Келли Мур - Дом Эмбер [СИ]

— Может быть, — согласилась я. — У меня много дел завтра. И это мне напомнило…

— Что?

Я резко палила.

— Ты знаешь «Жидкий Янтарь» лучше всех. Как насчет быть в моей команде на регате?

— В клубе? — спросил он и покачал головой. — Ты должна быть членом клуба.

— Ричард сказал, что он всё устроит. — Я посмотрела ему в глаза. — Я хочу победить его. Но я не смогу это сделать без тебя.

Он поднял бровь.

— Побить Ричарда Хэтэуэя было бы весело, — сказал он. — Но, может быть, это не слишком хорошая идея.

Он вероятно прав. Но…

— Если я буду участвовать, — сказала я, пожимая плечами, — то только чтобы победить.

В ответ на эти слова он широко улыбнулся, его зубы сияли в темноту.

— Мы с тобой заодно, кузина.

Он протянул руку — большую, теплую, сильную, крепкую, — и я пожала её.

— Договорились.

Глава 11

Я не была в церкви уже целую вечность. Моя мама была религиозной примерно в той же мере, в какой она любила вообще всё сверхъестественное. Но на следующее утро она вела меня за собой по ступенькам.

Церковь была выстроена из кирпича и камня, со стрельчатой аркой над главным входом, заполненной витражами. Внутри арка повторялась множество раз, устремляя к небесам ажурные каменные ребра. Пять золотых шпилей увенчивали алтарь. Скамьи были глубокими, но пространство ограниченным. Достаточным, чтобы вместить всех нужных людей — всех аристократов этой части Мэриленда.

Мы были явными аутсайдерами и на нас было направлено достаточное количество вопросительных взглядов, пока мы шли вперёд по проходу к своим местам. Сенатор сохранил для нас место на скамье позади него. Он широко улыбался, пока не увидел идущего с нами моего отца, держащего за руку Сэмми. Его сто ваттная улыбка понизилась до сорока ватт.

Ричард улыбнулся мне своей ослепительно белой улыбкой, и я улыбнулась в ответ, пытаясь скрыть смущение оттого, что из-за него мне захотелось опустить глаза. Я не была точно уверена, как я должна вести себя с парнем, который поцеловал меня накануне вечером.

Мама с сенатором обрабатывали народ. Ричард схватил меня за руку и представил меня нескольким будущим гостям на моей вечеринке. Я пыталась запомнить имена, но мне было сложно сконцентрироваться. На заднем фоне визжала мама:

— Джо, сто лет не виделись! Лиза, мой Бог, ты нисколько не изменилась!

Папа с Сэмми тихо сидели в конце скамьи, ожидая пока закончатся все объятия. Спустя целую вечность, мы все уселись в мамину машину и последовали за сенатором на бранч в клуб.

Я ела с Сэмом и папой. Не думаю, чтобы моя мама присела хоть на минуту и съела хотя бы один кусочек. С бокалом крюшона в руке она наматывала круги по залу в режиме встреч и приветствий.

Её отсутствие в нашей маленькой семейной компании дало мне шанс задать папе вопрос, который я умирала, как хотела задать:

— Как-то бабушка упоминала, что мама когда-то рисовала, — солгала я. — И очень хорошо. Ты знал об этом?

— Да, я знал.

— А почему она перестала?

Он задумался. Я не была уверена, ответит ли он, но он с осторожностью ответил.

— Наверное, она почувствовала, что слишком увлекается. Что это контролирует её, а не наоборот.

Это уже звучало увлекательно.

— Почему?

— Она работала над рисунками, но в то время должна была заниматься другими делами и это… — Он задумался над концовкой предложения. — И это имело какие-то нехорошие последствия. Так что она прекратила.

— Что за…

— Это всё, что я могу сказать тебе на эту тему. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Боже. Ну ладно. Так быстро, как только смогла, я извинилась и вышла на улицу.

Я спустилась к доку, посмотреть на плавсредства. Не просто милые маленькие шлюпы, каким был Жидкий Янтарь, — хотя здесь было и много ультрасовременных похожих версий, — но были также и яхты всех уровней, моторные (для чистюль) или двухмачтовые. Лодки, на которых можно смело плыть в Грецию.

В клубе установили небольшую платформу для тех, кто собирался наблюдать за регатой. Я села и начала смотреть в сторону Чесапика, думая, что для меня же будет лучше, если я не увижусь с Ричардом вовремя, чтобы записаться на гонку.

Хотя для этого мне следовало бы выбрать менее открытое место.

Подошел Ричард и сел рядом со мной со своей обычной грациозностью.

— Видел, что ты вышла. Пытаешься от меня отделаться, Парсонс?

— Отделаться от тебя? Даже не мечтай об этом, Хэтэуэй. — Я откинулась назад в попытке изобразить его обычные манеры. Он протянул руку, чтобы отбросить прядь моих волос.

Я невольно сдвинулась, чтобы между нами было больше пространства. Он улыбнулся и позволил локону лечь на прежнее место.

— Я задолжал тебе извинения, — сказал он. — За вчерашний вечер.

— Совсем нет, — ответила я.

— Нет, я должен. Наши родители — друзья. Я не должен был этого делать. Я надеюсь, ты не рассказала своей маме.

— Ну, разумеется, нет, — сказала я, пытаясь сделать вид, что для меня это было не таким уж важным событием, но думая при этом, как замечательно то, что моя мама была б тем единственным человеком, которая желала бы этого для меня. Хотя я не слишком понимала, что «это» может значить. Просто я пока не хотела, чтобы это умерло.

Он пожал плечами.

— Думал, что мне следует извиниться.

— Всё в порядке, — сказала я, желая при этом, чтобы у меня хватило смелости добавить, что мне понравилось . Но я никогда не была настолько храброй.

Тогда он улыбнулся и сказал уверенным, поддразнивающим голосом:

— Итак, что скажешь, Парсонс? — он кивнул в сторону лодок. — Идем записывать тебя в участники или ты струсила и решила, что будешь поддерживать меня с берега?

— Пошли, — сказала я.

— А ты не сдаешься, — удивленно сказал он.

— Ну, — ответила я, собирая всю свою храбрость, — я не хочу терять очки.

Это было почти-на-грани-флирта, но он уловил его. Он усмехнулся и по дороге назад обнял меня за плечи. Это было странное чувство. С одной стороны, я чувствовала себя неловко, так как не знала Ричарда достаточно хорошо для объятий. С другой стороны, какой-то тайной части меня абсолютно точно нравились объятия этого парня.

Серьезно, разве не о таком мечтает любая девушка? Я решила расслабиться и наслаждаться этим.

Поиски кого-нибудь, кто записал бы меня для участия, заняли у нас некоторое время — мы переходили от одного человека к другому. Наконец мы нашли пожилого джентльмена с пришитой к куртке эмблемой клуба.

Он не слишком хотел добавлять меня к участникам.

— Что ж, — колеблясь, сказал он, — не член клуба. А на какой лодке вы собираетесь плыть?

— Это лодка моей бабушки. «Жидкий Янтарь».

— «Янтарь»? — переспросил он. — Ты внучка Марка и Иды?