, я лежал под ней и крепко сжимал её ладони, пальцы проходили друг между другом, пожирали запястья. Она сбросила с себя всё, оставив одну майку, вписавшись в свой откровенный образ. Закат пылал огнём, воск на свечах плавился и тёк. Кровать нежно щекотала своими волосками, волнами на потоках прохладного ветра. Губы не покидали друг друга, нежно скользя друг по другу. Реснички мило хлопали и порхали. Одеяло, словно облако, укрыло нас, поглотило, парило над нашими телами. Волосы Харли вились и ласкали меня, я ничего не видел, но всё чувствовал. Её тело, грудь, светло-розовую майку. Девушка кусала губу, будоражила волосы на голове, ласкалась в объятиях и поцелуях. Мигали пурпурно-красно-розовые неоновые вывески, вышки домов, огромное спиральное здание. Закат догорал неоновой, любовной палитрой, свечи топили своё горячее пламя в мокром воске.

Не знаю, сколько пылали наши чувства, стучались сердца, но я никогда не забуду эту ночь.

Сон кончился так же внезапно, как и начался. Комната была хорошо освещена, расстановка мебели ничуть не изменилась. Всё тот же офисный стол с лежащим на нём неизвестным оружием,

подобранным мной в офисе Infinitum. Всё тот же стул с небольшим шкафом, забитом бумажками и прочими личными вещами. В распахнутом настежь окне плыли белые облака, голубое небо было похоже на покрывало, под которым мы беззаботно валялись. Я и Харли. Она мило сопела, вцепившись мне в руку, забившись ко мне в объятия. На лице заснула довольная и счастливая улыбка, волосы неаккуратно расхлестались по кровати. Джинсы валялись где-то на полу. Розовая полосатая майка была одета, однако она сползала с плеч девушки. Были видны обнажённые плечи, которые слегка шевелились. Харли продолжала спать, а я — разглядывать её наполовину скрытое под одеялом тело, которое защищала только небольшая майка. Наконец я тихо положил её голову на подушку и отошёл к окну. Неоновые вывески и надписи погасли, город спокойно дышал, веяло прохладой. Спиральное здание по-прежнему мигало и кружило огнями. Внизу ходили люди с автоматами, одетые в каски. Солнце ясно сияло на небе, пушистые облака обходили жёлтый круг. Я надел футболку, закинул рюкзак и аккуратно повернул ручку входной двери. Заперто.

— Уже уходишь? — нежно спросила с постели только что

проснувшаяся Харли, прикусив нижнюю губу.

— А-а, да так, просто хотел прогуляться.

— А как же я? Или твоя страсть ко мне уже прошла? — она улыбнулась. — Вечно у вас лишь одно на уме.

— Разве не тёплые чувства? Или ты всё-таки не веришь в любовь? — Ты не похож на человека, который способен любить, — она вскочила с кровати и подошла, закинула руки ко мне на плечи и чуть приподнялась. — Но раз уж ты заговорил о любви, то я вполне могу любить тебя.

— Отлично, значит, будем жить, как Болди с Евой?

— Вот такого счастья мне не надо! Будем любить друг друга… Как друзья, согласен?

А я всегда считал, что любая девушка мечтает о принце, который прискачет на белом коне и спасёт попавшую к дракону принцессу. Видимо, стереотип давно устарел, однако Милли казалась мне именно такой девушкой. Харли же вела себя абсолютно иначе. Её стремление к свободе не давало чувствам полностью овладеть её телом, именно поэтому она старается не увязнуть в любовных темах.

— Согласен, только открой дверь, мне нужно узнать кое-что.