Миша Хайруллин - Наши тени (СИ)

— Я знаю, знаю. Слушай, Харли, у нас нет выбора. Иначе нас просто выпрут на улицу. А там Ева долго не протянет. К тому же, он сам сказал, что у меня физические способности подходящие. Я справлюсь. Нужно просто бежать и всё.

— Бежать, да? А ты не подумал, что оно быстрее тебя может оказаться? Или юношеский максимализм в одном месте заиграл?

— Послушай, Харли. Я сам всё обдумал. Я справлюсь, правда.

— Ну уж нет, я не согласна на это… Не хватало ещё и тебя потерять!

«Ещё и»? То есть, она потеряла ещё кого-то? Родители? Друг?

Подруга? Это может быть кто угодно…

— О-о-у-у-у… — вырвалось из Болди, он прикрыл рот рукой. — Болди, пошли со мной. Нужно кое-что обсудить с этим дряхлым стариканом, — с ненавистью приказала Харли.

— Ладно, как скажешь… — он пошёл за ней, начав сжимать своё горло и кривить рожу, смотря на меня. Кажется, он что-то хотел сказать…

Я сел рядом с Евой и уставился на неё. Лампа над нами пару раз мигнула, мне стало слегка прохладно. Она посмотрела на меня.

— Что? — Ева…

— Да?

— Поговори со мной…

Почему мне хотелось общения? Не знаю. Возможно, сейчас я вижу эту беловолосую «девочку» последний раз в своей жизни.

— Ого, не часто услышишь такое от людей. Ну ладно. О чём хочешь поговорить? — она улыбнулась с добрым выражением лица, проявляющим интерес.

— О чём угодно. Как вы с Болди познакомились?

— Неожиданный вопрос. Мы с ним встретились на выставке современного искусства.

Уже интересно…

— Он показался мне каким-то не таким. Непохожим на остальных, он напоминал самый абстрактно-чувственно-тонко-утончённый экспонат, который сам не понимал, что там делал. Я подошла к нему и… спросила, что он думает об этом всём. Он ответил: «не знаю. Какой-то кусок проволоки с картошкой», — Ева усмехнулась. — А дальше… дальше мы начали общаться, гулять. В итоге окончательно сдружились и решили быть вместе на веки вечные, пока смерть нас не разлучит.

— Как принца и принцессу?

— Да, почти так. Только мне зачастую кажется, что принц здесь я. Знаешь, он может бесконечно думать, что сильнее меня, но я-то понимаю, что без меня он — обычный мальчишка. Глупенький и наивный. Его всему нужно учить, только и успевай приглядывать. Он может много раз твердить, что сильнее и сам справится, но он ни за что не оставит меня одну. И, несмотря на всё это, я безумно люблю его… Моего маленького мальчика.

— Весьма забавно. Про тебя он говорил почти то же самое… — Я понимаю, но мы-то с тобой знаем, кто на самом деле прав, верно? — она толкнула меня в плечо и подмигнула.

— Да. Ты отличная собеседница, Ева.

— А ты отличный собеседник, Ник. Только… Пообещай мне, что вернёшься, хорошо? Ты мне очень дорог. Вы все мне очень дороги.

Поэтому прошу тебя: будь осторожен, ладно?

— Хорошо. Я обещаю, Ева. Я пойду.

Я вышел из медпункта отправился гулять по торговому центру.

Меркнул свет, часы близились к ночи, грудь стучала всё сильнее. Руки начинали трястись, леденели, собирали в себе острые иглы. Глаза смыкались, устав в пятый раз разглядывать однотипное кристальное сооружение, ухоженное снизу, кривое сверху, заставленное скамейками и цветами, боеприпасами, освещённое сотней прожекторов и ламп. Люди не могли насмотреться на меня, они закапывали меня в белый кафель, пожирали взглядом и прощались с моим телом, которому уже вынесли смертный приговор. Но меня не сломать. Я умнее Созвездия. Умнее старухи с косой. 21:00. Я встал из-за стола в столовой и сжал банку холодного кофе, отправил её в мусорку. Она упала прямо в центр, загремев стальным корпусом. Время пришло.

И снова тёмная комната, свет посредине. Стаи красных и зелёных пар лампочек-глаз и шум раций. Все трое окружили стол: Харли, Болди, Магнус. Два подростка и один старик. Ах, да, ещё и парень у компьютера, как его там звали… Трики.

— Ну, готов, парень? — спросил старик.

— Не особо.

— Да брось, плёвая же работа.

— Кто б говорил… — злобно ответила Харли.

— Ладно, слушай. Мы расставили доски с указателями. Они светоотражающие, поэтому прицепи фонарик куда-нибудь. Следуй по стрелкам и беги к этому строению. На втором этаже будет решётка, когда Созвездие забежит, она закроется только с одной стороны. Для того, чтобы выбраться, тебе придётся добраться до третьего этажа и выбежать на лестничную клетку. Там снова будет решётка, закрой её и нажми огромную красную кнопку рядом, а затем беги что есть сил. Иначе рискуешь поджариться со всех сторон. Всё понял?

— Да.

— Ну, вот твой фонарик, — он прицепил мне его на плечо, туго затянув лямки. — Из рюкзака вытащи всё, без исключения. Так тебе будет легче.

— Ясно.

Я вытащил всё из рюкзака, включая бумажки. Однако пистолет оставил, мало ли, что произойдёт. Сложил аккуратно на стол.

— Но перед этим, у меня есть одно условие.

— Какое же?

— Вколите «Блюпойс» Еве сейчас.

— Иначе что?

— Иначе мы уходим.

Магнус напрягся, его лицо изменилось.

— Ладно! Ладно! Эй, вы, — он обратился к рации, — пациентке Еве Уильямс вколоть две дозы Блюпойса. Это приказ. Всё, готово,

Никольз.

— Отлично, тогда я готов окончательно.

— Ну, ни пуха, ни пера, — он хлопнул в ладоши.

— Ник, удачи. — Болди обнял меня. — И спасибо, что… уговорил этого старика.

— Не за что, Болди.

Ко мне подошла Харли. На её глазах выкатились слёзы. Она прижалась к моей груди и тихо произнесла:

— Береги себя.

Я обнял её и, поцеловав в лоб, ответил:

— Безусловно.

Улица. Ночь поглотила город. Сзади захлопнулись железные двери. Холодный воздух колыхал чёлку. Тучи на небе стянулись в пухлое полотно, в свинцовую вату, переполненную грязной, тяжёлой водой. Асфальт постепенно мок от капель, которые начали сваливаться мне на голову из безграничных чёрных запасов. Неон расплывался в глазах. Однако всё казалось мне тёмно-зелёным. Спиральное здание вдали с трудом пробивалось сквозь непросветную тьму. Тишина взошла на трон, начала вновь кричать свою речь. Тьма слепила глаза. Да так сильно, что я не видел своих частей тела, они утопали в ночи, словно в густом, плотном дыме, который только поднимался и топил чёрные дома. Ледяные иглы вонзились в тело, сверлили огромные дыры. Сверчки разбежались, бросили меня наедине с Созвездием, которое должно было виднеться на небе, поглощённом серой массой, которая прилипла к небосводу. Масса давила, не давала груди раздуться и втянуть хотя бы каплю воздуха, пропитанного свинцом и сыростью. Дождь гневался, становился сильнее. Волосы мокли, одежда тоже. Чёлка тяжелела, становилась тоньше и острее, падала на глаза.

— Ник! — послышалось из рации. — Проверка связи.

— Да, Магнус, я слышу.

— Маршрут помнишь?

— Да, отчётливо. И где мне искать это Созвездие?