Илья Деревянко - Гости из преисподней

– Я н-не в-виноват... – прошепелявил майор. С каждой секундой язык повиновался ему все хуже. – М-меня ок-клевет-тали!

– Оклеветали?! – ощерился Бахусов. – Как бы не так! Имеются факты, а факты – упрямая вещь! Вчера вечером ты забрал с дискотеки Олега Косарева, собирался инкриминировать ему торговлю наркотиками. Надеялся выслужиться, подлец! Между прочим, я проверил – никакого отношения к наркотикам парнишка не имел! – По поводу проверки полковник беззастенчиво врал, однако он ничуть не сомневался – к наркоте Косарев действительно не причастен. – Во время допроса несчастный мальчик умирает от побоев, а ты с подручными выносишь тело на улицу. Думаешь, я поверю басням, будто бы его убила какая-то мифическая пьянь?! Не-е-ет, милый мой! Я в органах двадцать лет проработал! Меня на мякине не проведешь! Будешь отвечать по всей строгости закона! Но и это не все! Сегодня днем ты пытался сбить машиной его подружку, с которой несчастный мальчик вместе находился на дискотеке! Единственную дочь глубоко мною уважаемого Андрея Ивановича Щукина! Девочка, по счастью, осталась жива и хорошо запомнила твою физиономию! Завтра же, когда она немного оправится от пережитого потрясения, устроим очную ставку! Задерживать тебя пока не стану: деваться тебе некуда, но ты лучше заранее подготовь сухарики, сменное бельишко... Если девочка тебя опознает – арестую! Убирайся! – громыхнул полковник, указав растопыренной пятерней на входную дверь...

Оставшись в одиночестве, он выключил магнитофон и удовлетворенно потер ладони. Как бы то ни было, отмазка ему обеспечена. Своевременно обнаружил паршивую овцу в стаде, принял решительные меры... С должности не попрут, ну, на худой конец, влепят выговор за недостаток бдительности при подборе кадров. Не беда. Пусть хоть в рожу плюют! Утремся! Зато шкура цела останется!.. Восхищенный собственной ловкостью, Бахусов достал из-под стола «дежурную» бутылку водки, наполнил до краев стакан, залпом выпил, крякнул и занюхал рукавом. Жизнь прекрасна, ежели уметь изворачиваться!..

Спотыкаясь на каждом шагу, Кожинов брел по улице не разбирая дороги. Его окутывал черный туман отчаяния. «Проклятая стерва! – мысленно хныкал майор. – Выжила, мокрощелка, и в придачу мое лицо запомнила! Нет, не зря отец ругался, обзывая нехорошими словами! Но что же делать?! Как выпутываться? Обстоятельства сложились хуже некуда! Полнейшая безысходность!»

– Избавься от оперов-свидетелей! – прозвучал в ушах голос «отца».

– Папа?! Наконец-то! А как лучше?! Подскажи! – засуетился майор, однако дух продолжать контакт не пожелал. Впрочем, Евгений Дмитриевич не обижался. Избавиться от свидетелей – мудрое решение! Они чрезвычайно опасны! Попытаются, сволочи, спихнуть всю вину на начальника. «Он и только он лупцевал мальчика, а мы пытались помешать! Отговаривали! Оттаскивали! Но не получилось! Здоров как бык! Вот видите синяки? (Гады, смекнув, откуда ветер дует, их друг дружке быстренько наставят. Лучше походить недельку с разбитыми мордами, чем на нарах загорать.) Кожинов избил! Когда мы старались воспрепятствовать преступлению!» Двое свидетелей против одного. Им скорее поверят, да и Бахусову такой расклад на руку!

«Единственный подлец в наше образцовое отделение затесался! Что ж! В семье не без урода! Зато остальные сотрудники – кристально чисты. Просто ангелы во плоти!» Гни-и-ида! Замочить козлов нужно без лишнего шума, трупы надежно спрятать. А всю ответственность переложить на бесследно исчезнувших оперов. Чувакин с Ершовым затоптали парня до смерти. Он, Кожинов, зашел в кабинет, когда было уже слишком поздно. Теперь же, злодеи, опасаясь справедливого возмездия, подались в бега. Явное свидетельство вины! Что же касается девки... Гм! Мало ли чего малолетней дуре померещится! Похожих людей, тем паче белых «девяток», пруд пруди! Пусть попробует доказать! А надежное алиби он себе обеспечит! Умиротворенный подобными умозаключениями, майор воспрянул духом и принялся за активные розыски подельников...

Оперуполномоченные Василий Чувакин и Николай Ершов официально числились «проводящими оперативно-розыскные мероприятия», а на самом деле пьянствовали в кафе «Снежинка», хозяин которого, личность кавказской национальности с тамбовской пропиской, никогда не решался требовать плату с местных стражей порядка. Себе дороже выйдет! Менты найдут массу поводов прицепиться к нахальному кабатчику. «То не так, это не этак... Ба! Да прописка не московская! А ты, часом, не террорист?! Вчера в машине участкового ветровое стекло разбили. Твоя небось работа. Ну-ка пройдем для выяснения, а заведение опечатаем...» Так что лучше не связываться. Пусть подавятся!.. Между прочим, оба лейтенанта действительно «давились». Пойло в «Снежинке» подавали «левое», типичный денатурат осетинского разлива, но, как говорится, «на халяву и уксус сладкий»!

– Как считаешь, вчерашний пацан впрямь торговал дурью [14] или майор подсунул? – спросил приятеля Ершов, с грехом пополам протолкнув в желудок очередную порцию сивухи.

– Без понятия, – равнодушно пожал плечами Чувакин. – Да какая разница?! Наша задача – добиться признания. Жаль, подох сопляк. Перестарались чуток. Вдруг неприятности возникнут?!

– Брось! Какие к черту неприятности! – отмахнулся Ершов. – Кожинов спрячет концы в воду. Чай, не впервой!

– Действительно, – согласился Чувакин. – Ты прав! Наливай, Коля, по новой!

Надо сказать, у блюстителей закона имелись веские основания для подобной безмятежности. Год назад бравые оперативники уже свели в могилу человека, упорно не желавшего сознаваться в краже у соседки по лестничной площадке ряда ювелирных изделий. Между тем преступление требовалось раскрыть во что бы то ни стало. Потерпевшая являлась дальней родственницей самого Бахусова! Оперативники рьяно взялись за дело. Отбили подозреваемому все внутренности. Через полчаса после «спецобработки» он скончался в камере. Судмедэксперт констатировал смерть от сердечной недостаточности, осложненной хроническим алкоголизмом (усопший и впрямь частенько «закладывал за воротник»). Похищенных вещей новоявленные Пинкертоны так и не разыскали, но это их не шибко расстроило. Нашли «козла отпущения», и ладно!.. Итак, лейтенанты активно расслаблялись на дармовщинку. Закончилась одна бутыль самопальной водки, стремительно пустела другая.