Тасмина Перри - Обладание

На экране появилось новое лицо, очень похожее на Донну, только попроще. Женщина с такими же длинными волосами, но серо-коричневого мышиного цвета. Ее коже недоставало того сияния, которое жене банкира придавал дорогой загар.

Подпись внизу удостоверила ее личность: «Джемма Бэнкс – сестра».

– Донна – прекрасная, заботливая и добрая сестра, – заговорила она с грубым акцентом жительницы устья Темзы, разительно отличавшимся от утонченного произношения Донны.

Голос ее сообщил мне о Донне Джой больше, чем любой поиск в Интернете. Он рассказал мне о ее прошлом, ее происхождении и подтвердил мои подозрения относительно того, что Донна была авантюристкой, которая пробивалась наверх, расталкивая соперниц локтями. Своего рода Бекки Шарп [20], как две капли воды похожая на тех статусных жен, которых я не раз встречала в прошлом.

В отличие от нее, сестра Донны была типичной женщиной из непримечательного пригорода, расположенного бесконечно далеко от фешенебельного района, в котором обитала ее родственница. Но слова Джеммы были настоящими и шли от чистого сердца, и ее мольба не могла не тронуть зрителей.

– Я люблю ее, и мы хотим, чтобы она вернулась домой.

Пусть я всей душой ненавидела Донну за то, что она соблазнила Мартина, а потом этак небрежно и эгоистично обрушила на нас все свои неприятности, слушая обращение, я почувствовала, как глаза у меня наполняются слезами. Софи Коул оказалась права. Если Донна отправилась на какой-нибудь спа– или йога-курорт, то она – законченная стерва. А вот о том, что с ней могло случиться нечто скверное, думать не хотелось совершенно.

Но если раньше мне лишь не хватало воздуха, то теперь я совсем перестала дышать: на экране появился Мартин Джой, на лице которого отражались бесконечная усталость и опустошение.

– …поэтому, если вы видели Донну, пожалуйста, немедленно обратитесь в полицию. Донна, мы скучаем о тебе. Если ты слышишь это обращение, дай нам знать о себе как можно скорее.

– Что ты делаешь? – воскликнула я вслух.

Я предлагала ему посоветоваться с адвокатом, поскольку предполагала, что тот может порекомендовать Мартину вообще ничего не говорить во время съемки объявления. Это же совершенно очевидно, что он ничего не должен говорить. Он – муж пропавшей без вести женщины, а супруги всегда оказываются первыми в очереди, если возникает хотя бы подозрение в нечестной игре, особенно когда на глазах у всех разворачивается скандальный развод и речь идет о больших деньгах.

Но вот, пожалуйста, он красовался на экране, измученный и небритый – это была вовсе не та сексуальная щетина, которую я гладила, когда он вернулся из Швейцарских Альп, а легкая поросль, пробивающаяся к вечеру: она придавала ему загнанный, подозрительный вид. «Виновен» – вот что было написано у него на лице. А что касается его слов «…мы скучаем о тебе», то это прозвучало откровенно… слабо. Нет, я не хотела, чтобы он обливался слезами и хватался за грудь, но он, по крайней мере, должен был выглядеть искренним в своем желании, чтобы Донна вернулась живой и здоровой.

Я почувствовала, что меня тошнит, и вовсе не потому, что я пила на пустой желудок. Разумеется, мне было известно, насколько безжалостен суд общественного мнения. Я уже сталкивалась с этим раньше: Мак-Канны, Кристофер Джефриз [21]. Если общественность решила, что вы виновны – или хотя бы «подозрительны», – всё, вы пропали. Если бы я смотрела эту трансляцию, не зная Мартина лично, что я подумала бы?

– Сообщи нам, где ты находишься, – говорил он в камеру. – Дай нам знать, что с тобой все в порядке.

– Замолчи, – взмолилась я, стискивая кулаки, уже представляя, как досужие писаки смотрят это представление.

Зная, что Мартин и Донна жили отдельно друг от друга, они уже наверняка точили свои перья, чтобы пуститься в намеки на грязную игру; не исключено, что дойдет и до прямых обвинений. Мне хотелось забраться в телевизор и защитить его. Удержать его. Остановить их.

– Замолчи, – прошептала я вслух.

Ощутив чью-то руку на своем плече, я резко обернулась.

– Господи Иисусе, Фран, что ты здесь делаешь?

Рядом стоял Доминик, глядя на меня круглыми от изумления глазами. На лбу у него пролегла глубокая морщинка.

– Мне нужно было посмотреть новости, – запинаясь, пробормотала я.

– Новости? – повторил он, глядя на пульт дистанционного управления так, словно я украла у него драгоценность из королевской сокровищницы.

– Один из наших клиентов замешан в этой истории.

– Что он натворил? – осведомился Доминик, пытаясь взглянуть на экран поверх моего плеча. – Убил кого-нибудь?

Я отвернулась и выключила телевизор.

– Ничего интересного, – ответила я, аккуратно кладя пульт дистанционного управления на прежнее место. – Я не собиралась вторгаться сюда, просто искала Клэр. Ужин фантастический, кстати. Канапе просто изумительны, а коктейли с шампанским…

– Знаешь, ты почаще повторяй это Клэр, – с улыбкой заметил он. – Наши сбережения истощены, так что пусть они будут истрачены не напрасно.

– Разумеется, у вас все получится, – сказала я, все еще не оправившись от смущения оттого, что меня застали врасплох.

Доминик смотрел на меня. Глаза его слезились, щеки раскраснелись, и я вдруг поняла, что он пьян.

– Хотел бы я, чтобы ты сказала это Клэр еще полгода назад.

– Сказала что? – переспросила я, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорит.

– Ты думала, что ресторан – очередная из моих неосуществимых затей.

Он фыркнул, давая понять, что шутит, но в глазах его не было веселья. «Большое тебе спасибо, Клэр», – подумала я, донельзя удивленная тем, что она передала мои опасения мужу.

– Я никогда не говорила ничего подобного, – возразила я, стараясь, чтобы голос прозвучал беззаботно и весело.

Он вопросительно приподнял бровь, и я поняла, что надо срочно наносить упреждающий удар.

– Если я и сказала нечто вроде того, то только потому, что беспокоилась из-за больших рисков. Когда Клэр сообщила мне, что ты готовишься подписать договор аренды этого здания, я вспомнила статистические данные, которые гласят, что два из каждых трех новых ресторанов закрываются в течение первого года.

Это была правда. Мне казалось, что впервые за много недель я честно и без утайки поговорила с Клэр или Домиником. Я ведь действительно предупреждала ее, что они могут потерять десятки, сотни или тысячи фунтов стерлингов на реализации проекта изысканной кухни. Клэр была успешным врачом, но таких денег у нее не водилось. И когда я говорила ей о том, что надо быть осторожной, то действовала из лучших побуждений.

– Просто постарайся не досаждать нам в будущем, – сказал он и приложился к своему бокалу, враждебно и высокомерно глядя на меня.