Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

Но некогда писать, слишком многое нужно успеть. И на это осталось очень мало времени: Станца чахнет с каждым днем. Она превратилась в тень прежней Станцы. Если я не добьюсь успеха, причем быстро, она уйдет в мир теней.

12 ноября 1905 года

Я потерпел неудачу.

До последней секунды я был уверен в успехе. Химический синтез казался идеальным решением. Я не сомневался, что нашел точный ряд и пропорции химических соединений (перечисленных на задней обложке этой тетради), которые при кипячении дают раствор, способный противодействовать эликсиру. Я дал Станце несколько порций – у бедняжки ничего не удерживается в желудке, – но это не дало эффекта. Сегодня ранним утром ее страдания стали настолько невыносимы, что я помог ей уйти в мир иной.

На этом я кончаю делать записи. Я потерял самое дорогое, что было у меня в жизни. Земные узы более не держат меня в рабстве. Я записываю эти последние слова не как живое существо, а как тот, кто пребывает духом вместе со своей мертвой женой, а скоро соединится и наш прах.

D’entre les morts [75]

Взгляд Констанс надолго остановился на этих последних словах. Потом она задумчиво перевернула страницу – и замерла. Там был полный список веществ, растений и экстрактов с описанием этапов приготовления, и все это под заголовком «Et contra arganum» – «Формула противоядия».

Под этим списком оказалось еще одно послание, но написанное другим почерком и гораздо более свежими чернилами – красивым, плавным почерком, так хорошо знакомым Констанс.

Моя дражайшая Констанс,

зная твое врожденное любопытство, твой интерес к семейной истории Пендергастов и твое пристрастие к изучению подвальных коллекций, я не сомневаюсь, что в какой-то момент твоей долгой, долгой жизни ты набредешь на эти записки.

Тебе не показалось, что чтение этих записок доставляет немало беспокойства? Конечно показалось. Можешь себе представить, насколько мучительным было это для меня – читать описанную моим отцом историю поисков средства от той болезни, которой он же сам и наградил мою мать, Констанс. (Кстати, то, что ты носишь такое же имя, – далеко не случайность.)

Величайшая ирония состоит в том, что мой отец был очень близок к успеху. Понимаешь, судя по проделанному мной анализу, его противоядие должно было подействовать. Но он совершил незначительную ошибку. Полагаешь, он был настолько ослеплен горем и чувством вины, что просто не заметил своей маленькой оплошности? Тут можно только догадываться.

Будь осторожна, Констанс.

Остаюсь твоим преданным и т. д.

Винсент д’Агоста сидел на своем стуле, тупо уставясь в монитор компьютера. Шел седьмой час. Д’Агоста отменил встречу с Лорой в корейском ресторане за углом и был полон решимости не вставать с места, пока не сделает все, что в его силах. А потому сидел, упрямо глядя в монитор, словно пытаясь выдавить из него что-то полезное.

Он целый час просматривал базу нью-йоркской полиции, рылся в других базах в поисках информации о Джоне Барбо и «Ред Маунтин индастриз», и все с абсолютно нулевым результатом. В нью-йоркской полиции на этого человека ничего не было. Мало что принес и онлайновый поиск. После короткой, но успешной службы в морской пехоте Барбо, происходивший из богатой семьи, основал «Ред Маунтин» – военную консалтинговую компанию, которая со временем стала крупнейшей в стране частной организацией, предоставляющей услуги в области безопасности. Барбо родился в Чарльстоне шестьдесят один год назад; он был вдовцом; его единственный сын умер от неизвестной болезни всего два года назад. Кроме этого, д’Агосте ничего не удалось узнать. «Ред Маунтин» была крайне скупа на информацию, и сайт компании не давал ему почти никакого материала, от которого можно было бы оттолкнуться в дальнейших поисках. Но скупость на информацию не является преступлением. Подобные онлайн-слухи ходили вокруг многих военных подрядчиков. Несколько одиноких голосов, вопиющих в цифровой пустыне, обвиняли «Ред Маунтин» в причастности к нескольким военным переворотам в Африке и Латинской Америке, в наемнических действиях, в теневых военных операциях… но это были люди того же типа, как те, кто заявлял, что Элвис все еще жив и обитает на Международной космической станции. Д’Агоста, вздохнув, хотел уже выключить компьютер.

И тут он вспомнил кое-что. Месяцев шесть назад по инициативе консультантов полиции, прежде входивших в Агентство национальной безопасности, была запущена программа по сканированию всех документов нью-йоркской полиции и переводу сканов в текстовую информацию. Суть этой программы состояла в том, чтобы в конечном счете выявить взаимосвязи между всеми полицейскими документами и таким образом, возможно, довести до суда все висяки. Но, как и многие другие инициативы, эта практически зашла в тупик. Расходы не укладывались в смету, консультантов уволили, проект двигался ни шатко ни валко, и никто даже приблизительно не мог назвать дату его окончания.

Д’Агоста уставился на экран компьютера, размышляя. Исполнители должны были начать с ввода в систему новейших документов, а потом двигаться назад, оцифровывая все более и более старые. Но ввиду сокращения штатов и объема поступающих каждый день новых материалов команда оцифровщиков, судя по ходившим слухам, практически толкла воду в ступе. Никто этой базой данных не пользовался, и она пребывала в состоянии первобытного хаоса.

Впрочем, поиск не займет много времени. К счастью, фамилия Барбо была довольно редкой.

Д’Агоста снова вошел в базу нью-йоркской полиции, пробрался через ряд меню и вышел на домашнюю страницу проекта. Выглядела она довольно по-спартански.

ИСАИД нью-йоркской полиции

Интегрированная система анализа и извлечения данных

**ПРИМЕЧАНИЕ: работает в режиме бета-тестирования**

Под этим располагалась плашка с текстом. Д’Агоста кликнул по ней, чтобы активировать, набрал «Барбо» и нажал расположенную рядом кнопку ввода.

К собственному удивлению, он тут же получил результат:

Учетный номер 135823_Р

Предмет: Барбо Джон

Формат: JPG (с потерями)

Метаданные: доступны

– Черт меня побери, – пробормотал он.

Рядом с этим текстом была иконка документа. Д’Агоста кликнул по иконке, и перед ним на экране появился официальный документ. Это была записка из полицейского управления в Олбани, присланная в порядке дружеского обмена в департамент нью-йоркской полиции шесть месяцев назад. В ней сообщалось о слухах, исходящих от «неназванных третьих сторон», о незаконной торговле оружием, осуществляемой фирмой «Ред Маунтин индастриз» в Южной Америке. Однако, утверждалось в документе, эти слухи не находят подтверждения, фирма во всех остальных отношениях имеет безупречную репутацию, поэтому дело было закрыто, а расследование так и не передано по иерархии в БПНО [76].