Тара Бертон - Украденное лицо

Мы с вами раньше бывали на вечеринках. Уже несколько раз.

Однако вот в чем штука: на подобной вечеринке вы не бывали никогда.

Вот в чем загвоздка.

Когда нанимают пожирателей огня, коротышку, что вставляет себе в задницу фаллоимитатор, парня, который валяется в масле с сахарной глазурью, сиамских близнецов, поглотителя роскоши и женщину, насвистывающую причинным местом эстрадные шлягеры, то делают это потому, что главное на подобной вечеринке то, что она не должна походить ни на одну вечеринку, где вам приходилось бывать раньше, и если вы сблюете, заплачете или с криками убежите – тем лучше, поскольку вы, по крайней мере, хоть что-то почувствовали.

Вышибала низкорослый, выпивка разбавленная, и платят за нее лишь полные придурки, но все-таки иногда по вечерам очередь тянется до самого конца Кристи-стрит, пусть никто из стоящих в ней никогда не попадет внутрь (кроме Лавинии, всегда, всегда кроме Лавинии), поскольку это место, которое наконец-то вас удивит.

Вот девушка, которая однажды участвовала в реалити-шоу «Последний герой».

Вот какие-то ребята, пьющие ледяное розовое вино.

Вот парень, который изобрел приложение, похожее на «Убер», только оно для вертолетов, только оно работает в районе Хэмптонс, только каждому пользователю оно обходится в пятьсот долларов.

Вот бывшая звезда-ребенок, которая теперь выступает как стендап-комик.

Вот парень, который завтра женится и который не хочет жениться.

Вот Луиза в мини-юбке, подающая креветки.

Жарко. Все мокрые от пота. Все прилипают друг к другу. Двое ребят уже пощупали Луизу за попку (возражать ей не разрешается). Еще один просунул ей руку прямо между ног. Афина Мейденхед совершенно голая, кроме маленьких накладок на соски в форме греческих колонн, трясет кисточками так, что те образуют идеальные восьмерки. Карлик в гриме.

– Внимание, спойлер. – Это Хэл в вечернем костюме. – Пожиратели огня трахаются.

Луиза изображает свою самую смиренную и льстивую улыбку.

– Креветок, Хэл?

– Знаете, с девушками вроде вас в местах вроде этого происходят ужасные вещи.

– Я не заметила.

– В этом нет ничего плохого. Вам неплохо это испробовать. Здесь много всяких знаменитостей. – Хэл задумывается. – Кто знает, когда-нибудь вы сможете стать для кого-нибудь хорошей женой. Вы вроде бы неплохая девушка.

– Еще креветочку?

– Вам что, здесь не по себе? Не стоит, не стоит. Тут всем на вас совершенно наплевать. Вы здесь абсолютно пустое место.

Луиза по-прежнему улыбается.

– Между прочим, я не придуриваюсь. Это хорошо.

– Скажите еще что-нибудь.

Луиза так сильно скрипит зубами, что ей кажется, что они сломаются.

– Это раскрепощает. Никто от вас ничего не ожидает. – Хэл, как всегда, плохо ворочает языком и продолжает кивать, закончив фразу. – Бьюсь об заклад, что никому нет дела до того, знаменитость вы в Нью-Гэмпшире или нет.

Она начинает строить глазки незнакомцам в надежде, что ее кто-то подзовет.

– А вы знаменитость, Хэл?

– Нет, блин. Я всего лишь скромный служащий страховой компании. Обеспечьте мне классические шестикомнатные апартаменты, филиппинку, чтобы гладила мне рубашки, и Вагнера на стереосистеме, и я с радостью первым встану к стенке, когда начнется революция. Меня не колышет.

– Звучит просто дивно.

Теперь Луиза уже вытягивает шею, отчаянно глядя на парня, который пять минут назад схватил ее за попку и поинтересовался, стоят ли у нее в ягодицах имплантаты.

