Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

Несколько минут мы стоим в тишине, наслаждаясь пейзажем. Его теплая рука сжимает мою. Я с удовольствием думаю о том, как мы проведем остаток дня. Будем бездельничать перед камином, читать книжки, время от времени прерываясь, чтобы поделиться чем-то забавным, потом вместе приготовим ужин, выпьем вина, посмотрим кино. Эти мысли такие уютные, теплые, идеальные.

– Как бы хотелось остаться здесь навсегда! – говорю я.

– Может, и получится.

Я смотрю на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Как только Софи отправится в университет, мы можем переехать на озеро. Найдешь здесь работу или снова пойдешь учиться, как захочешь.

Это предложение и радует меня, и удивляет. Я даже не представляла себе, что он уже думает о нашем будущем.

– А чем же ты будешь заниматься, пока я буду работать? – поддразниваю его я. – Целый день ловить рыбу?

– Напишу книгу, а потом, конечно же, продам ее за миллион баксов.

– Как приятно это слышать. – Я поднимаю голову. – Так у тебя все со мной серьезно, доктор? Я думала, что я просто мимолетное увлечение.

Он смеется:

– Я бы не взял тебя сюда, если бы не был серьезно настроен насчет тебя, но ты только что въехала в новое жилье. Тебе нужно время. Я не хотел отпугивать тебя этой самой серьезностью и жалобами на то, как я скучаю без тебя и Софи.

Я улыбаюсь ему, чувствуя прилив любви. Конечно, он четко понимал, в чем я нуждалась тогда – и что должна услышать сейчас. Это Маркус.

Он касается ладонями моих щек, его большой палец ласкает мое лицо.

– И? Тебя нужно убеждать дальше?

На миг мне кажется, что он собирается признаться мне в любви. Мы еще не говорили друг другу таких слов, но я уже много раз была близка к этому. Потом Ангус носом толкает Маркуса в бедро, и он, смеясь, смотрит вниз и похлопывает пса по голове. Я бросаю на Ангуса свирепый взгляд: «Большое тебе спасибо, приятель».

Я наблюдаю за Маркусом, за его непринужденными естественными движениями, его ослепительной улыбкой. Смогу ли я переехать на озеро и выбросить из головы свой дом, бизнес – вообще все? Неужели я хочу начать все сначала? Я осматриваю горы, вдыхаю этот сладкий воздух. Маркус прав. Это особенное место.

– Да, – говорю я. – Давай так и сделаем.

– Правда?

– Я уже влюблена в тебя. Я – за, руками и ногами.

Он разглядывает меня в потрясающей тишине, я заливаюсь краской и уже хочу забрать свои слова обратно. О чем я только думала? Я безмолвно смотрю на него. Секунды улетают в прошлое; такое чувство, что мы стоим здесь вечность. Он так ничего и не ответил. Он просто смотрит на меня.

– Ладно, нам пора выдвигаться обратно, – говорю я и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Линдси, иди сюда. – Он хватает меня за руку, привлекает к себе. – Я тоже тебя люблю, но я должен признаться, что поначалу это до чертиков меня пугало. Я долго пытался бороться с этим.

Я прислоняюсь к его груди:

– Ты пытался бороться с этим? Правда? Расскажи мне больше.

– Ты не остановишься, пока не разберешься во всем до конца, да?

Я трусь холодным носом о его ключицу:

– Я пытками вытяну все из тебя.

Он смеется:

– Ладно. Время исповедаться. Когда я пришел на первое собрание группы и увидел тебя, сидящую под флуоресцентными лампами, увидел, как сияли твои волосы, словно волосы шведской богини, я подумал: «Блеск! Она так прекрасна, что мне лучше держаться от нее подальше. Она разобьет мне сердце». Не важно, насколько ты была доброй, ласковой и веселой, я не желал рисковать, чтобы снова не травмировать себя, но проиграл эту битву. – Он улыбается. – Так пойдет? Думаешь, ты справишься со мной?

