Луиза Дженсен - Подарок [litres]

Я подтянула колени к груди. Ветер развевал мои волосы, соленая влага целовала губы, а я напрягала зрение и, вглядываясь в темноту, старалась заметить первые признаки твоего появления.

Небосвод побледнел. Абрикосовое солнце, вставая над горизонтом, окрасило облака в лиловые тона. Красиво. Небо меняло окраску: было пурпурным, оранжевым, красным и лишь затем застенчиво-голубым, словно никаким иным быть и не могло. Но мы все можем больше, чем мы думаем. Больше, чем чувствуем.

Вот теперь я тебя видела. Вдали на берегу. Твои движения были медленными, неуверенными. Я помахала тебе рукой, и твое лицо озарилось, засияло ярче солнца.

Я обняла тебя. Как же я соскучилась!

– Ты здесь, – сказала ты, словно я могла быть где-то еще.

Мы взялись за руки и стали смотреть, как волны, разбиваясь о берег, превращались в белую пену. Вскоре пляж наполнится малышней с измазанными мороженым подбородками, носящимися друг за другом собаками с вывалившимися из пастей языками и сестрами, которые будут играть, как когда-то играли мы.

– Готова? – спросила я.

Ты, судорожно сглотнув, кивнула, и мы вместе пошли к свету.

Когда я снова очнулась, первым, что я услышала, было гудение флуоресцентных ламп над головой. В палате было слишком светло, и я попыталась перевернуться, чтобы спрятать лицо в подушку. Но мне помешала трубка, ведущая к прикрепленному к руке катетеру, и я издала тихий жалобный стон.

– Ты в порядке?

Сэм по-прежнему находился рядом со мной. Глядя на его помятую одежду и щетину на подбородке, трудно было сказать, когда он в последний раз ночевал дома.

– Я все еще жива? – это прозвучало больше как вопрос, чем утверждение.

– Ты поправишься, Дженна.

Я всмотрелась в его лицо, пытаясь отгадать, говорит он правду или лукавит. Я давно заметила: если Сэм неискренен, он особенным образом закатывает глаза. Но сейчас признаков лжи не было заметно. Я покачала головой.

– Но…

– Ты подхватила бактериальную инфекцию. Если бы тебя вовремя сюда не доставили… – Он сжал мою руку. – Доктор Капур доволен тем, как ты реагируешь на лечение. Он сам тебе это скажет во время обхода. Поверь мне.

И я поверила. Я не чувствовала прежнего жара, и мышцы болели уже не так сильно. Сэм плеснул в стакан воды и поддерживал мою голову, пока я пила.

– Я позвоню твоим родителям. Они поехали домой, чтобы принять душ и переодеться.

– Тебе необязательно здесь постоянно находиться, – сказала я, осушив стакан.

– А если мне хочется, Дженна? Я ведь чуть тебя не потерял. Опять.

У меня перехватило горло и стало щипать глаза:

– Прости меня за все. Я считала, что поступаю правильно. После того как лишилась ребенка, решила, что стала для тебя обузой.

– В потере ребенка нет твоей вины. Точно так же можно винить врача, к которому мы обратились, когда заболели гриппом. Он тогда сказал, что слабость и головокружение – естественные симптомы первой стадии выздоровления. Не увидел, что тебе грозит, а ведь он как-никак врач. Джен, никто ни в чем не виноват.

– Я была сама себе противна. Не понимаю, как ты мог меня терпеть.

– Я тебя люблю, – ответил Сэм. – Такова простая истина.

Я знала, что обязана рассказать Сэму о нас с Натаном. Но только не теперь. Больничная палата не место, и сейчас не время.

– Я тоже люблю тебя, Сэм. – В этот миг лишь эта истина имела значение.

Он провел большим пальцем по моей руке.

– Пожалуй, сделаю несколько звонков. Все о тебе беспокоятся.

– Все?

– Моя мама сходит с ума.

– Неужели? Я думала, она никогда меня не простит после того, как потерялся Гарри.

– С тебя потребуется некоторая компенсация. Но не за то, что потерялся Гарри. Мама понимает, что ты ни при чем.

– В таком случае за что? – Я не могла припомнить, что еще натворила.

– На радостях, что сын нашелся, мама приютила бездомную собаку, о которой он постоянно говорил. Лаванду. Гуляет с ней два раза в день, ворчит, но, мне кажется, по-настоящему привязалась к псине. На прогулке познакомилась с вдовцом, хозяином боксера. Потом встретилась с ним опять. У него есть сын примерно возраста Гарри, тоже фанат «Лего Звездные войны». Может, их отношения к чему-нибудь и приведут.

Так это мистер Харви, тот, что приходил в ветеринарку!

– Скоро сюда примчится Рейчел. – Сэм заметил на моем лице удивление и объяснил: – Она ушла с работы. Сказала Линде в лицо: катись-ка ты куда подальше!

Сэм еще повозился с телефоном, потом положил его на прикроватную тумбочку, и из динамика полилась мелодия Эда Ширана «Поцелуй меня». Сэм закинул ноги на кровать, и я, освобождая ему место, подвинулась к стене. Там мы и лежали вдвоем: он обнял меня за плечи, и моя голова на его груди опускалась и поднималась в такт его дыханию. Как мне этого не хватало! Сэм заговорил лишь после того, как песня закончилась:

– Я так испугался, когда ты позвонила. Не понимал, что происходит, и пришел в ужас от мысли, что больше никогда тебя не увижу. Снова не самая романтическая обстановка, но тем не менее… – Сэм полез в карман и достал коробочку с кольцом. – Выйдешь за меня замуж? – Он открыл крышку.

В коробочке лежало кольцо его бабушки, и у меня сдавило горло.

– Я не смогу его передать.

– Что передать?

– Кольцо, – всхлипнула я. – Ты говорил, что твоя бабушка хотела установить такую традицию, но у меня не будет внучки, которой я смогу его передать.

Сэм вытащил из-под меня руку, приподнялся на локте и заглянул мне в глаза.

– Никому из нас не дано знать, что нас ждет впереди, Джен. И сколько времени нам отпущено. – Он смахнул пальцем слезу с моей щеки. – Может быть, мы решим усыновить ребенка и будем его растить. Может быть, нет. Но если ты не примешь это кольцо, оно никому не достанется, потому что я люблю только тебя. Одну тебя.

Меня охватило волнение. Я думала, что нечто подобное испытывала к Натану. Но в душе у меня была только любовь к Сэму, и я отбросила все сомнения. Что бы ни уготовило нам будущее, он всегда будет рядом. И я собиралась воспользоваться каждой минутой, которую отвела мне жизнь.

– Я выйду за тебя замуж, – сказала я твердым, решительным голосом.

Сэм наклонился, мы коснулись лбами и оставались в этой позе, пока в палату, дребезжа колесами, не въехала каталка. Сэму предложили напитки и газеты. Он выгреб из кармана мелочь и взял две чашки чаю.

– Не шампанское, но что поделать. Хочешь клубники? – Он открыл дверцу тумбочки и достал круглую корзиночку с фруктами. – Твоя мама принесла. Сказала, что теперь это твоя любимая ягода.

Я представила себе вкус клубники, и меня замутило.

– По-прежнему ее ненавижу, – ответила я с облегчением.

Калли исчезла, осталась только я. Я одна. И Сэм. Наша семья из двух человек.