Роберт Брындза - Холодная кровь

Занавеска отодвинулась, и в закуток вошла маленькая женщина-врач, наверно, не выше четырех футов [25]ростом. У нее были седые волосы, суровое лицо, она выглядела утомленной. Единственным цветовым пятном в ее внешности был ярко-розовый стетоскоп, висевший у нее на шее.

– Как самочувствие? – осведомилась она, снимая со спинки ближайшей к двери койки планшет с историей болезни.

Эрика поднесла к лицу руку, отерла с подбородка слезы.

– Это вы мне скажите, – прохрипела она и затем увидела на тыльной стороне ладони иголку от капельницы. – Черт, а это еще что?

– Морфин, – ответила доктор, листая записи.

Эрика заметила, что ее вторая рука в гипсе от ладони до локтя.

– У вас перелом правой кисти, сломано одно ребро, и, скорее всего, по окончании действия болеутоляющих средств вы начнете ощущать последствия хлыстовой травмы шеи. У вас также глубоко рассечен лоб над левым глазом. Но у меня громадный опыт накладывания хирургических пластырей, так что рубец сформируется по линии брови.

Эрика поднесла руку к шее, скованной фиксирующим воротником.

– Где я? – сипло спросила она, не узнавая собственный голос, и тронула свое лицо. Прикосновения она не почувствовала, но на ощупь кожа была вздутой и бесформенной.

– В больнице «Юниверсити-Колледж», в Лондоне.

– Я знаю, где находится «Юниверсити-Колледж».

– Я вижу, вы офицер полиции. Старший инспектор Фостер, – сказала доктор, глядя в историю болезни.

Эрика вспомнила свою покореженную машину и двух парней, что пытались забрать у нее сумку с наркотиками.

– Я должна поговорить со своим боссом. Где мой телефон? – спросила она, садясь в постели.

– Лягте, пожалуйста, – велела доктор, мягко беря Эрику за плечо. – Вы не сможете работать какое-то время, несколько недель. И вы должны оставаться под нашим присмотром… У вас тяжелое сотрясение мозга.

Занавеска снова колыхнулась. В закуток вошел медбрат. Он кивнул врачу и проверил капельницу.

– Вы никого не указали в качестве ближайших родственников, – заметила доктор.

– Моя семья… сестра живет в Словакии. Они не говорят по-английски.

– А в Великобритании у вас кто-нибудь есть? Кому мы могли бы позвонить?

Эрика подумала про Питерсона, но тут же отмела эту мысль.

– Да, Кейт Мосс.

Доктор и медбрат переглянулись. Медбрат взял планшет, просмотрел записи.

– Давление нормальное, температура чуть повышенная, – тихо сказал он.

– Нужно мониторить ее состояние, отслеживать любые признаки галлюцинаций, – согласилась с ним врач. Она снова обратила взгляд на Эрику. – Вы хотите, чтобы мы позвонили Кейт Мосс?

– Нет, не той Кейт Мосс. Инспектору Кейт Мосс. Она – моя коллега, служит в столичной полиции, – объяснила Эрика.

Доктор записала номер телефона, но в лице ее по-прежнему отражались сомнения.

– Прошу вас, дайте мне мой телефон. Я должна позвонить суперинтенданту. Я расследую убийство.

– Простите, но вы должны отдыхать, – сказал медбрат.

– Мне нужен мой чертов телефон! Я могу просто лежать здесь и смотреть на него!

Доктор склонила набок голову, глядя на нее.

– Мне не хотелось бы назначать вам седативные средства.

Эрика легла и поморщилась.

– Долго мне еще торчать здесь?

– Как минимум сутки. Мы переведем вас в палату, как только освободится место.

Занавески снова колыхнулись, зашуршали, когда доктор и медбрат покинули огороженный закуток. Эрика лежала и смотрела в потолок. Голова у нее кружилась. Несмотря на досаду, она провалилась в сон.

Пока морфин не прекратил действовать, Эрика спала беспокойно и урывками. Оставшиеся часы до выписки тянулись нестерпимо долго, поскольку компанию ей составляли только потолок да полная палата заторможенных пожилых женщин, которых пичкали седативными препаратами.

Перед выпиской доктор еще раз осмотрела ее и строго напомнила, что ей нельзя выходить на работу еще как минимум месяц. А потом в палату явилась Мосс.

– Бог мой, босс. Ну и видок у тебя, – прокомментировала она.

– Спасибо. – Морщась, Эрика взяла пальто и большой бумажный пакет с лекарствами. – Я уже видела себя в зеркало, когда ходила в уборную.

– Врать не стану. Правая сторона твоего лица совсем как у «невесты Вильденштейна» [26].

– Ну и язва же ты, – улыбнулась Эрика. – Уф-ф. Малейшее движение лицевых мышц – и сразу жуткая боль.

– Так и не старайся. Никто не ждет, что ты будешь улыбаться, – сказала Мосс, помогая ей надеть пальто. Попыталась просунуть в рукав загипсованную руку, но сразу поняла, что это бесполезно. – Наверно, лучше просто накинуть пальто на плечи.

Не торопясь, они вышли из палаты. В конце коридора Мосс распахнула одну створку двупольных дверей, и Эрика боком осторожно протиснулась в проем. Они остановились у лифта.

– Это из-за сломанного ребра, да?

Эрика кивнула. Двери лифта открылись. Они вошли в кабину и встали рядом с койкой, на которой перевозили пожилую женщину. Та, возлежа в подушках, неотрывно смотрела на них, пока они все молча спускались вниз. На одном из этажей лифт остановился, и санитар выкатил койку.

– Расскажи, что произошло, – попросила Эрика. – Я почти ничего не соображала, когда группа реагирования прибыла на место происшествия. Долго я здесь провалялась?

– Два дня. Сейчас утро понедельника. Завтра суперинтендант Хадсон пришлет к тебе кого-нибудь, чтобы у тебя взяли показания. Тебе придется дать объяснения по поводу двух единиц огнестрельного оружия, что принадлежали нападавшим, и почему ты вытащила из них магазины. Ну и, разумеется, указать причины, побудившие тебя применить тазер.

Эрика, в шейном воротнике, осторожно повернула голову и посмотрела на Мосс.

– Шутишь? Эти две единицы были нацелены на меня, и, думаю, потому, что я везла наркотики на тридцать тысяч.

– Думаю, потому, что ты в нарушение установленного порядка выстрелила одному из них в яйца. Представляешь, чего стоило вытащить ему шипы из мошонки. Очень деликатная процедура.

– Надеюсь, делать это пришлось не тебе? – Эрика улыбнулась и опять поморщилась.

– Нет, я не спец по мошонкам.

Лифт остановился, они вышли на полутемную парковку и неторопливо двинулись к своей машине. Мосс помогла Эрике сесть в автомобиль. Эрика вскрикнула от боли, когда та пристегнула ее к сиденью ремнем безопасности. Мосс вела машину на небольшой скорости, но видела, что Эрика морщится, когда они переезжали «лежачие полицейские». Выехав на Уоррен-стрит, они покатили в Луишем. Мосс начала вводить Эрику в курс дела:

– Те двое, которых ты арестовала, – Эдуардо Ли и Саймон Дворак. Посредники в одной из наркосетей на территории центрального Лондона. Их предупредили, что ты везешь наркотики.