Джон Харт - Последний ребенок

– Крепко за меня взялся.

Джек отмахнулся – чепуха.

– Он же просто коп.

– Твой отец тоже коп.

– Да, и я таскаю пиво из его холодильника. И о чем это тебе говорит? – Джек плюнул на землю в знак презрения. – Идем, сделаем что-нибудь, и тебе станет легче. Мы же оба это знаем. Не могу я сидеть здесь весь день.

– Нет.

– Ну как хочешь. – Джек засунул карту между спицами и увидел привязанное к велосипеду перо. – Эй, а это что?

Джонни посмотрел на друга.

– Ничего.

Джек повертел перо между пальцами, и оно заблестело по краям на солнце.

– Клевое.

– Я же сказал, не трогай.

Джек увидел, как нахохлился друг, выпустил перо из пальцев, и оно повисло на шнурке.

– Да я просто спросил.

Джонни расслабился. Джек – это Джек. Ничего плохого у него и в мыслях нет.

– Слышал, твой брат выбрал Клемсон [12] Клемсонский университет в Южной Каролине. .

– Ты уже слышал?

– Об этом во всех новостях говорят.

Джек подобрал камешек, перекатил из здоровой руки в больную.

– Его уже зовут в профессионалы. Побил рекорд на прошлой неделе.

– Какой рекорд?

– По хоумранам [13] Хоумран – один из наиболее зрелищных моментов в бейсболе, когда игрок нападающей команды (бэттер) выбивает мяч, брошенный подающим (питчером), за пределы игрового поля. .

– Рекорд школы?

Джек покачал головой.

– Штата.

– Твой старик, должно быть, гордится им.

– Его сын станет знаменитостью. – Джек улыбнулся, на этот раз по-настоящему, но Джонни заметил, как друг еще крепче прижал больную руку к телу. – Конечно, гордится.

Они вернулись к пиву. Солнце поднялось еще выше, но дневной свет как будто потускнел. В воздухе пахнуло прохладой, словно сама река остыла. Джонни наполовину осушил третью банку, но потом отставил ее в сторону.

Джек захмелел.

О его брате больше не говорили.

В полдень с дороги долетел звук останавливающейся машины. Притормозив у моста, она свернула на старую транспортировочную колею, ведшую к высокому берегу над ними.

– Вот дерьмо. – Джек спрятал пивные банки. Джонни накинул рубашку, чтобы скрыть синяки, и Джек притворился, будто в этом нет ничего особенного. Рассказывать или нет – они давно об этом спорили. Высокая металлическая решетка выдвинулась из зарослей сорной травы, поднявшейся между двумя колеями, и Джонни увидел вощеное крыло пикапа. Хром отбрасывал солнечные блики, зеркальное ветровое стекло отражало мир. Пикап остановился, мотор взревел и затих.

Из четырех дверей открылись три. Джек выпрямился. Голубые джинсы. Сапоги. Крепкие руки. Перед пикапом встали парни-старшеклассники. Он знал их – по крайней мере, с виду. Лет по семнадцать-восемнадцать. Взрослые ребята. Почти. Сейчас они стояли на высоком обрыве над рекой. Стояли и смотрели на Джонни, и один из них, высокий блондин с малинового цвета родимым пятном на шее, толкнул в бок того, что сидел за рулем.

– Ты только посмотри на этих сопливых лодырей.

Лицо его приятеля осталось безучастным. Парень с бутылкой бурбона вынул пробку.

– Отстань, Уэйн, – сказал Джек.

Помеченный родимым пятном перестал смеяться.

– Вот так, – добавил Джек. – Я знаю, кто ты такой.

Тот, что сидел за рулем, ткнул приятеля рукой в грудь. Высокий, ладно скроенный красавчик с постера. Равнодушно взглянув на Уэйна, он указал пальцем на Джека.

– Это брат Джеральда Кросса, выкажи немного уважения.

Уэйн скривил физиономию.

– Этот шибздик? Не может быть. – Он шагнул к краю обрыва и крикнул: – Пусть твой брат подписывается за Каролинский универ. Скажи, Клемсон – для слабаков.

