Джон Харт - Последний ребенок

– Я здесь, Джонни.

Голос шел из-под моста и принадлежал Джеку. Язык у него немного заплетался. Подойдя ближе, Джонни увидел друга. Тот сидел на упавшей свае, свесив ноги в воду. Джонни остановился футах в двадцати от него. Джек виделся ему размазанным пятном с неясным, лишенным черт лицом. Он поднял бутылку, и Джонни услышал бульканье.

– Хочешь?

– Что за хрень происходит? А, Джек? – Джонни хотел сохранять спокойствие, но ничего не получилось, и он уже выходил из себя. Алисса мертва, а друг пьет бурбон. Джек слез со сваи и пошлепал по мелководью. В одном месте он споткнулся и упал на колено. – Выходи сюда, где я могу тебя видеть. – Джонни вышел из-под моста. Он так и не решил, чего хочет больше: поговорить или вмазать единственному другу по физиономии.

– Извини. – Язык у Джека заплетался так, что Джонни едва понимал его. – Джонни, друг… – Джек выбрался на свет. На нем была куртка, которую он позаимствовал у Джонни, и мокрые по пояс штаны. Снова споткнулся и выронил бутылку. Она ударилась о камень, и запах спиртного растекся по земле. Джек сел возле разбитой бутылки. – Мне так чертовски жаль… Извини.

– Чего тебе жаль? Ты за что извиняешься?

Джек покачал головой и закрыл лицо руками.

– Трусость – грех.

Джонни посмотрел на друга, голос которого прерывался всхлипами.

– Ты же скажешь что-то хорошее обо мне, если кто-то спросит? – Джек вытер рукавом нос. – Просто, Джонни, если кто-то… если кто-то спросит? Скажешь, что я был хорошим другом? Я старался, ты ведь знаешь. Все эти ночи… с тобой. Мы же ходили вместе. Я прикрывал тебя с тыла. Знал, что ты не остановишься. Старался не пускать тебя к плохим домам. По-настоящему плохим. Если б ты умер… если б с тобой случилось что-то… меня это убило бы. Я бы знал, что виноват, и меня это убило бы.

– А остальное, Джек? В чем еще ты виноват? Как насчет Алиссы? Ты же знал, где она? Все время знал?

– Ложь и слабость. Это тоже грехи.

– Джек…

– Бог прощает мелкие прегрешения.

– Знал все это время.

– Я пытался прикрыть тебя, – пробормотал Джек, раскачиваясь вперед-назад. – Она уже была мертвая. – Он покачал головой. – Уже мертвая.

– Что случилось с моей сестрой? – Сжав кулаки, Джонни подступил к Джеку. Он едва сдерживался. – Что случилось?

Джек глубоко, прерывисто вздохнул и увел взгляд к реке.

– Я дал ей свой велик. Вот и всё. Ничего больше я не сделал. Только пытался помочь. Ты должен мне верить.

– Рассказывай все.

– Мы сидели в библиотеке, всей кучкой. Помнишь, нам задали тот проект? – Джонни не ответил, и Джек кивнул. – Мы были в одной группе, Алисса и я. Вулканы. Писали доклад про вулканы. Было уже поздно, почти темно. Все сказали, что надо расходиться. – Секунду-две он молчал. – Твой отец позабыл приехать за ней, и я дал ей свой велик. Он забыл, а уже темнело. Джеральд как раз получил новую машину и искал повод прокатиться, так что я отдал Алиссе велик, а сам позвонил брату, чтобы приехал за мной. Вот и всё. Ничего плохого и не должно было случиться, понимаешь? Я же старался, это ведь считается, правда? Это считается.

Джек опустил голову. Обе его руки – больная и здоровая – дрожали. Пальцы сжались в кулаки.

– Он сказал, что хотел просто напугать ее.

– Кто?

– Хотел пошутить.

– Кто? Джеральд?

– Она так мчалась…

– Нет.

– По самому краю дороги. – Вздох. – Он просто хотел ее напугать.

– Что случилось, Джек?

– Он немного выпил.

Джонни схватил Джека за грудки, встряхнул, и рубашка порвалась.

– Что, на хрен, случилось?

– Она оглянулась, и, наверное, ее ослепили фары… Не знаю. В общем, она упала. И прямо под пикап. Джеральд струхнул. Позвонил отцу. – Джек уже плакал. – Она умерла на месте.

– Не понимаю.

– Я хотел рассказать, но к брату уже приезжали скауты.

– А это здесь при чем?

– Отец сказал, что если кто-то проболтается, в профи Джеральду не попасть.

– Ты соврал из-за брата? Из-за его бейсбольной карьеры? – закричал Джонни.

Джек покачал головой.

– Нет? Тогда что?

– Я хотел рассказать.

– Но не рассказал.

Джек тихонько плакал.

– Джонни…

– Молчал… все это время…

Джек поднялся и пошатнулся. Протянул руку, но Джонни отмахнулся.

– Я пытался…

– Как ты пытался?

– Помнишь, я говорил, что Джеральд сломал мне руку? – Джека трясло, на Джонни он смотрел с мольбой. – Это не он. Отец. Я сказал, что хочу рассказать, и он сломал мне руку. Сломал в четырех местах. Потом прижал к земле и заставил поклясться.

– Из-за Джеральда?

– Они только об этом и говорят. Джеральд и отец.

У Джонни перехватило живот. Он согнулся и отвернулся. Ухватился за ветку.

– Ты сказал, что узнал о ней от Ливая Фримантла.

– Я соврал.

– Тогда почему сейчас? Почему ты рассказываешь об этом сейчас?

– Потому что Фримантла прислали не просто так. Была причина…

– Какая причина?

На лице Джека отразился ужас.

– Бог знает.

«Нет ворон, – подумал Джонни. – Бог знает».

– Он все время это повторял. Даже во сне. Нет ворон. Бог знает. Помнишь название шахты? Засело в голове. Богу ведомо. Бог знает, что я сделал. – Голос Джека сорвался. – Последнее, что сказал мне Фримантл… последнее… Черт.

– Что?

Джонни сел на камень.

– Бог знает красоту ее души. – Джек поднял больную руку. – Гореть мне в аду, Джонни. – Рука упала, и он снова взмолился: – Если кто-то спросит, ты скажешь что-нибудь хорошее?

Слезы ползли у него по лицу.

– Джонни?

Тот повернулся и пошел вверх по склону. Голос Джека за спиной звучал все тише, все слабее.

– Джонни?

Ничего. Только ветер в траве.

– Джонни?

Хант ехал быстро, голубые огни фар грели решетку. Йокам сидел рядом с каменным лицом. Часы на приборной панели показывали десять минут второго. Детектив договорился о срочной встрече с окружным прокурором и судьей. На все ушло около часа, но теперь в кармане пиджака у него лежал ордер на арест, и за его машиной следовала патрульная, с отобранными им самим двумя полицейскими в форме. Больше никто ничего не знал. Ни шеф. Ни другие копы. Все делали втихую, на случай если у Кросса найдутся друзья, которые могут оказать сопротивление.

– Пять минут, – сказал Хант.

Йокам в третий раз проверил, заряжено ли позаимствованное у напарника оружие.

Зазвонил телефон. Хант, взглянув на экран, ответил и, выслушав короткое сообщение, дал отбой. На Йокама он даже не посмотрел.

– Медэксперт. Проверил по стоматологической карте. Это Алисса.

В наступившей тишине было слышно, как шуршат шины.

– Мне очень жаль, Клайд.

– Четыре минуты.

Через тридцать секунд телефон зазвонил снова. Номер на определителе был незнакомый, но Хант ответил. Выслушав, спросил: