Уолтер Кенни - Скрытые пружины

– Алексия, – я встаю и подхожу к конторке совсем близко, чтобы видеть её глаза, – скажите мне, что не так с этим домом? Почему вы не хотите говорить о нём?

– Мне нечего вам сказать, просто у нас это место не любят, вот и всё. Там давно никто не живёт, даже миссис Грир не знает никого, кто бы там жил раньше. Он много лет стоит закрытый. Думаю, он уже почти разрушился внутри.

Взгляд Алексии чист и безмятежен, но всё равно появляется чёткое ощущение, что меня дурачат. Глупо настаивать так явно, да ещё в первый день приезда, поэтому я решаю отложить выяснение этого вопроса и перевожу беседу на другую тему. Поблагодарив за чай, я шокирую Алексию тем, что прошу указать мне дорогу к заброшенному поместью.

– Вы что, пойдёте туда сейчас? – девушка смотрит на меня так, будто я призналась в своём желании прогуляться ночью по местному кладбищу. – Но через несколько часов начнёт темнеть, и вообще… Поговорите лучше с миссис Грир.

– Нет, Алексия, я поговорю с миссис Грир, когда вернусь после прогулки. За это время, я надеюсь, она успеет подготовить мой номер? И я с удовольствием поужинаю сегодня здесь, в гостинице. Вы только объясните мне, как пройти к Хиддэн-мэнор, и я больше не буду вас беспокоить. Можно, я оставлю у вас за конторкой свой ноутбук? – говорю я решительно, смягчая свои слова мягкой улыбкой.

Внимательно выслушав объяснения Алексии и не обращая больше внимания на её странную реакцию после моей просьбы, я шагаю к главной достопримечательности этих мест – к Лидфордскому ущелью. Вскоре передо мной откроется вид на поместье, я с нетерпением жду этого.

Больше всего я люблю в своей работе вот это чувство предвкушения, ожидания сюрприза, как перед Рождеством у бабули в гостях, когда разворачиваешь хрусткую обёртку, ещё не зная, что обнаружишь под ней. Часто старинные и запущенные дома напоминают мне бродячих собак, потерявших хозяина. Мрачно ссутулившись, они замирают в терпеливом ожидании того, кто вернёт их к жизни. Джо всегда шутил, что кучка старинных камней, обсыпанных штукатуркой, интересуют меня больше, чем живые люди. Сейчас его слова не кажутся мне смешными, скорее, вызывают чувство вины и горечи.

Но что же всё-таки не так с этим домом? Деревенские россказни для щекотания нервов новоприбывших туристов? Странная реакция Алексии вызывает у меня лёгкую тревогу.

В деле продажи такой дорогой недвижимости важна каждая деталь. В моей практике бывали случаи, когда покупатель в последний момент отказывался от многомиллионной сделки только лишь из-за выяснения того факта, что в доме кто-то видел ускользающую белую фигуру, мерцающее свечение и тому подобную галиматью. Хотя некоторые, наоборот, обожают подобные истории и страстно желают стать обладателями настоящего «замка с привидениями».

Примерно через сорок минут я, наконец, добираюсь до Хиддэн-мэнор. Передо мной оказываются высокие проржавевшие ворота с тяжёлым навесным замком, явно современным. За ними виднеется заросшая кустарником подъездная аллея, а ещё дальше, скрываясь в кронах разросшихся гигантских дубов, высится серый мрачный дом. Подойдя к воротам вплотную, я некоторое время неподвижно стою, внимательно вглядываясь в своего «клиента», которому мне предстоит подарить новую жизнь.

Надпись на форзаце: «Добродетельные поступки облагораживают нас, и мы есть плод наших собственных деяний. Господин Мигель де Сервантес».

Приехав в Хиддэн-мэнор второго апреля 1912 года, мы некоторое время неподвижно стояли у ворот, безмолвно оглядывая серый фасад дома и неухоженную аллею, ведущую к парадному входу.

Семь лет назад моя матушка, скрывая под вуалью заплаканное лицо, увезла нас с кузиной в Уотер-хаус, и до сегодняшнего дня мы не приезжали в поместье, где прошло детство Маргарет. Для меня остаются загадочными причины, побудившие мою любимую кузину так решительно настаивать на этой поездке. Я по-прежнему полагаю, что возвращение сюда способно вызвать к жизни неподобающие воспоминания и навредить Маргарет, нарушив её хрупкое душевное равновесие.

Семь лет назад мы уехали отсюда вместе, крепко держась за руки, и все эти годы мы были неразлучны, как могут быть неразлучны сёстры, нежно любящие друг друга и связанные навечно не только родственными узами, но и искренними детскими клятвами, разговорами до рассвета и горькими потерями, пережитыми вместе.

У меня уже появились сомнения, ожидают ли нас, ведь ворота оказались заперты, но тут Маргарет воскликнула:

– Смотри, Бетти, там кто-то идёт! Неужели это отец?

По аллее быстрой походкой к нам приближался высокий человек, но я сразу засомневалась, что он может оказаться отцом Маргарет. Последний раз я видела мистера Вордсворта, когда была ещё ребёнком, но и тогда он производил на меня впечатление человека преклонных лет, много старше моих родителей.

– Дорогая, если тебе вдруг станет дурно, ты должна мне об этом немедленно сообщить, обещаешь? – сказала я негромко, чтобы меня услышала только Маргарет.

Привыкнув за эти годы оберегать кузину от всего, что могло бы её взволновать, я искренне тревожилась о том, какое впечатление может оказать на неё встреча с отцом после долгой разлуки.

На мгновение она с благодарностью сжала мою руку и тут же вновь приникла к воротам, пытаясь рассмотреть идущего навстречу человека.

Вскоре сомнений уже не осталось – встречающий нас мужчина не был отцом Маргарет, им оказался совершенно незнакомый молодой человек, одетый, на мой взгляд, неподобающе развязно для слуги, живущего в таком большом поместье.

– Приветствую вас, мисс Вордсворт, и вас, мисс Пристли, – произнёс он звучным баритоном, отпирая ворота и оглядывая нас с ног до головы.

Возмущённая таким дерзким поведением, я хотела уже поинтересоваться, кто же он такой и какова его должность в поместье, но тут он обезоруживающе улыбнулся и воскликнул:

– О, приношу извинения за свои дурные манеры! Меня зовут Виктор Крингель, я друг мистера Вордсворта, любезно пригласившего меня погостить в его поместье. Нас связывает давнее знакомство и обоюдный букинистический интерес к некоторым изданиям, которые находятся в его обширной коллекции. Кроме того, я помогаю ему систематизировать содержимое библиотеки, внося каждый ценный экземпляр в специальный каталог.

– А где же он сам? – поинтересовалась Маргарет взволнованно.

– Не тревожьтесь, он в добром здравии и с больши́м нетерпением вас ожидает, – ответил мистер Крингель, внимательно оглядывая наш багаж. – Из-за непогоды у него разболелось колено, поэтому я настоял на том, чтобы встретить вас самому и проводить в дом. Вы как раз успели к вечернему чаю.