Валентина Назарова - Когда тебя нет

Она замолкает, я молчу, решив не подгонять ее. Я отлично знаю по себе, каково это — анализировать все то, что было возможно и почти неизбежно, а потом оборвалось, не успев обрести форму или смысл. Перед глазами мелькает заснеженная дорога и свет фар впереди. Я чувствую холод кожей и отхлебываю из маленькой бутылочки, потом встаю и выключаю кондиционер. Она даже не подозревает, насколько хорошо я понимаю ее.

— Это был понедельник. Вечер третьего дня. Ноги гудели, горло болело от бесконечной дневной говорильни, мы не ели с восьми утра и… это было прекрасно! Этот адреналин, звон в ушах — я обожала такие дни. Вечером нас пригласили на вечеринку, она была с претензией на роскошь, но на деле… Нам повезло, мы встретили там Илая. Он рассказывал нам армейские истории, и мы плакали от смеха. Потом они с Ритой отошли куда-то, долго болтали. Я прошла по залу, поела закусок — хамона и какого-то вонючего сыра. А Рита, как всегда, придерживалась своей обычной диеты — блеск для губ и «Мальборо Лайтс». На ней было черное платье и шпильки, они оттеняли ее новый цвет волос — гораздо темнее, чем ее обычный, почти платиновый. Я немного выпила, поболтала с барменом. А потом познакомилась с компанией стартаперов. Они были такие забавные, когда услышали, что я из «Лавера», начали спрашивать меня кучу всего про маркетинг-стратегию и привлечение пользователей. Это было так прикольно и так лестно. Они позвали меня в другой клуб, где-то в Равале. Я нашла Риту, она была уже изрядно пьяной, но меня это не беспокоило, она всегда знала, что делает. Она отвергла мое предложение идти куда-то еще, но сказала, что я могу уезжать, если хочу. Рита уже собиралась домой, потому что человек, которого она искала, так и не появился, а нас ждал ранний старт — важная встреча в десять утра на следующее утро. Я дала ей связку ключей, мы договорились созвониться. Потом она обняла меня на прощание, и я ушла. Она как будто знала, что будет. Блин, — Лизин голос переходит в бормотание, я почти не могу разобрать слов. — Понимаешь, я так отчетливо помню тот момент, она прижала меня к себе и сказала: «Веселись, крошка!» И все. Только эти слова, но в них была вся она, Серж, вся ее личность. И я ушла с парнями. Я и подумать не могла, как все обернется.

— Никто никогда не может предположить, что случится плохое. Наш мозг запрограммирован природой на то, чтобы не думать об этих вещах. Даже те, кто ждут пожара каждый день, сгорают дотла лишь в тот момент, когда забывают о нем.

Она разворачивается и медленным шагом идет ко мне.

— Мы гуляли часов до двух ночи, — говорит девушка, опускаясь на ручку кресла. — Парни показали мне Барсу, они приезжают сюда каждый год и знают все закоулки. Потом мы пошли к ним в отель, помню, мы ехали на такси. Там мы слушали музыку и курили. В какой-то момент я просто уснула, отключилась. В девять пятьдесят шесть я была уже на конгрессе, домой зайти я не успела — проспала. Я набрала Риту, но ее телефон был выключен. Вообще она частенько опаздывала, не сильно, но минут так на десять. Я извинилась перед партнером, и мы начали. Но она так и не появилась. Прошло минут тридцать, когда у меня зазвонил телефон. Это был какой-то испанский номер. Я сбросила. Но он все не унимался. Я попросила извинения и вышла.

