Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

– О, я знаю музей как свои пять пальцев, – сказал этот человек. – Хотя вовсе не рад этому, потому что музей погубил мою жизнь. Я ведь не всегда служил в нью-йоркской полиции. Когда-то я был агентом ФБР. Академию закончил вторым на курсе. Моим самым первым назначением в качестве агента был передовой пост здесь, в музее: я должен был способствовать тому, чтобы открытие некой сенсационной выставки прошло без сучка без задоринки. Вы знаете, что это была за выставка, Марго? Должны бы знать, вы тогда здесь работали.

Марго уставилась на него. Слейд… Слейд… Она смутно помнила, что слышала это имя во время завершения полицейской операции в ту жуткую ночь двенадцать лет назад, когда музей превратился в бойню. Она никогда не видела его лица. Неужели это он?

– Так вы… тот самый Слейд?

Слейд посмотрел на нее с довольным видом:

– Тот самый. Выставка «Суеверия». Мне не повезло, что некто Спенсер Коффи, специальный агент, руководил там контингентом ФБР. Выставка прошла не слишком гладко, верно? Сколько человек погибло – двадцать шесть, да? Это был самый крупный провал за всю историю ФБР. Такой крупный, что они решили примерно наказать не только Коффи, но и всех нас. Коффи перевели в Уэйко, штат Техас, а меня вместе с остальными членами его команды уволили из Бюро. На мне после этого осталось клеймо. Еще повезло, что устроился в нью-йоркскую полицию патрульным полицейским. А клеймо никуда не делось. Как вы думаете, почему человек моего возраста и опыта все еще ходит в сержантах?

Эта маленькая, полная горечи речь дала Марго время собраться с мыслями. Ей нужно было, чтобы он продолжал говорить.

– И это сподвигло вас пойти по пути коррупции? – спросила она. – Так все и получилось?

– Я не имел никакого отношения к этому кошмару, я даже появился там, когда все уже закончилось, но меня, не задумываясь, бросили на съедение волкам. Такое отношение может сделать человека восприимчивым… как бы это выразиться?.. к более выгодным предложениям. Со временем я получил более выгодное предложение – и вот я здесь.

Слейд подался вперед, сжимая колючку, и Марго поняла, что он готовится к новому нападению. Ее пальцы сомкнулись на банке с образцом. В тот момент, когда Слейд хотел пронзить ее колючкой, она изо всех сил пнула его ногой в щиколотку. Он пошатнулся, попытался удержаться на ногах, и Марго, вытащив руку из-за спины, швырнула банку ему в голову, метя в висок. Банка разбилась о его голову, обдав все вокруг этиловым спиртом, и Слейд рухнул на колени. Марго вскочила, перепрыгнула через него и понеслась по проходу, крепко прижимая к себе сумку. У нее за спиной Слейд со злобным воем поднялся на ноги.

Паника придала Марго сил и ясности мысли. Промчавшись по проходам, она выбежала из помещения ботанической коллекции и свернула в коридор налево, направляясь к выходу из Шестого здания. Из-за особенностей старинной планировки музейных подвалов это не был прямой путь. Чтобы добраться до выхода, нужно было преодолеть ряд хранилищ. Марго уже слышала, как Слейд бежит за нею, неровно дыша, стуча подошвами по цементному полу… и с каждой секундой приближаясь.

Констанс лежала в грязи, не двигаясь. По ней прошелся тусклый луч фонарика, и она услышала тихие неразборчивые голоса нескольких мужчин, переговаривающихся между собой. Она испытывала странные чувства: сожаление, досаду и в первую очередь гнев. Не потому, что ее собирались убить, – ее ничуть не волновала собственная жизнь, – а потому, что ее поражение означало смерть для Пендергаста.

Она услышала тихие шаги, и новый голос сказал:

– Поставьте ее.

В ее шею снова уперся ствол.

– Вставай. Медленно.

Констанс поднялась на ноги. Перед ней стоял высокий человек с военной выправкой, одетый в темный деловой костюм. Его лицо, едва видимое в лунном свете, было крупным, словно высеченным из гранита, с выступающими скулами и мощным подбородком.

Барбо.

На мгновение все ее чувства сконцентрировались в одной яростной точке, такой всепоглощающей была ее ненависть и отвращение к этому человеку. Констанс оставалась неподвижной, пока Барбо обшаривал ее лучом фонарика.

– Ну и зрелище, – издевательски произнес он сиплым голосом.

Беззвучно подошли еще несколько человек и заняли позиции вокруг Констанс. Вооруженные до зубов, они отрезали ей все пути к бегству. Она прикинула, не выхватить ли ей у кого-нибудь из них оружие, но тут же поняла, что это ничего не даст. И потом, она плохо владела автоматическим оружием. Барбо не был похож на человека, которого можно застать врасплох или запросто перехитрить. Хладнокровный, умный, излучающий тревожную атмосферу жестокости, – с такими людьми Констанс прежде встречалась лишь дважды: это были ее первый опекун Енох Ленг и Диоген Пендергаст.

Завершив осмотр, Барбо снова заговорил:

– Вот, значит, каких оперативников посылает Пендергаст в качестве ангела мщения. Когда Слейд сказал мне про вас, я даже не поверил.

Констанс никак не прореагировала.

– Я бы хотел знать название растения, которое вы ищете.

Она продолжала молча смотреть на него.

– Вы предприняли последнюю отчаянную попытку спасти вашего драгоценного Пендергаста. Но мы, как видите, оказались на шаг впереди. Тем не менее на меня произвело впечатление, что вы сумели продвинуться так далеко с вашим дурацким поручением, прежде чем мы вас остановили.

Констанс не прерывала его.

– Пендергаст теперь на смертном одре. Вы не можете себе представить, какое удовлетворение я получаю от его страданий. Эта болезнь уникальна: невыносимая боль, к которой примешивается понимание того, что ты теряешь разум. Я все об этом знаю. Видел собственными глазами.

Барбо помолчал, его глаза вперились в перепачканную грязью фигуру.

– Насколько я понимаю, агент Пендергаст – ваш «опекун». Что именно это означает?

Никакой реакции.

– Вы молчите, но глаза вас выдают. Я вижу в них ненависть ко мне. Ненависть женщины к убийце ее любовника. Как это трогательно. Какая у вас разница в возрасте? Двадцать? Двадцать пять лет? Отвратительно. Вы могли бы быть его дочерью.

Констанс не опустила глаз. Она продолжала смотреть на него.

– Отважная девочка. – Барбо вздохнул. – Мне нужно название растения, которое вы ищете. Но, как я вижу, мне придется прибегнуть к некоторым методам убеждения.

Он протянул руку и прикоснулся к ее лицу. Она не вздрогнула. Не отстранилась. Его рука опустилась ниже, размазывая грязь на ее шее, потом дошла до комбинации, чуть сдавила грудь сквозь шелк материи.

Мгновенно, словно жалящая змея, Констанс отвесила ему пощечину.

Барбо, тяжело дыша, отошел назад:

– Держите ее.

Двое мужчин схватили ее за руки. У одного была бритая голова, у другого – волосы до плеч. Она не сопротивлялась. Барбо снова шагнул к ней и ухватил ее за грудь.