Александр Варго - Проводник [litres]

Парализованная страхом Катя все же попыталась подняться, но ее рука неожиданно коснулась извивающейся ленты шарфа. «Оно» было холодным и скользким, словно брюхо дохлой рыбы, и девушка закричала, отпрянув.

Только сейчас Катя ощутила, что пол под ногами почему-то стал влажным и липким, и от него резко несло металлическими стружками. Катя отползла к кровати, в ужасе глядя на свои ладони. Казалось, их окунули в ведро с алой краской.

«Кровь», – застучало в мозгу.

Узорчатая тварь, подрагивая и колыхаясь, медленно поднялась вверх, напоминая огромного питона. Лариса, хрипя и елозя в луже крови, все еще пыталась предпринять слабые попытки освободиться от петли. Шарф вздрогнул, как живой, и девушку начало волочить, разбрызгивая вокруг кровь.

Катя завизжала, размазывая алые капли по перекошенному от ужаса лицу.

– Нет! Нет, Ла…

Сверкнула яркая вспышка, и ее вопль утонул в оглушительном грохоте – взорвался телевизор. Осколки экрана разлетелись смертоносной шрапнелью, один из которых чиркнул по предплечью Кати, оставив едва заметную царапинку.

Словно путь в неведомую бездну, с треском распахнулась дверь. Из проема повалил едкий, выедающий глаза дым. Из «нутра» твари слышались душераздирающие вопли и злобный смех, вспыхивали багровые искры, в комнату толчками начали вливаться свежие потоки крови, в которых белели ошметки плоти. Шарф дернулся, словно получив негласную команду, и резко потащил Ларису в визжаще-хохочущую тьму.

– Нет! – срывая голосовые связки, закричала Катя. Она на коленях поползла к сестре, ухватившись за щиколотку, но ее резко встряхнуло, словно котенка, и поволокло вместе с Ларисой. Будто какая-то неведомая, демоническая сила неумолимо тянула сестер прямо в ад.

Глаза нещадно выжигала гарь, уши закладывало от пронзительных криков и безумного хохота, но Катя упорно держалась за ногу сестры. Внезапно по телу широкой волной пробежал стылый озноб, и она хрипло закричала. Пальцы держали вязкую пустоту, никакой Ларисы рядом не было.

Зловонный дым рассеялся, и, как только Катя обрела способность видеть, с грохотом захлопнулась дверь.

– Нет, – неверяще прошептала она, с трудом поднимаясь. Поскальзываясь босыми ногами по залитому кровью полу, Катя проковыляла к двери и потянула ручку на себя.

Дверь не шелохнулась, как если бы была наглухо заколочена толстыми гвоздями.

– Лариса, – дрожащим голосом позвала Катя. Она снова и снова дергала на себя дверь, до тех пор пока в плече не начало стрелять рваной болью. Но девушка не обращала на это внимания, исступленно крича и дергая неподдающуюся, словно вросшую в пол дверь.

Из глаз девушки хлынули слезы отчаяния.

– Прости, сестричка, – всхлипывая, сказала она. – Про…

Она вздрогнула, непонимающе смотря перед собой. Сумерки отступили, пол был совершенно сухим. Катя повернулась, с изумлением глядя на телевизор, который минуту назад разлетелся вдребезги.

Она потерла глаза и, вздохнув, потянула за ручку. Дверь послушно открылась. Только сейчас Катя услышала, как кто-то настойчиво звонит в квартиру.

Щелкнув замком, она в недоумении уставилась на ранних гостей. Перед ней стояли следователь Морозов и рыжеволосый оперативник, который был вчера вечером на комбинате. Чуть дальше маячила пожилая соседка, с нескрываемым любопытством выглядывая из-за спин мужчин.

– Вы что здесь делаете? – наконец спросила Катя.

Антон смерил девушку цепким внимательным взглядом.

– Пиццу привезли, – обронил он. Видя, что шутка не сработала и Катя продолжает с тревогой смотреть на него, Морозов нехотя пояснил:

– Нас соседи вызвали, жалобы на вас, гражданка Калужских. Можно войти?

Катя молча посторонилась, впуская мужчин внутрь.

Дежурный полицейский остановился возле камеры, гремя ключами.

– Как он? – отрывисто спросил стоявший рядом Павел Лактин, невысокий мужчина лет сорока пяти, облаченный в форму Следственного комитета. На погонах поблескивали подполковничьи звезды.

– Жив, – отозвался дежурный, отпирая тяжелую стальную дверь. – Повезло. Можно сказать, в рубашке родился.

Многозначительно хмыкнув, подполковник вошел внутрь.

Капков, лежащий на нарах с поджатыми ногами, приоткрыл глаза и чихнул.

– Будь здоров, – хмуро произнес Лактин.

– И вам не хворать, – откликнулся следователь и, зевнув, сел.

– Ты что творишь, Капков? – процедил подполковник. Он говорил спокойно и ровно, но даже слепой мог уловить волны глухого бешенства, исходящие от мужчины. – Со смертью в догонялки решил поиграть?!

Капков пожал плечами.

– В кои веки задремал, – сказал он, словно речь шла о рыбалке, затем снова зевнул. – Что конкретно вы имеете в виду, шеф?

– Ты почему дело по трупу не возбудил? По какой причине не допросил свидетельницу? – сверкнул глазами Лактин. – Где тебя ночами черти носят?

Подойдя ближе, подполковник слегка нагнулся и, принюхавшись, скривился в гримасе:

– Да ты бухой! Несет, как от винной бочки!

Семен потянулся.

– Вы же знаете, у меня серьезные проблемы, – не стал увиливать он. – Психологические. Не справляюсь с чувством вины, так сказать.

– Не юродствуй, Семен, – холодно произнес Лактин. – Совсем берегов не видишь, по лезвию ходишь…

Выдержав короткую паузу, он сказал:

– Три месяца тебе даю, Капков. Не образумишься – уволю.

Следователь понятливо кивнул, словно только и ждал этих слов. Сунув руку во внутренний карман пиджака, он вынул смятый листок бумаги.

– Отлично, Павел Петрович, – проговорил он с невозмутимым выражением лица. – Вот заявление. Ставьте автограф, только число впишите. Сегодня, кстати, какое?

Лактин фыркнул.

– Разбежался… Мумию эту определишь, а там хоть в сторожа иди! Или в курьеры, машина у тебя имеется…

– Я месяц уже не сплю, – тусклым голосом произнес Семен, убирая замусоленное заявление обратно в карман. – С ума скоро сойду. Отпусти, а?

Лактин покачал головой.

– Послушай, Капков. Ты, наверное, ждешь, что я тебя переубеждать буду? Что я тебе скажу, мол, твоей вины нет? Ну не нашел убийцу-изувера, не расстраивайся! Пусть он погуляет еще, молоденьких девочек помучает, а мы пока побухаем, да? Нет, не скажу. Это ты облажался, Семен, и тебе жить с этим грузом.

– А я и живу.

– Ты смерти ищешь, – вздохнул Лактин. – В общем, так. Приводи себя в порядок и принимайся за работу. И хватит пить, цирроз не за горами.

Не дожидаясь ответа Капкова, подполковник вышел из камеры, крикнув дежурному:

– Выпускайте его отсюда к чертям!

Капков устало облокотился на прохладно-шершавую стену и прикрыл глаза.

– Ну? Еще какие-то вопросы? – нетерпеливо спросила Катя.

Она, одетая в джинсы и легкую футболку, сидела на подоконнике, поджав к подбородку стройные ноги.