Келли Мур - Дом Эмбер [СИ]

Статуя, охраняющая фонтан, была на месте. Огромные кремовые цветки лилий были раскрыты. В их тени плавала пятнистая оранжевая рыба, размером со ступню.

— Сара? — позвал Ричард.

— Я здесь, — ответила я музыкальным голосом, который смутил меня.

Он появился из растительной арки, в его глазах читалось восхищение.

— Посмотри сюда, — сказал он.

— Я знаю. Просто восхитительно, ага?

— Это просто необходимо нарисовать. — Он очертил пальцами рамку. — Девушка возле фонтана.

Парень явно льстил мне. Я покраснела. Я — неудачница.

— Кто построил это? — спросила я, пытаясь скрыть свое смущение. — Фиона?

— Вообще-то родители Фионы. На рубеже прошлого века. — Он показал на статую. — Фиона специально о ней просила. Персефона. Дочь Деметры, похищенная смертью, чтобы жить в подземном мире.

А красные камни у неё в руке, это зернышки граната, которые были символом её пленения. При дневном свете я увидела, что вода капала в бассейн из слепых глаз статуи, стекая по кончикам пальцев на мраморный подол её одежд. Это было даже ужасно.

— Её ещё звали Нестис, — вспомнила я. — Своими слезами она могла оживить мертвого.

— Точно, она похожа на плакальщицу, — он с удивлением рассматривал статую. — Откуда ты это знаешь?

— У моего преподавателя по античности на стене висел постер.

— Могу я показать тебе кое-что ещё более восхитительное?

— Конечно, — кивнула я.

— Как мы можем выйти отсюда?

Я повела его к выходу из западного крыла вниз по залу и через солярий и, пройдя через очередные французские двери, мы вышли в патио с каменными плитами. После сырости оранжереи, воздух был холодным и свежим. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Сара? Ты ещё здесь?

Я открыла глаза и слегка прищурилась от яркого света. Ричард наблюдал за мной с вопросительной улыбкой. Он махнул левой рукой в сторону ступенек, а правой — слегка подтолкнул меня в спину.

— Давай наперегонки.

Затем он побежал вниз по ступенькам, оглядываясь на меня и смеясь. Я припустилась за ним. Каменные ступеньки спускались вниз по склону и вились между подпорными стенками, папоротниками, цветами и лианами, плетущимися вверх. Они заканчивались каменной площадкой, которая вела к причалу. К реке. Где был пришвартована чудесная золотисто-оранжевая парусная лодка.

— Боже, — сказала я, не веря своим глазам. — Это… Это принадлежало моей бабушке?

— Наверное, теперь это ваше. Она называется «Жидкий янтарь».

Я склонилась, чтобы рассмотреть название.

— Жидкий Янтарь IV. — Работа не представляла собой ничего особенного, но она не имела ничего общего с блестящими конструкциями, которые я видела раньше. — Она выглядит достаточно старой.

— Как и все остальное в Доме Эмбер, не так ли? — Он кивнул. — Мне кажется, на ней плавали ещё твои прабабушка и прадедушка, так что ей вероятно лет сто.

— И она всё ещё на плаву?

— И судя по тому, что я слышал, она достаточно быстра. Ты умеешь ходить под парусом?

— Ты шутишь? Я же из Сиэтла. Мы живем на воде.

— Ты заработала дополнительные очки, Парсонс.

Очки? Я задумалась. Он что, ведет подсчет?

— Мы должны поплавать на яхте, — сказал он.

— Я же даже не знаю, готова ли она…

— Я приглашаю тебя поплавать на моей лодке. Мы с отцом живем в полумиле от вас, вниз по реке.

— Ой. — Он что, приглашает меня на свидание? — С удовольствием. Я люблю плавать.

— Тогда послезавтра, идет?

Если бы только со мной был мой телефон, чтобы я могла сфотографировать его и послать фотку Джеси. Она ни в жизнь не поверит мне без документального подтверждения. Я кивнула так прохладно, как только смогла.

— Думаю, что смогу втиснуть тебя в расписание.

— Отлично, — с легкостью ответил он, как будто он составлял подобные планы ежедневно. Скорее всего, так и было. — Я заберу тебя в десять тридцать, и мы поплывем вниз в сторону залива. Ты же сможешь проснуться так рано?

Я ухмыльнулась.

— Будет непросто, но я постараюсь. — Он ухмыльнулся в ответ. — У тебя разве нет уроков?

— Тщательное планирование. Только четыре дня в неделю.

— Счастливчик.

— Ты и так это знала, — ответил он, всё ещё широко улыбаясь. — Мы должны возвращаться.

— А. Правильно. Разумеется.

— После тебя, — сказал он, делая жест рукой в сторону ступенек.

Нет. Ни за что. Я не позволю ему рассматривать мою задницу все четыре лестничных пролета, даже с учетом того, что моя задница выглядит неплохо. — Ты первый.

Когда мы вернулись, мама и сенатор сидели в гостиной и пили кофе. Всё выглядело достаточно уютно, с недоверием подумала я.

— Пап, мы с Сарой собираемся в пятницу поплавать. У тебя же нет планов на Ласточку, не так ли?

— Абсолютно никаких. — Сенатор улыбнулся улыбкой, которая скорее всего блистала на всех плакатах. — Ты должен представить Сару другим ребятам в округе.

— Разумеется, — сказал Ричард.

— Ой, — воскликнула мама, как будто её внезапно посетила какая-то мысль. — У меня только что появилась блестящая идея. Через десять дней Саре исполняется шестнадцать. Я знаю, что у нас мало времени, но разве не замечательно было бы собрать вместе всех наших старых друзей, Роберт? Устроить большую вечеринку? Ричард мог бы пригласить молодежь.

Вечеринка? Мысленно повторила я. Отпраздновать здесь мой День Рождения? А что случилось с планами уехать отсюда как можно скорее?

— На следующий уикенд у меня нет никаких планов, — с энтузиазмом ответил сенатор. — Вместе мы сможем всё организовать. Ведь так, Ричард?

— Если здесь будет еда, мои друзья точно придут, — ответил Ричард с легкой улыбкой.

— Мы могли бы устроить маскарад, — продолжала импровизировать мама. — Будет почти как на Хэллоуин. — Она повернулась ко мне. — Мне было немного жаль, что у тебя не будет вечеринки на шестнадцатилетие, как было у меня, бабушки и всех девочек в Доме Эмбер. Теперь она будет.

У всех девочек в Доме Эмбер? Внезапно мама стала хранительницей традиций? Видимо я слишком долго пребывала в шоке, потому что она снова подтолкнула меня.

— Это же блестящая идея, разве нет, Сара?

Все ожидали моего ответа. Я честно понятия не имела, что должна сказать. Если бы мы были в Сиэтле, на мое шестнадцатилетие я бы пошла в кино с Джеси. Если бы мне совсем повезло, я бы получила в подарок машину. И теперь ни с того ни с сего у меня будет огромная костюмированная вечеринка с кучей незнакомцев. И при этом предполагается, что я не буду расстраивать маму перед её другом-сенатором. Мой голос был неожиданно писклявым, когда я смогла выдавить:

— Замечательно, мам.

На лбу у мамы появилась едва заметная складочка.

— Отличная идея, Энни, — подтвердил сенатор. Энни? Разве мою маму кто-нибудь когда-нибудь называл Энни?