Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

Я приподнялась, скрестив ноги и глядя ему в лицо.

– Я не знаю, хочу ли я с тобой жить. Моя мама познакомилась с отцом, когда ей было всего девятнадцать лет, и она многого лишилась.

– Я не такой, как твой отец. – Теперь он выглядел раздраженным, но это не заставило меня отступить, это заставило меня копнуть глубже.

– Ты ведешь себя как он.

– Ты несешь чушь. – Он раскраснелся.

– Каждый раз, когда я хочу остаться дома, ты так расстраиваешься, что мне становится не по себе.

– Ты шутишь? Это ты всегда в депрессии, и я пытаюсь тебя занять.

Меня словно что-то кольнуло, теперь мне хотелось встать и уйти домой, закрыться в своей спальне в наушниках и слушать музыку. Я пробыла бы там несколько дней. А может, и недель. Я больше никогда оттуда не выйду.

– Иногда мне хочется побыть одной. Я нуждаюсь в пространстве.

Мы уставились друг на друга. Я чувствовала, как правда окончательно оформляется во мне: неудержимое желание быть одной, чтобы не обсуждать свои чувства, не интересоваться, о чем он думает, не пытаться сделать его счастливым и не быть Джаредом и Софи. Я снова хочу быть просто Софи.

Он приподнялся:

– Тебе нужно пространство?

Джаред побледнел, брови выделялись на его лице черными линиями. Его губы и вовсе казались белыми, словно я нанесла ему удар ножом и он истек кровью.

– Не навсегда, мне просто нужно сделать маленький перерыв.

Я не могла поверить, что сказала это, но слова вылетели изо рта, и мне оставалось только наблюдать, как они подобно пулям устремляются ему в лицо. Его глаза расширились, челюсть отвисла.

– Серьезно? – прерывающимся голосом спросил он.

– В последнее время я пришла к выводу, что, скорее всего, я действительно не имею никакого отношения к смерти своего отца. И я вовлеклась в отношения с тобой из-за того, что хотела сбежать от всего.

– Я пытался вывести тебя на этот разговор.

– В том-то и проблема. Я не хочу об этом говорить. Я просто хочу разобраться со всем этим в своей голове, поэтому, наверное, нам не стоит встречаться на весенних каникулах.

– Не понимаю. Вчера ты рассказывала мне, как нам будет здорово…

– Я прошу лишь о неделе одиночества. В чем проблема?

– Ты создаешь проблему.

Я спрыгнула с кровати, схватила рюкзак и куртку.

– Я иду домой.

Он дернул меня за руку.

– Прекрати, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

– Здесь не о чем говорить. Я уже сказала тебе, что мне нужен перерыв, но теперь мне кажется, что он нужен навсегда.

Я напоминала потерявший управление поезд, пробивающий себе путь через горы.

Он крепко схватил меня за руку, казалось, находясь на грани.

– Я не позволю тебе сделать это.

– Ты не позволишь? – Я вырвала свою руку, его ногти царапнули мою кожу.

– Только не принимай сейчас никаких решений.

Его голос был хриплым, а глаза стали совсем черными и блестели, как чернильные озерца. Я могла бы окунуть в них свою ручку и нарисовать его разбитое сердце на весь лист в своем альбоме, а потом разорвать его или снова собрать в одно целое.

– Пожалуйста, – сказал он, – я дам тебе пространство, только не своди все на нет.

Я засомневалась. Неужели это произошло? Мы действительно расстаемся?

– Не знаю. Мне пора идти.

Промчавшись через дом, я выскочила во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Он несся за мной до крыльца в одних носках, хотя шел дождь.

– Подожди. Я отвезу тебя домой. Не глупи. Ты промокнешь.

Я взглянула на него – стоит в футболке, с поднятыми до ушей плечами, а вокруг льет дождь. Вспомнилось, как отец подъехал ко мне на своей машине. «Садись» .

– Я позвоню Делейни, – попыталась я перекричать ливень.

А потом побежала. Ноги окунались в холодные лужи, вода брызгала мне на лодыжки. Я бежала, бежала, бежала…

В тот вечер он забросал меня сообщениями, мой телефон светился в темноте. «Почему мы не можем поговорить? Зачем ты так поступаешь? Что я сделал не так?»

Я ни на одно не ответила, но не могла объяснить паническое чувство, заставившее меня в конце концов выключить телефон. Утром я увидела вдалеке его машину, когда шла на остановку, но не помахала ему, и он уехал. Несколько раз я замечала его на переменках, и он всегда был со своими друзьями, хотя и пристально смотрел на меня. После школы он ждал у моего шкафчика.

– Ты не можешь так просто игнорировать меня, – сказал Джаред.

Я забросила книги в рюкзак.

– Я же тебе сказала: мне нужно побыть одной.

– Что-то изменилось, и я хочу знать, что именно. Ты еще с кем-то встречаешься? Да?

– Нет, – прошипела я. – Ты и правда хочешь об этом поговорить прямо сейчас ? – Другие школьники, проходившие мимо, бросали на нас любопытные взгляды.

– Давай поедем ко мне и поговорим. Я хочу все уладить.

– Нечего улаживать. – Я думала о том, как объяснить ему свои чувства. – Ты ничего неправильного не сделал. Просто во мне что-то отключилось, понял? Я не знаю, почему это произошло, но я не могу вернуться к прежнему. Чем больше ты давишь на меня, тем сильнее мне хочется от тебя отстраниться.

– Давай заедем ко мне, хоть ненадолго.

– Мне нужно собираться.

– Ты не можешь так уйти!

– Послушай, я не поеду к тебе. И что ты будешь делать? Похитишь меня?

Я хлопнула дверцей шкафчика и ушла. Когда я оглянулась, его уже не было.

Делейни подвезла меня домой. Я рассказала ей, что поссорилась с Джаредом и что мы расстались.

– Зачем ты это сделала? – спросила она. – Я думала, что вы влюблены друг в друга.

– Не знаю. – Я плакала, вся в печали и в смятении. – Я не могу объяснить это. Всего было слишком много, я не могла дышать. Я просто не могла дышать.

Она сочувственно посмотрела на меня:

– Мне очень жаль. Хочешь, выпьем кофе?

– Давай.

Я смотрела в окно, наблюдала за деревьями, проносящимися мимо нас. Руки дрожали, я вся замерзла. Пришлось засунуть ладони под ноги, чтобы они не двигались. Кофе как раз пришелся бы кстати. Мы поговорим, и Делейни поможет мне понять, почему я только что изменила свою жизнь.

Через час Делейни высадила меня у дома. Я смотрела, как она разгоняется и выезжает на дорогу. Шуршали шины на мокром асфальте, потом воцарилась тишина. Я немного сожалела, что не осталась с ней, что мы не продолжили наш разговор, хотя это все равно не помогло бы. Она засыпала меня вопросами о моих чувствах (теми, что задавал ей психиатр, когда разводились ее родители), но я могла ответить лишь: «Я не знаю, что произошло», – отчего становилось еще хуже.

Ангус прыгнул на меня, как только я открыла входную дверь, и чуть не сбил меня с ног, пока я пыталась снять обувь.

– Прекрати! – сказала я, отталкивая его, когда он лизал мне ухо.

Он хотел гулять, но я могла думать только о том, как бы доползти до кровати. Выгуляю его позже, если будут силы. Мне хотелось от всего отгородиться.