М Беннетт - Остров

Один за другим они начали подпевать. Первым Ральф, моя правая рука. Потом Себ — стоя, словно пел государственный гимн, и Гил, само собой, последовал его примеру. Вскоре присоединились Джун и Миранда. Оппозиции не оказалось в наличии. Все пели громко, весело, знакомая песня казалась утешением, приветом из дома, уголком Англии на чужом берегу. Это напоминало старые фильмы, где застегнутые на все пуговицы английские колонисты (в тропических шлемах) поют рождественские псалмы в котлах у каннибалов.

Одна лишь Флора не пела. Я следил за ней из-под полуопущенных век. С ней я решил разобраться позже. Рано или поздно она мне споет — когда есть захочет. Пока я был слишком занят — наслаждался этой минутой — и не хотел отвлекаться, планируя месть. Слова гимна звучали в моих ушах слаще меда. Внезапно песнь чемпионов обрела смысл. Раньше я слушал ее с позиции вечного проигравшего, изгоя, который смотрит со стороны на чужой праздник. Но когда ты сам — победитель, это ужас до чего приятно. Теперь я попал в избранный клуб, и не просто рядовым членом — председателем. Впервые за свою чертову жизнь я — в эпицентре всеобщей хвалы.

Я выложил зеленый кокос перед костром, словно на алтарь, а рядом — мой посох, священное оружие. Подготовил кульминационный момент. Я заранее провел вокруг, ближе к верхушке, надрез одним из наших самодельных ножей, чтобы в тот миг, когда я нанесу завершающий удар посохом, верхушка вместе со стеблем отделилась вчистую. Но это чуть позже. Сначала — веселье. Ральф обошел всех и раздал листья-ракеты, каждому по листочку. В этот день — только в этот — в вечеринке участвовали все.

— Есть тут Четверть? — провозгласил Ральф.

И все (кроме Флоры) откликнулись:

— Линкольн — Четверть.

— Кто здесь чемпион? — во всю глотку проорал Ральф.

И в ответ:

— Линкольн — чемпион.

Меня подхватили, понесли вокруг огня. Держали высоко, на уровне плеч, выше вращались звезды, внизу горел огонь. Я это заслужил. Я не какой-то дурацкий двор обежал — я спас их души, всех до одного спас своим умом и находчивостью. Они все обязаны мне жизнью — буквально. И я впивал хвалу и поклонение, и это был лучший миг моей жизни.

Потом меня опустили на землю, потом все страньше и страньше: все обнимались, в какой-то момент я даже стукнулся скулой о скулу Себа. Все пустились плясать вокруг костра и вопить, словно дикари. Выкрикивали мое имя и подпрыгивали.

Отчасти для них это было забавой, поводом подвигаться и покричать, но мне понравилось, ведь в средоточье веселья был я сам и все время выкликали мое имя, мое личное имя, так, как я никогда его не слышал — словно с трибун: «Линкольн», хлоп-хлоп-хлоп, «Линкольн», хлоп-хлоп-хлоп. Офигенно. Песня становилась все громче, парни принялись скакать через костер, девочки стали изображать такой секси-танец, по-настоящему соблазнительный. Флора виляла бедрами из стороны в сторону, закрыв глаза, покачивая головой в такт, метались распущенные волосы. Выглядела она потрясающе, и я твердо решил: она явится прислуживать мне за ужином, как обе другие. Миранда и Джун танцевали вдвоем и в какой-то момент, клянусь, чуть не поцеловались, и я прикинул: по моему приказу они бы это сделали. Я бы мог вечно смотреть на танец, но мне требовалась кульминация, высший момент моего торжества. Посреди шума и гама я вознес свой посох над головой, точно древний король. Зеленый шар лежал подо мной, недвижный, уже побежденный. Жертвоприношение готово.

Сейчас я расколю его, мы выпьем сладкий сок, и все убедятся, как я хорош. Я надену зеленую шляпу чемпиона, и все будут приветствовать меня, их клики вознесутся к небесам. И тогда я отдам приказ, который втайне (поначалу даже от себя) готовил с тех самых пор, как очнулся на этом острове: пусть зовут меня «Президент Линкольн». Глядя в освещенные огнем, дикарские, полные обожания лица, я знал: все будут согласны. И вот в разгар общего безумия под сладостную музыку — мое собственное имя, повторяемое снова и снова — я поднял посох и обрушил его на зеленую сферу. Она аккуратно раскололась по надрезу, и что-то выкатилось наружу.

Что-то немыслимое.

Видеокамера.

Мы сидели вокруг костра, совершенно протрезвевшие, зеленый шар занимал свое место в круге, словно еще один член клуба «Завтрак». Камеру держал я, Четверть. Черная, маленькая, но тяжелая. В одном углу ее горел крохотный злобный огонек, одинокий красный глаз. Никаких проводов. Прочный защитный футляр.

Все смотрели на меня так, словно камера была раковиной-рогом из «Повелителя мух», словно я имел право говорить первым лишь потому, что держал ее в руках. Но я не мог ни слова из себя выдавить. Поразительно, как одна мысль, что твои слова записываются, запирает рот на замок.

— Господибожемой, — пробормотала Миранда. — Мы участвуем в телешоу.

— В реалити-шоу, — уточнила Джун.

— Это невозможно. — Ко мне вернулся наконец голос. — Для этого мы должны были бы заполнить анкеты, дать согласие на обработку персональных данных, еще нужно разрешение от родителей и тому подобное. Мы же не подписывались…

— Подписывались вообще-то, — заметила Флора. — Мы все заполняли бумаги для летнего лагеря. И родители подписывали. В таких бумагах часто где-нибудь написано: поставьте галочку, если даете разрешение на фото или видеосъемку. Видимо, это, — кивком она указала на камеру, — упоминалось мелким шрифтом.

— Очень мелким, — проворчал я. — Это же летний лагерь «Подготовки к взрослой жизни».

И тут высказался Гил:

— Если это что-то вроде «Выжившего», так вполне себе подготовка к самостоятельной жизни.

— Это не «Выживший».

Мы все обернулись к Миранде, удивившись ее уверенности.

— Оглянитесь же, — сказала она. — Семеро загорелых подростков. Это «Остров любви».

— Что такое, черт бы его побрал, «Остров любви»? — спросила Флора.

— Компания ребят на острове. Они разбиваются на пары, и самая популярная пара выигрывает пятьдесят тысяч.

— Фу, — сказала Флора, — это отвратительно. Более тупой и легкомысленной идеи телешоу я в жизни своей не слышала.

Миранда откинула волосы с лица.

— Но ведь я верно угадала?

Мы переглянулись и вдруг застеснялись. У меня сердце ухнуло. Если она права, если это шоу со свиданиями, тогда мне конец. Все разобьются на пары, а я опять останусь не у дел, как всегда, когда набирали команду. Миранда попросту вернется к Себу, Джун, скорее всего, выберет Ральфа, а Гил и Флора, и так сдружившиеся теперь, когда оба стали Вторыми, вполне могут заключить соглашение и тоже попытаться стать победителями шоу.