Роберт Брындза - Холодная кровь

– Вообще-то, босс, только офицеры моего ранга и выше имеют доступ к базам РАН. А я сейчас в команде единственный инспектор, поскольку Питерсон…

Возникло неловкое молчание. Эрика посмотрела на фото Томаса Хоффмана, висевшее на демонстрационной доске. Он восстановил свой паспорт полтора года назад, спустя полгода после смерти жены. На фотографии взгляд у него блуждающий, как у загнанного человека, который Эрике был хорошо знаком. Ей пришлось восстанавливать служебное удостоверение, когда она возвратилась на службу в полицию после гибели Марка. На фотографии в документе у нее был точно такой же взгляд. Затем она подумала про Питерсона. Чем он сейчас занят? Она представила, как он в своей квартире лежит на диване – груда костей под одеялом. Эрика изгнала эту мысль из головы и, отвернувшись от доски, осознала, что теперь докладывает Крейн.

– В «Фейсбуке» о Томасе Хоффмане информации очень мало, – говорил он. – Он лишь несколько раз обновлял свою страничку. В основном играл в онлайн-игры. Но эта ниточка привела нас к Шарлин Селби. Они познакомились на «Фейсбуке» три месяца назад, играли онлайн в «Кэнди Крэш Сагу». Начали общаться по мессенджеру. Судя по всему, сошлись на том, что оба пребывают в депрессии, не имеют работы и стимула к жизни. Потом выяснили, что они и живут довольно близко: Томас – в Доллис-Хилл, Шарлин – в Уиллесден-Грин, у какой-то подруги. Они обменялись телефонами, и их общение по мессенджеру прекратилось. Как только нам представят информацию по их мобильным телефонам, узнаем содержание SMS-сообщений.

– Что за подруга, у которой жила Шарлин? – осведомилась Эрика.

– Еще одна наркоманка – женщина и ее приятель, – ответил Крейн. – Кто-то из патрульных заходил к ним сегодня, но они ни черта не соображали, с трудом ее вспомнили. Там нашли кое-какие вещи Шарлин, их отправили криминалистам. Сначала они с ними поработают, а потом уж отдадим родным.

– Ясно. Что по Мариэтте Хоффман? Кто ею занимался?

Констебль Найт подняла руку:

– Родилась в 1963 году в Кембридже. Специальности не имеет. Почти все время живет на пособие. Бывало, устраивалась работать в магазины, пару раз – на заводы. В Министерстве труда и пенсий, где мы получили о ней всю информацию, досье на нее ведется с того времени, когда ей исполнилось двадцать один или двадцать два года. Однажды полиция задержала ее за нарушение общественного порядка в нетрезвом виде. Это случилось в 2004-м накануне Нового года, на Кингз-Кросс. Она подралась с Томасом Хоффманом на автобусной остановке и разбила витрину. Патрульные ее арестовали, но в итоге она отделалась предупреждением. При этом она является владелицей квартиры в жилом комплексе «Пинкхерст». Сначала арендовала ее у муниципалитета, но потом в рамках программы выкупа социального жилья приобрела эту квартиру в собственность за 18 тысяч фунтов. На половину этой суммы она взяла ипотечный кредит, но погасила его еще семь лет назад. Хотя, по словам Мариэтты, последние двадцать лет у нее не было постоянной работы. Так что непонятно, где она взяла девять тысяч на погашение кредита. Она должна была заявить о них в МТП. Возможно, налицо мошенничество с целью незаконного получения пособия.

– Ясно. Будем иметь это в виду, если придется ее прижать, – сказала Эрика. Был поздний час. Она видела, что ее команда устала за долгий рабочий день. – Ладно. На этом остановимся. Завтра утром начинаем в девять.

Полицейские стали одеваться и, переговариваясь между собой, покинули оперативный отдел.

– Не желаешь пропустить бокальчик? – предложила Мосс, надевая пальто.

– Спасибо, но у меня еще здесь есть пара дел, – отказалась Эрика. – Попытаюсь выловить Нилза Акермана. Я по-прежнему возлагаю надежды на экспертизу окуривания суперклеем.

– Я еще поработаю сегодня вечером, когда получу материалы. Постараюсь выяснить, куда ездил тот «Ягуар».

– Отлично. – Эрика принялась разбирать папки на столе.

– Прости, что упомянула Питерсона.

– Тебе не за что извиняться. Замечание было по делу. Ты действительно сейчас единственный сотрудник в команде в ранге инспектора.

– Ладно, не засиживайся. Если передумаешь, мы в «Уэзерспунсе», – сказала Мосс.

– Хорошо. Доброй ночи, – попрощалась Эрика.

Оставшись одна в оперативном отделе, Эрика взяла телефон и позвонила Нилзу. Он ответил тотчас же.

– Нилз, здравствуйте. Я хотела узнать по поводу экспертизы того куска бетона, что вы собирались проводить методом окуривания суперклеем.

– А, Эрика, привет. – В голосе Нилза слышалось разочарование. – Как раз к ней приступаю. Моя ассистентка уже все готовит к началу процесса.

– Отлично. Когда, по-вашему, вы…

– Эрика, я же объяснял: это займет несколько часов, и еще не факт, что нам удастся получить четкие отпечатки, по которым о чем-то можно будет говорить! – заорал он.

Эрика опешила. Нилз всегда казался таким спокойным, собранным.

– О’кей, – произнесла она. – Позвольте напомнить, что я звоню только первый раз, и вы сами говорили…

– Я знаю, что я говорил, – бесцеремонно перебил он ее. В трубке возникла глухая тишина. Эрика с трудом сдержалась, чтобы не огрызнуться.

– Нилз, вы хорошо себя чувствуете?

– Да. Да. Отлично. Просто забот слишком много. Работы невпроворот, с бюджетом не все ясно. Простите, Эрика.

– О’кей. Надеюсь, экспертизу вы проведете удачно, – сказала она.

– Я свяжусь с вами в ту же минуту, как что-то станет известно, – пообещал он и повесил трубку.

Эрика положила телефон и обвела взглядом оперативный отдел. «Видать, ситуация и впрямь аховая, если даже спокойный, хладнокровный, непрошибаемый Нилз сорвался», – подумала она.

Она решила, что все-таки примет приглашение Мосс. Эрика схватила пальто, выключила свет и поспешила в паб, где отдыхали ее коллеги.

После звонка Эрики Нилз Акерман несколько минут стоял посреди своего кабинета. Держась за край стола, он старался дышать глубоко, пока не прошли головокружение и тошнота. Его била дрожь, кожу покрывала испарина. Из носа потекло. Он прошел к раковине в углу комнаты, выдернул из диспенсера салфетку и высморкался, морщась от боли. Собственное отражение в зеркале его потрясло: кожа желтушная, под глазами темные круги. В свете ламп поблескивал небольшой дозатор мыла из нержавеющей стали. Только он собрался открыть его, раздался стук в дверь.

В коридоре ждала одна из экспертов – Ребекка Марч. Невысокая женщина с длинными волосами мышиного цвета, уложенными в косу на затылке.

– Все готово к началу процедуры окуривания, – доложила она и нахмурилась. – Вам нездоровится?

– Нет, все нормально, – ответил Нилз.

– Аллергия так и мучает? – Кивнув, он взял со стола свой пропуск. – Вообще-то, странно, что у вас до сих пор симптомы сенной лихорадки. Период пыления давно закончился.