Я хитро ухмыляюсь:

– Я рискну, чем черт не шутит.

Он прижимается губами к моим губам. Дождь хлещет как из ведра, капли стекают по нашим лицам, но мы не останавливаемся. Я готова целовать его всю жизнь.

У мамы волосы прилипли к голове, а мокрые ресницы торчат, как шипы, но она смеется, когда снимает обувь, и говорит:

– Не верь Маркусу, если он предложит немного прогуляться. У меня такое ощущение, словно мы взбирались на Эверест.

Маркус тоже заливается смехом, помогая маме снять мокрую куртку. Она изображает собаку, тряся волосами, а он отпрыгивает назад.

– Эй! Прекрати, иначе я оставлю тебя на улице вместе с Ангусом!

Я рада, что хоть кто-то прекрасно провел время. А я все утро перебирала сохраненные на телефоне сообщения, думая о Джареде.

– Софи, можешь принести полотенца? – просит мама.

– Под раковиной завалялась пара старых полотенец для Ангуса, – говорит Маркус.

Я нахожу полотенца в ванной и приношу им. Они оба сидят у камина, так близко, что их плечи соприкасаются. Я вытираю Ангуса, и он заходит в дом.

Мама с Маркусом держатся за руки. Джаред всегда держит меня за руку, когда мы катаемся на машине. Иногда он дыханием согревал мои замерзшие пальцы. Я прикасаюсь к телефону в кармане, мне хочется вынуть его и снова почитать сообщения, но мама удивится этому. Я вижу, как она глядит на Маркуса. На ее лице застыла какая-то глуповатая улыбка.

– Что случилось? – спрашиваю я. – Вы как-то странно себя ведете.

– Ничего. Я просто счастлива, что мы все здесь собрались. Мне нравится это место.

– Да, тут мило. Было бы здорово приезжать сюда каждое лето.

Мама бросает очередной взгляд на Маркуса, и он сжимает ее руку. Затем она смотрит на меня.

– Мы только что говорили о том, что, возможно, переедем на озеро в следующем году.

– Вот как.

Я смотрю на них, они – на меня, и, клянусь, даже Ангус уставился на меня, как будто ждет, что я скажу что-то глубокомысленное. Я вижу крошечные морщинки вокруг глаз мамы. Интересно, когда они у нее появились? Может, это произошло за последние месяцы? Но кажется, словно каждая морщинка взывает: «Смотри, как я счастлива! Пожалуйста, порадуйся за меня!»

Я не знаю почему, но я вдруг начинаю думать об отце: когда он говорил о маме, он выглядел по-другому. Он не был взволнован, но испытывал нечто более глубокое, как будто нуждался в ней, чтобы дышать. Мои глаза застилает пелена, и я поспешно растягиваю губы в улыбке.

– Круто, – говорю я. – В любом случае я только несколько месяцев в году буду жить дома. А потом буду приезжать только на выходные. – Я улыбаюсь Маркусу. – Не разрешай ей убирать в моей комнате.

Я скоро перееду отсюда. Наверное, мне не придется часто видеться с мамой, но не хочется сейчас говорить ей об этом. Я должна быть счастлива за нее. Может, они даже поженятся.

Я смотрю на ее руку и пытаюсь представить, какое кольцо ей купит Маркус. Наверное, большое. Мне нравилось ее простенькое колечко, которое она носила, когда была замужем за отцом. Мы обнимались, и я крутила его вокруг пальца, играя с ним, а иногда она надевала его мне на палец и делала вид, что мы женаты. Она спрятала его и сказала, что однажды оно достанется мне. Когда это «однажды»? Я думаю о том, как папа покупал это кольцо для нее, а ей ведь было всего девятнадцать. Как она поняла, что хочет за него замуж? Почему она не знала, что произойдет потом? Я думаю о Джареде. Все кончено. Кончено. Кончено.