Джон Макларен - Черные такси

Разговор начался достаточно благоприятно. Мэри сообщила Терри, что все-таки добралась до материалов на брата Сида Финча. Дело было начато и сразу же прекращено. Юный головорез участвовал в драке возле паба в Степни и пустил в ход выкидной нож, отправив свою жертву в больницу с серьезными порезами лица. Три свидетеля дали соответствующие показания.

Однако полиция закрыла дело, причем под предлогом недостатка улик. Мэри не могла доказать, что это решение вызвано вмешательством Ханта. Хотя здесь имелись весьма странные совпадения: во-первых, решение было принято приблизительно в то же время, когда Сид Финч начал свидетельствовать против Марти Салминена, а во-вторых, старший инспектор в районе Степни, Сэм Макналли, раньше работал под руководством Ханта в отряде по борьбе с наркотиками. Против Ханта эти факты не используешь, но они убедили Мэри, что она на правильном пути.

Терри расхвалил Мэри до небес в надежде смягчить ее сердце. Но не тут-то было. Услышав, чего он хочет на сей раз, она швырнула трубку с такой силой, что та раскололась.

Ничего не поделаешь, надо сыграть роль Мэри Лонг. И сыграет ее — Джулия.

Джулия позвонила в понедельник, в одиннадцать, и через несколько минут ее соединили.

— Мистер Бартон, спасибо, что ответили на мой звонок.

— Ну что вы. Чем могу быть полезен, инспектор? Я уже беседовал по этому вопросу с вашим коллегой, суперинтендантом Хантом.

— Да, я знаю. Он очень вам признателен.

— Рад слышать. Итак, что же вы хотите?

— Мы пытаемся уточнить последние детали, прежде чем Марти Салминен пойдет под суд. Один из пунктов, на которых может сосредоточиться защита, это передвижения Грейс в последние часы перед убийством. Я лично проводила досмотр ее квартиры и не обнаружила следов ее пребывания там в последнюю ночь. У нас имеются показания квартирных соседей Салминена, что он ночевал дома, в Эрлс-Корт, так что она была не с ним.

— Это важно?

— Возможно, нет. Однако напрашивается вывод, что у Грейс был любовник. Тот, кого она подсадила в такси, был ей знаком. Защита постарается убедить присяжных, что, пока личность этого любовника не установлена, а его алиби не доказано, он вполне может быть убийцей.

— Но ведь у вас масса других улик, чтобы осудить Салминена?

— И да, и нет. Попытка бежать, конечно, факт убедительный. Но все остальное, чем мы располагаем, лишь косвенные улики. Нет ни оружия, ни отпечатков пальцев, ничего надежного. Вот почему мы должны с особым тщанием проверить иные версии. Странно, что Грейс, судя по всему, молчала о своем любовнике. Обычно девушки делятся с подругами. Видимо, ей было что скрывать. К примеру, у нее, возможно, был роман с женатым мужчиной. Или связь с кем-то на работе, которую ее коллеги могли счесть нарушением профессиональной этики. Мы беседовали с ее друзьями, они ничего не знают.

— Очень жаль.

Голос Бартона звучал очень уверенно. Придется идти дальше, нарушить данное обещание.

— С другой стороны, ее родителям известно, что у Грейс была связь… — Джулия сделала паузу, прислушиваясь к малейшим звукам, — …с коллегой из банка, женатым, отцом двоих детей.

Долгое молчание. Он по-прежнему хладнокровен или изо всех сил старается успокоиться? Наконец Бартон заговорил:

— Инспектор Лонг, понедельник у меня очень хлопотный день. Может быть, перейдем к сути? Чем я могу помочь?

— Буду очень вам обязана, если вы предоставите мне список всех мужчин в штате «Скиддер-Бартон», которые имеют двоих детей.

— Инспектор, сейчас, конечно, Рождество, но стоит ли нам в самом деле вести себя, как царь Ирод? — Не получив ответа, он вздохнул. — Хорошо, я распоряжусь. Полагаю, вас интересует лишь тот отдел, где работала Грейс?

— Нет, я не вижу причин ограничивать список.

— Хорошо. Мы включим в список все отделы банка.

— Туда должны войти все, в том числе руководство.

Он секунду помедлил, однако сказал совершенно спокойно:

— Хорошо, я пришлю его факсом в ваш офис.

Черт, она хотела попросить Бартона оставить список в секретариате, сказав, что зайдет за ним. Мэри это не обрадует. Но другого выхода нет.

— Спасибо, вы очень любезны. Мистер Бартон, и еще один, последний вопрос. Сколько Грейс зарабатывала?

— Точно не скажу. Вероятно, тысяч восемьдесят-девяносто, включая бонус.

— А в ближайшие четыре-пять лет — если б она осталась жива — насколько эта цифра могла возрасти?

— Грейс была в списке на выдвижение. Все зависит от того, как бы успешно она работала в качестве заместителя директора, и, конечно, от общих доходов банка.

— Сколько получат ваши заместители директоров в этом году?

— Триста или четыреста тысяч. Максимум полмиллиона…

Есть!

— Что ж, большое спасибо за сотрудничество, мистер Бартон.

— До свидания, инспектор.

Они смотрели друг на друга, дрожа от волнения. Эйнштейн уже перемотал пленку с разговором до нужного места, чтобы сравнить запись с голосом убийцы. Джулия схватила Терри за плечо.

— Лучше разыщи Мэри Лонг, и как можно скорее. Скажи ей, пусть ждет факс и позаботится, чтобы никто его не перехватил. И договорись о встрече сразу после этого. Если голоса совпадут, ей придется действовать с нами заодно.

Терри кивнул и пошел звонить. К тому времени, как Эйнштейн настроил анализатор, Терри уже сделал свое дело. Мэри страшно рассердилась, но обещала позвонить ему, как только получит факс, и приехать прямо в его любимую забегаловку в Ромфорде, чтобы выслушать, в чем дело.

Пока Эйнштейн возился с кнопками и выключателями, Лен нетерпеливо хрустел пальцами.

— Ну давай, приятель, давай, а то мой старый движок не выдержит.

У прибора имелось два маленьких дисплея. На одном в виде зубчатой горной гряды застыл голос убийцы. Эйнштейн настраивал анализатор поточнее, чтобы синхронизировать обе записи. Наконец все было готово, и перед их глазами возник второй удивительный горный кряж.

Джулия так и подскочила. Терри рассек кулаком воздух. Лен одобрительно зарычал. Все трое исполнили короткую джигу.

Только Эйнштейн сидел, напряженно вглядываясь в зубцы.

— В чем дело, дружище? — спросил Лен. — Мы поймали ублюдка, да?

Эйнштейн все еще пристально изучал записи.

— Думаю, поймали… совпадение почти идеальное. Только в двух точках… здесь и здесь… кривые незначительно отличаются.

Остальные снова уставились на пики и впадины. Терри решил, что Эйнштейн цепляется к пустякам.

— Разницы почти никакой, я так считаю…

— Эйнштейн, — вмешалась Джулия, — а не могло нервное напряжение изменить голос?

Эйнштейн задумчиво кивнул.

— Да, этого я не учел. Пожалуй, оно вправду могло слегка изменить кривую.

Лен опять заулыбался.

— Значит, «да»?