– Вам ведь известно, что Рекс от вас без ума, верно?

– Что?

– Это, блин, и вправду жалко. Я так ему и сказал. Он слабак.

– Я лучшая подруга Лавинии.

– Конечно, конечно, – соглашается Хэл. Зубы у него желтые, но они сверкают при вспышках стробоскопа. – Вы такая хорошая подруга.

– А… он здесь?

– Вы думаете, Рекс станет смотреть, как какую-то девушку трахает робот? – Хэл фыркает. – Он, наверное, бросился бы на сцену и вступился бы за ее честь. – Он берет с тарелки последнюю креветку. – Если вам от этого легче, он чувствует за собой страшную вину из-за всего этого.

– Мне от этого не легче.

– Под всем этим твидом у него надета власяница.

– Не надо мне этого говорить, – отвечает Луиза. – Знать не желаю.

– Все обладаемое есть украденное, – говорит Хэл.

Он дает ей полсотни на чай и хлопает по попке.

Луиза продолжает улыбаться незнакомым людям. Луиза делает все, что должно Луизе, даже хоть немного подзаработать.

Она слышит запах Лавинии, прежде чем видит ее. Все тот же знакомый аромат – даже здесь, где пахнет разгоряченными телами и рвотой. До нее как-то доходит навязчивый и кружащий голову запах лаванды и инжира. Потом она замечает волосы Лавинии.

Сегодня она распустила их во всю длину, она в темном бархатном платье, она откидывается на сиденье и обнажает зубы в улыбке.

Рядом с ней Мими.

– Лавиния?

Лавиния равнодушно поднимает глаза.

– О, привет, Лулу. – Она откидывается на спинку. – У тебя креветки закончились.

Мими улыбается собачьей улыбкой.

– Ну, разве здесь не дурдом? Был тут один номер… клянусь Богом… если вся эта штука с фаллоимитатором не фокус…

– Мими, дорогуша?

– М-м-м, да?

– Принеси мне еще бокальчик просекко, а?

Мими убегает с довольным видом.

– Господи, ну и местечко! – Лавиния вертит в пальцах палочку от коктейля, будто это сигарета. – Господи, Лулу, какая же тут грязь . Просто отвратительно. Разве тебе не нравится? – Она смеется. – Разве это не, типа… вот ты представь себе Пигаль где-то на рубеже веков. Типа, настоящий «Мулен Руж» – это же шокировало, как думаешь? Давай-ка присядь.

– Я на работе, – отвечает Луиза.

Лавиния пожимает плечами. Она потягивает остатки просекко.

– Значит, – говорит Луиза, – Мими здесь.

Лавиния тоже улыбается, словно ничего такого не происходит.

– О, я знаю , что она тебе не нравится, – отвечает она. – Однако в малых дозах она терпима.

– Я никогда не говорила, что она мне не…

– Она просто эксцентричная, вот и все. Но вот и я тоже, как думаешь, разве нет?

Луиза не отвечает.

– Ты так не думаешь, Лулу?

– В смысле… – Луиза уже растерялась. – Немного, мне кажется…

– Господи, тебе, наверное, так скучно …

Женщина, катающаяся в собственном дерьме, катается в нем на сцене.

– Бедненькая Лулу. Для тебя, должно быть, тяжкое бремя – терпеть мои капризы.

– Не говори глупостей, – отвечает Луиза. – Я их просто обожаю.

– Ну… и как там Хэл?

Луиза замирает.

– Что?

– Я видела, как вы там… трепались.

– Ему захотелось креветок.

– Он тебе нравится, так ведь?

– Господи… Хэл! – Луиза даже не думает, что Хэл нравится Рексу. – Конечно, нет.

– Я в том смысле, что это нормально, если нравится. Тебе нужно с ним трахнуться. Скажу тебе… он идиот. Но идиот богатый. И, знаешь ли, забавный.