Джон Макларен - Черные такси

— Буду признателен, если вы постараетесь сделать так, чтобы в отделе восприняли это благожелательно. Кое-кто из старой гвардии, возможно, сочтет это угрозой и попытается подорвать доверие к новой команде, еще прежде, чем у нее будет шанс показать себя. Но если молодые, энергичные директора вроде вас поддержат новшество, то я уверен, все получится…

Маркус кивнул с серьезным видом и подцепил вилкой треугольничек камамбера. В принципе он рад помочь. Хотя одна часть уравнения по-прежнему отсутствовала, каково его место во всем этом?

— В перспективе мы никогда не согласимся, чтобы американец единолично отвечал за финансовую деятельность банка. Если Ричард Майерс не сработается с Роско и нам придется подбирать преемника, возраст препятствием не станет.

Отлично. Теперь уравнение вполне ясно, главное — не показать, что его купили с потрохами.

— Я уверен, Ричард справится. И, конечно, я приложу все усилия, чтобы молодые сотрудники отнеслись к переменам позитивно.

— Благодарю вас. А теперь скажите-ка, вы собираетесь взять детей с собой или оставите их дома с няней?

Долина зеленого жетона — так называют треугольник между Гантс-Хиллом, Уонстедом и Ньюбери-Парком. На каждой улице здесь проживал по меньшей мере один таксист, а были и такие, где только и видишь, что припаркованные на подъездных дорожках такси. Жили тут и желтожетонщики, но их было мало. Желтый цвет означает пригородных таксистов. Жилье у них почти такое же приличное, да и машины почти такие же — классический «феруэй», «метрокеб» или новенький «роувер». Но желтожетонщики считались вторым сортом, вот в чем дело. И думать об этом незачем. Что толку лезть в драку за обладание жетоном, если не можешь с высоко поднятой головой заявить, что ты настоящий лондонский таксист?

Терри вел свое происхождение от добрых таксистских корней и никогда не помышлял идти в желтожетонщики. Он родился и вырос в Уонстеде, таксистами были трое его дядьев, так что быть таксистом — своего рода семейная традиция. Отец его тоже пробовал выучиться, когда в строительстве грянул очередной кризис, но ему надоело мерзнуть на мопеде, заучивая маршруты, так что, когда положение улучшилось, он вернулся в каменщики. Мопед, правда, на свалку не выкинули, и Терри воспользовался им, когда пришло его время.

Бросив футбол, Терри без долгих размышлений решил стать таксистом. Еще новичком в команде «Уэст-Хам» он обнаружил талант, и на него возлагали большие надежды. Если бы он отнесся к игре всерьез, то мог бы стать звездой. Но не хватило самодисциплины; кроме девчонок, он тогда ничем не интересовался. И сейчас, сидя за рулем, невольно рассмеялся над собой. Он мало изменился, голова по-прежнему забита девушками. Сказать по правде, в этот самый вечер он планировал чуток погулять. Марша собралась на девичник где-то в Уэст-Энде. Обычно они начинали в «Перепелке». Все девчонки обожали это заведение за изыск. Потом бурное веселье в каком-нибудь мужском стрип-клубе, а потом покатятся по домам, в стельку пьяные.

Кстати, хорошо, что Марша и Терри жили раздельно, хоть и были обручены. С отцом Марши, с этим бездельником, не было никакой надежды, что он раскошелится на свадьбу, так что копить деньги приходится самим, а на это нужно время. Терри снял квартиру в районе Кентербери-Гарденз, рассчитывая, что они смогут временно пожить там, годик-другой испытают свои отношения, а позже оформят их официально. Но Марше палец в рот не клади, она мигом смекнула, что ежели перебазируется в Кентербери-Гарденз, то нипочем не поменяет бриллиантик на гладкое золотое кольцо.

Марша не то чтобы возражала против использования Терриной квартиры для интимных свиданий. Хотя она упорно продолжала жить у родителей в Чигуэлле, но не любила трахаться в своей тамошней спальне, потому что у матери была несносная привычка без предупреждения заявляться к ним с чаем.

Так что большинство пятниц и суббот они начинали легкой выпивкой в «Орле», потом обедали в китайском или индийском ресторанчике и заканчивали вечер в потной постели у Терри. Но если Марша ушла с подругами, как в эту пятницу, то после она отправится прямиком домой, в Чигуэлл, оставив Кентербери-Гарденз в полном его распоряжении.

Примерно такие мысли вертелись у Терри в голове, когда он запарковал свою радость и гордость — «косуорт-сьерра» цвета голубой металлик — на стоянке возле «Орла», проверил, не пахнет ли изо рта, и дерзнул войти внутрь.

Она была там заблаговременно. Хороший знак.

— Привет, детка. Классно выглядишь! Что тебе заказать?

— Уже заказала, баккарди и кока-колу. Ты и сам неплохо выглядишь. Я все думала, узнаю тебя или нет, тогда, в «Ликах», было ужасно темно. Знаешь, мне действительно приятно, что ты позвонил. В первый раз у меня свидание с пожилым мужчиной.

— Двадцать восемь лет — по-твоему, пожилой?

— По-моему, да. До сих пор самым старым был двадцатидвухлетний. Нет, вру, был еще двадцатичетырехлетний, но очень недолго, поэтому не в счет. А двадцативосьмилетний — древний старик.

— Зачем же ты пришла, если я старик?

— Да сама не знаю! Между прочим, одна из моих подружек, Кэрол, рыжая такая, с широкими бедрами, — помнишь? — как-то видела тебя с какой-то блондинкой. Я тогда спросила: «Блондинка?», — а Кэрол говорит, что волосы у корней были черные как уголь.

— Она, должно быть, спутала меня с кем-то.

— Нет, она уверена, это был ты.

Терри помедлил, рассматривая ее красивые стройные ноги и высокую гордую грудь. Контраст с Маршей был разительный: ровно в двадцать семь груди у Марши начали потихоньку отвисать.

— Блондинка, волосы у корней темные, говоришь?.. Наверное, моя сестра Лорна.

— А-а… — Девушка более или менее поверила, хотя бы потому, что хотела поверить. — Так куда мы сегодня пойдем?

— Думаю, выпьем тут стаканчик-другой, а потом есть один фильм, который я хочу посмотреть.

— Фильм? Ты говорил, мы пойдем в ресторан. Я умираю с голоду.

— Всегда можно прихватить что-нибудь готовое.

— Что? И есть в кино?

— Этот фильм вообще-то в кино не идет, я записал его на видео. Думал, мы с тобой посмотрим его у меня дома.

Терри улыбнулся. Девушка шлепнула его по щеке, но не по-настоящему, просто как бы говоря: «Знаю я, куда ты клонишь». Он придвинулся ближе и жестом ценителя положил руку ей на ягодицы. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Потом она перевела взгляд на дверь паба.

— А вот и та самая блондинка.

Терри обернулся. Боже правый! Он быстро метнулся за колонну. Девушка за ним.

— В чем дело, Терри? Ты словно привидение увидал.

— Это моя… сестра.

— Так ты меня с ней познакомишь?

— Не сегодня. Мы в ссоре. Знаешь, что: я, пожалуй, смоюсь через заднюю дверь. Встретимся на стоянке примерно через три минуты. Черт побери, она идет сюда. Все, бегу.