Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

Она подхватила сумку и пошла между безмолвными столами, под большим центральным стеклянным куполом, по паркету танцплощадки к дальнему крылу. В это крыло вела дверь, и когда Констанс нажала на ручку, то обнаружила, что дверь не заперта. Передвигаясь по Пальмовому дому, она была готова быстро отступить при первых же звуках сирены, но все было тихо и спокойно.

Констанс слегка приоткрыла дверь, прислушалась, огляделась и прошла внутрь. Это был Музей бонсай, считавшийся самым большим за пределами Японии. А дальше находилось то, ради чего она и пришла сюда, – Водный дом и коллекция орхидей.

В Музее бонсай спрятаться было негде: карликовые растения рядами стояли на подставках вдоль передней и задней стены, оставляя посередине проход. Присев за одной из подставок, Констанс обдумала ситуацию. Никаких признаков охраны или присутствия Барбо она по-прежнему не видела. В Музее бонсай было прохладнее, здесь стоял мягкий гул вентиляторов, расположенных под потолком.

Она быстро прошла мимо маленьких скрученных деревьев к следующей двери. Немного приоткрыла ее (эта дверь тоже была не заперта) и подождала. Все было тихо. Она вошла и оказалась в вестибюле. Справа от нее возвышался комплекс оранжерей Стейнхардта с его громадным Тропическим павильоном, а прямо перед ней находился вход в Водный дом.

Прокравшись через темный вестибюль, Констанс очутилась возле двух стеклянных дверей, которые оказались закрытыми. Она подошла к ближней, притаилась в тени и заглянула внутрь.

Все было тихо. И только после тщательного изучения пространства за дверью ее глаза начали различать силуэт человека, стоявшего совершенно неподвижно. Констанс не видела его напрямую, скорее, то, что она видела, было его отражением в водной поверхности, поблескивающей в лунном свете. Она разглядела очертания оружия в его руке.

Значит, Пендергаст все-таки был прав. То, что Барбо знал о ее намерении прийти сюда, испугало Констанс. Ведь она говорила об этом конкретном месте только с Марго. Но очевидно, информация как-то просочилась, а это означало, что в их среду затесался предатель. Барбо знал, что она придет в оранжерею за нужным ей растением. Он ждал ее здесь.

Констанс подумала о Марго, о ее миссии в подвалах музея. Неужели Барбо мог узнать и про нее? Конечно мог. Оставалось только надеяться на то, что Марго прекрасно знает укромные уголки музея и это поможет ей уберечься.

Медленно переменив положение, Констанс заметила вторую нечеткую фигуру в Водном доме. У этого человека на плече висел карабин.

Эти люди явно были настоящими солдатами, к тому же хорошо вооруженными, – это тревожило, но не удивляло, учитывая профессиональную направленность «Ред Маунтин». Барбо ничто не оставлял на волю случая.

Констанс знала, что оранжерея за дверями велика, и даже в темноте видела, что там полно растений. Если ей удалось разглядеть двух человек с одной лишь этой точки, то нетрудно предположить, что еще несколько остались скрытыми от ее взгляда. Почему все они сосредоточились именно здесь?

Несомненно, Барбо был полон решимости не допустить похищения цветка. Ему нужно было, чтобы страдания Пендергаста были долгими, мучительными, чтобы он умер именно той смертью, какой умер его сын. Но это вызывало другой вопрос: почему эти люди вообще находятся здесь? Было бы гораздо проще найти и уничтожить экземпляр печали Ходжсона. Зачем устраивать засаду?

Ответ мог быть только один: они знали, где находится растение, но название растения было им неизвестно. Информация, которую они получили, была неполной.

Констанс представила себе карту Ботанического сада и вспомнила, что у Водного дома есть другой, более высокий уровень, куда можно попасть по лестнице из вестибюля. Оттуда посетители могли наблюдать сверху за болотистыми джунглями. Она подумала было отправиться наверх на разведку, но тут же поняла, что по меньшей мере один наблюдатель наверняка отправлен и наверх.

Здесь находилось слишком много бойцов. Справиться со всеми было невозможно. Ей придется незаметно проскользнуть внутрь, прямо у них из-под носа похитить растение и выбраться наружу. С Барбо она разберется позднее. Выбор был далеко не лучший… но единственный.

Скрытность была теперь первостепенной задачей. А значит, сумка становилась помехой. Засунув стеклорез и чашечную присоску в карман платья, Констанс спрятала нейлоновую сумку под скамью для посетителей, потом прокралась назад к стеклянным дверям и попыталась представить себе, где прячутся люди Барбо. Если бы их там не было, она нашла бы растение в считаные минуты.

Теперь ее задача осложнялась.

Прижимаясь к стене, Констанс вернулась в вестибюль. Дверь главного входа была заперта. Ускорив темп, Констанс прошла обратным путем через Музей бонсай и главное пространство Пальмового дома в его дальнее крыло, а там выбралась наружу через вырезанное стекло. Она обошла Пруд лилий, держась в тени крупных деревьев расположенного дальше дендрария. Миновав Тропический павильон, она подошла к задней стене Водного дома, которая тоже была сооружена почти исключительно из стекла. Окна здесь были меньше, чем в Пальмовом доме, но достаточного размера, чтобы пробраться внутрь. Они не ждут ее появления отсюда.

Констанс присела на корточки и прислушалась. Ничего. Она прикрепила присоску к стеклу и начала резать его. Раздался скрежещущий звук. Констанс тут же остановилась. В Бруклине было шумно: до нее доносились гудки автомобилей, в небе пролетали самолеты, билось сердце города. Но скрежет стеклореза был слишком заметен, а внутри звучал еще громче.

Словно отвечая на ее мысли, внутри появилась крадущаяся темная фигура, явившаяся проверить, что это за звук. Держа оружие наготове, человек посмотрел в одну сторону, в другую. Констанс знала, что он не может увидеть ее в темноте, царящей снаружи. Через несколько секунд он исчез в листве, решив, что тревога была ложной.

Констанс ждала, обдумывая иной способ пробраться внутрь. Если она сможет сделать это, не разбивая и не разрезая стекло, то значительно снизит опасность быть обнаруженной.

Она поползла вдоль длинной стеклянной стены, ощупывая оконные рамы. Некоторые сидели неплотно. Бронзовые рамы были тронуты ржавчиной, в особенности близ низкого бетонного фундамента.

Констанс ползла все дальше, проверяя одну раму за другой, и наконец нашла стекло, которое болталось сильнее других. Она обследовала раму и обнаружила, что та подверглась сильной коррозии по нижней кромке.

Констанс подсунула стеклорез под тонкую раму и принялась отжимать ее этим рычагом. Бронза легко согнулась, патина с нее посыпалась на землю. Медленно, стараясь не слишком давить на стекло, чтобы оно не треснуло, Констанс завела стеклорез внутрь рамы, продолжая отгибать ее. Еще несколько минут – и рама была настолько отогнута, что Констанс рискнула прикрепить к стеклу присоску и попытаться осторожно вынуть его. Но стекло держалось крепко, правда только одной стороной рамы. Еще несколько секунд действия стеклорезом как рычагом, и ей удалось вынуть стекло. Ее обдал поток влажного воздуха с цветочным запахом.