– Ты туда собираешься? – поинтересовался Джонни.

Водила рассмеялся. Парень с бурбоном – тоже. Лицо Уэйна потемнело, но водила шагнул вперед и остановил его.

– Тебя я тоже знаю, – сказал он Джонни и, помолчав, затянулся. – Мне жаль, что с твоей сестрой так получилось.

– Минутку. – Уэйн указал на Джонни. – Это тот парень?

– Да, он самый.

Это было сказано без каких-либо видимых эмоций, и Джонни почувствовал, как от лица отхлынула кровь.

– Тебя я не знаю, – сказал Джонни.

Джек тронул его за руку.

– Это сын Ханта. Копа. Зовут Аллен. Заканчивает в этом году.

Джонни присмотрелся и действительно заметил сходство. Цвет волос разный, но телосложение одинаковое. Те же мягкие глаза.

– Место наше, – сказал он. – Мы первые пришли.

Сын Ханта склонился над склоном, но враждебный тон, похоже, нисколько его не задел, потому что обратился он к Джеку:

– Давненько тебя не видел.

– И что? Нам с тобой говорить не о чем, – сказал Джек. – И Джеральду, если уж на то пошло, тоже.

Джонни посмотрел на друга.

– Он знает твоего брата?

– Знал когда-то, в незапамятные времена.

– В незапамятные времена, – бесстрастно прокомментировал Аллен и выпрямился. – Найдем другое местечко. – Он повернулся, остановился и взглянул на Джека. – Передай брату привет от меня.

– Сам передай.

Аллен постоял секунду, улыбнулся без всякого выражения, кивнул своим приятелям, сел за руль и включил мотор. Пикап дал задний ход и исчез. Остались только река и ветер.

– Так это сын Ханта? – спросил Джонни.

– Да. – Джек плюнул на землю.

– А что за дела у него с твоим братом?

– Из-за девушки. – Джек повернулся к реке. – Прошло и быльем поросло.

Настроение испортилось. Они поймали и отпустили ленточную змею. Построгали ножами пла́вник – не помогло. Джонни было не до разговоров, и Джек это чувствовал, а потому, когда вдалеке свистнул идущий на юг грузовой поезд, он торопливо обулся и собрался.

– Я побежал.

– Точно?

– Ну разве что ты отвезешь меня в город на раме.

Джонни поднялся по склону вслед за Джеком.

– Не хочешь вечерком состыкнуться? – спросил тот. – Сходить в кино? Поиграть в видеоигры?

Свисток прозвучал ближе.

– Поторопись, – сказал Джонни.

– Созвонимся попозже.

Джонни подождал, пока друг исчезнет, развернул рубашку, достал пенек на шнурке и повесил на шею. Потом окунул руки в реку, побрызгал на лицо, разгладил перо на велосипеде, и оно сверкнуло и скользнуло между пальцами, посвежевшее, прохладное, совершенное.

Паренек побросал камешки, потом вернулся к большому камню и растянулся на нем. Теплое солнышко пригревало, воздух укрывал невесомым одеялом, и в какой-то момент он задремал. А проснулся неожиданно и сразу. День клонился к вечеру, было часов пять, а может, полшестого. На дальнем горизонте собирались темные тучи. Ветерок доносил запах невидимого дождя.

Джонни спрыгнул с камня и стал искать обувь, а когда нашел и уже начал обуваться, услышал звук мотора, который быстро приближался с севера. Судя по натужному вою, мотоцикл тянул из последних сил. Он уже почти достиг моста, когда Джонни услышал второй двигатель. Этот был мощнее и работал увереннее. Мальчишка вытянул шею, увидел идущую вдоль моста бетонную подпору, а за ней – зеленые листья и полоску неба цвета пепла. Мост задрожал – что-то выскочило на него, не снижая скорости. На середине пролета металл врезался в металл, и вверх взлетел сноп искр. Джонни увидел крышу автомобиля и кувыркнувшийся мотоцикл, с которого сорвалось и перелетело через перила человеческое тело. Одна нога была неестественно вывернута, руки колотили воздух, и Джонни понял, что это какая-то ошибка – вертушка на палочке, кричащая человеческим голосом…