Она сглатывает комок и продолжает:

— Звонила какая-то женщина. Я ничего не поняла, она говорила на испанском, потом мне перезвонила девушка из российского офиса и объяснила, в чем дело. В квартире прорвало трубу, и квартиру снизу затопило. Я сорвалась и побежала. Через полчаса, когда мое такси притормозило возле дома, я увидела там полицейскую машину и «Скорую». Я вбежала наверх по ступенькам на четвертый этаж. Дверь в квартиру была открыта настежь, кругом вода. Я проскочила внутрь, чуть не сбила копа. Возле входа в дальнюю ванную комнату толпились еще какие-то люди в форме. Я ринулась туда. Я не знала, что там, но меня просто влекло, понимаешь, тянуло именно туда. — Лиза склоняет голову, ее волосы падают мне на лицо. — В ванной повсюду была вода. Я поскользнулась, кто-то схватил меня за предплечье, больно, до синяков. Рита, на спине, ее тело покачивалось в воде. Волосы были похожи на перламутровую завесу. Тут кто-то вытолкнул меня вон, до того, как я увидела ее лицо. Это была женщина-коп. Она усадила меня на диван и принесла стакан воды. Хоть она плохо говорила по-английски, из ее слов я смогла понять, что Рита умерла, что она упала, ударилась и утонула в ванной, что кран был открыт и соседей залило и поэтому вызвали копов.

Она склоняет голову еще ниже, дотрагиваясь щекой до моей щеки. Я не мешаю ей, женщинам нельзя мешать, когда они плачут.

— Кто мог хотеть ее смерти?

— Я не знаю, правда… ходил слух, что у них с Мишей был роман, когда она только пришла работать в компанию. Но она никогда не упоминала об этом сама, просто сплетни возле кофемашины.

— М-мм.

— Ты останешься? Мне будет не уснуть одной, столько переживаний сегодня.

Я смотрю на нее внимательнее, чем должен был бы, она чувствует мои сомнения.

— Что не так?

— Все хорошо.

Она целует меня в щеку.

Я кидаю рюкзак в угол, пододвигаю под ноги стул и закрываю глаза. Мне слышно, как Лиза ступает босыми ногами по ковру в ванную, как она полощет горло и выплевывает в раковину зубную пасту. Забытый звук — кто-то чистит зубы за неплотно прикрытой дверью ванной комнаты.

Нет, так не может быть. Сначала она ничего не знает и не хочет знать, а потом это нападение, и теперь она готова мне помочь и даже настойчиво предлагает мне мотив и подозреваемого. Я достаю из рюкзака компьютер и открываю ее страницу в социальной сети.

Я хочу уйти. Сбежать. Но если я сбегу, я никогда не узнаю, за что и почему они сделали это с моим единственным другом и что такого он хранил на этих серверах. Поэтому, уже у самых дверей, заслышав, что плеск воды в ванной комнате стих, я останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к двери, из которой она вот-вот появится. Я хочу выглядеть устрашающе. Так, чтобы она поняла, что я знаю ее секрет, как только увидит мое лицо. Но когда она появляется на пороге, в ореоле из лавандового пара, она только улыбается мне и идет прямиком к кровати.

— Я так устала. Выключим свет?

— Майкл Вилин женат на твоей сестре.

Она делает шаг назад, так, что край высокой гостиничной кровати приходится ей прямо под коленки. На секунду мне кажется, что она упадет, я протягиваю к ней руку, она отшатывается от меня еще сильнее, так, будто думает, я собрался ее ударить.

— Это правда?

— Это не имеет значения.

— Почему ты не сказала мне сразу?

— Потому что ты видишь во всех врагов. Может, у тебя даже есть на это причины, даже наверняка, я не спорю, ты пережил смерть друга, — она со вздохом опускается на край кровати. — Но, послушай, я не имею к этому отношения и понятия не имею, кто убил Илая. Да, Господи, я б сама убила тех, ко причинил ему зло. Сначала я думала, у Миши с Сашей не было никакого мотива, они его нанять на работу собирались, насколько я знаю. Но у них был мотив с Ритой. И если ты говоришь, что ее убили, то я скажу тебе — им была на руку ее смерть, она мешала им, их бизнесу, но просто уволить ее они не могли — она не хотела уходить, а на ней было слишком многое завязано, сам понимаешь. Не думаю, что они вели свои дела так уж кристально-чисто, значит, у нее был компромат. Они боялись ее, я думаю. Если они сделали это с ней, а я не могу представить себе никого еще, кто мог бы, и ты считаешь, что смерть твоего друга — дело рук тех же людей, и ты хочешь наказать их, — то я с тобой. Я буду помогать тебе. Буду твоим гребаным Робином, если нужно.