Влада Ольховская - Диагноз доктора Холмса

— Да не знаем мы, где Полина Семеновна! — со слезами на глазах отозвалась молоденькая девочка, стоящая за стойкой. — У нас там ее все ищут, мы не знаем, куда она пошла, но посторонних там точно нет, только наши люди! Должно быть, она ушла раньше, просто никто не заметил…

— Она не ушла, — тихо сказала Анна, сжимавшая обеими руками какой-то телефон. — Она все еще здесь.

— И вы говорите, что проблемы нет? — поразилась Инга. — Откройте двери, или мои люди их вышибут! Обыскать здесь все!

Администраторы больше не смели перечить, они готовы были спорить с частной охраной, но не со следовательницей. Оперативники получили ключи и приступили к поискам, а Инга тем временем подошла к Леониду и Анне.

Они с Анной Солари не были хорошими знакомыми, почти не общались, и все равно Инге казалось, что это непробиваемое существо — то ли в своей наглости, то ли в своем редком уме, а может, во всем сразу. Однако сейчас она увидела перед собой другую женщину, понятную и способную на слабость. У Анны заметно дрожали руки, она была белее мела, а ее горящий взгляд был прикован к экрану смартфона. Леонид, стоящий рядом, осторожно обнимал ее за плечи, пытаясь поддержать, но она, кажется, даже не замечала этого.

Инге нужно было отчитать их обоих, однако у нее просто язык не поворачивался. Она уже видела, что это не розыгрыш, хотя и не получила доказательств, что они правы.

— Вы же по телефону сказали, что эта штука подает сигнал тревоги, — напомнила Инга, указывая на телефон.

— Перестала минут пять назад, хотя место указывает то же, — отозвался Леонид.

— А тревога почему исчезла?

— Потому что пульс пропал, — ответила Анна, не глядя на следовательницу. — Но это может быть просто сбой программы.

Дмитрий Аграновский тоже не заставил себя долго ждать. Инга не вызывала его, однако его появление ее не удивило. У него свои пути получения информации! Но и ему не сказали ничего нового, потому что нечего было сказать.

Теперь в маленьком салоне собралось столько полицейских, что здание удалось осмотреть за пару минут. Вот только это ни к чему не привело. Полина Увашева просто исчезла, как и ее муж когда-то, как и Соня Селиванова. Что ж, теперь у Инги, по крайней мере, был человек, пропавший без вести, и ее вряд ли уволят, однако это служило слабым утешением.

Она не знала, что делать дальше, когда Леонид наконец отошел от Анны. Его, похоже, не устраивала версия о том, что Полина мистическим образом испарилась, хотя смартфон показывал, что она в здании. Он узнал у администраторов, в каком кабинете она была, и направился туда лично.

Оперативники сразу указали ему на табличку, закрепленную на двери в душевую. Табличка была сделана вполне профессионально: фирменным шрифтом, распечатана, заламинирована. Впрочем, администраторы от нее мгновенно открестились:

— Никакой замок у нас не ломался, вы что? Он просто заперт, вот ключ… Но ту душевую уже проверили, в нее и другая дверь ведет, из раздевалки. Там никого нет…

— Плевать на душевую, — прервал Леон. — Где служебная дверь?

— Здесь нет никакой служебной двери… У нас столько площади нет, чтобы везде служебные двери ставить!

Вот и все, что ему нужно было узнать. Он отошел от администраторов и начал простукивать стены. Оперативники мгновенно сообразили, что он делает, и присоединились к нему. И все же нужный участок стены нашел именно Леон: он остановился у белой панели с изображением орхидеи.

— Что там? — спросил он.

— Стена… — растерянно отозвалась администратор.

Вряд ли она притворялась, она и правда верила, что он указывает на обычную стену. Но Инга допускала, что она просто понятия не имеет, что происходит тут на самом деле. Это же двадцатилетняя девочка, вчерашняя студентка, кто станет доверять ей криминальные тайны?

Леон собирался пробить панель самостоятельно, но брат не позволил ему. И правильно: Инга знала, какое ранение он пережил, такая нагрузка была бы слишком опасной для него. Да и зачем идти на риск, когда рядом хватает сильных мужчин, способных помочь? К делу приступили оперативники, а Инга и остальные наблюдали за ними со стороны.

Избавиться от преграды оказалось не так просто, как казалось следовательнице. Панель была вовсе не гипсовой пустышкой, хотя и стены за ней не было. Расколов ее, оперативники обнаружили металлическую дверь.

Дверь! Настоящую, новую, из добротного металла. Ее никак нельзя было установить тут за пару дней, а уж тем более незаметно. То, как идеально она вписалась в стену, доказывало, что именно на этом месте она и была спроектирована.

— Ключи от нее! — крикнула Инга. — Быстро!

— Но у меня нет ключей, — растерялась администратор. — Я не знала про эту дверь, впервые ее вижу!

Один из оперативников, убиравших декоративную панель, прижался ухом к двери.

— Там, кажется, какой-то шум! — объявил он. — То ли движение, то ли нет… не знаю, но там не тихо!

Получается, Полина все еще жива? Или там скрывается убийца? Инга позабыла обо всем, теперь значение имела лишь эта дверь.

Вот только выломать металл быстро и просто не смог бы никто. Дверь была надежней, чем сейф в банке. Да во всем салоне двери были куда хуже! Проще было снести стену, чем что-то сделать с металлом.

Но им повезло: один из охранников Полины умел вскрывать замки. Он не стал говорить, где научился этому, а Инга была слишком взволнована, чтобы спросить. Ее сейчас не интересовали чужие мелкие грешки, она рвалась туда, вперед — она хотела спасти Полину во что бы то ни стало!

— Дорогущая штука, — напряженно заметил охранник. — Сто лет таких не видел. Эта дверь сама открывается и закрывается по компьютерной программе, если что.

— Нет у нас компьютерной программы, просто откройте!

Она, как и Анна Солари, хотела верить, что следящее устройство дало сбой, что все они ошиблись и Полина на самом деле жива. Дело было даже не в том, что она смогла бы опознать нападавшего. Это же жизнь, человеческая судьба, самая настоящая победа над тем психом, которому они противостоят!

Но чуда не случилось: они увидели Полину сразу, как только открылась дверь, и сомневаться в том, что она мертва, уже не приходилось. Она лежала на полу, лицом к выходу, словно надеясь, что за ней все-таки придут. Но ее тело застыло в последней судороге, а лицо… Инга едва узнала ее, она даже не сразу поверила, что это действительно она. Полина Увашева была красивой женщиной, моложавой и ухоженной. А в покойнице, лежащей на полу, и человек-то едва узнавался: ее лицо исказил сильнейший отек, глаза исчезли под опухшими веками, шея раздулась, рот с неравномерно увеличившимися, почти черными губами так и остался приоткрыт.

— Господи… — еле слышно прошептала Инга. — Что с ней случилось?!