Андреас Грубер - Смертный приговор

Если взглянуть на все трезво, то результат не стоил тех усилий, которые приложили Ауэрсберг, Вессели и Белл. И тут Сабина осознала, насколько сумасшедшим был на самом деле Вессели. Выстрелив в Эрика, он уже через неделю поехал в Нюрнберг, чтобы инсценировать пятое, и последнее убийство. Даже в этот момент он не мог остановиться, потому что был одержим местью. Видимо, каждое удачное убийство давало ему повод жить дальше.

Сабина увидела, что стол и спортивная сумка пусты. В камине догорали последние документы, которые, видимо, могли указать на связь между Ауэрсберг и Вессели.

Она не решалась покоситься на подоконник. Шанс, что ее телефон все еще там, был невелик, но оставалась надежда, что Вессели мог о нем забыть.

Вессели словно прочитал ее мысли, потому что в этот момент направился к окну. Сабина быстро взглянула в ту сторону. Телефон и правда все еще лежал на подоконнике. Теперь ей нужно поторопиться. Она быстро сдвинулась на край стула.

– Пора уничтожить мою исповедь, – сказал Вессели. – Вообще-то даже жаль такую симпатичную запись.

Когда он повернулся к ней спиной и взял телефон, Сабина сунула связанные руки во внутренний карман куртки БКА, которая висела на стуле. Ну где же этот чертов перцовый баллончик? Вессели приставил руку к глазам козырьком и вглядывался в окно, туда, где стояла его машина. Снаружи все было спокойно. Вероятно, он высматривал Белла. Сабине удалось схватить баллончик. Прежде чем Вессели обернулся, она как раз успела спрятать баллончик в кулаке за спиной.

Вессели направился с ее телефоном к камину.

Тут Сабина вскочила и преградила ему путь.

– Только не телефон, – взмолилась она.

Вессели удивленно оглядел ее.

– Вы ведь не думаете всерьез, что я пойду на такой риск и оставлю эту запись? На вашем месте я волновался бы по другому поводу. – Он вытащил пистолет из кобуры. – А теперь уйдите с дороги!

Сабина попятилась, пока не почувствовала жар камина на ладонях.

– Только не мой мобильный!

Ситуация наверняка казалась Вессели очень странной, но он, похоже, не догадывался, что она задумала. Сабина сорвала пластиковый наконечник с баллончика, отступила назад и бросила его в огонь. Вессели услышал звук, но, видимо, принял его за треск поленьев.

– В сторону! – повторил он.

Она вернулась назад к стене. Он встал перед камином и хотел уже бросить телефон в огонь, как его взгляд упал на дисплей. В тот же момент его лицо окаменело.

Теперь он знает!

– Телефон вовсе не записывает! – опешив, констатировал он.

– Я никогда такого и не утверждала, – сказала Сабина.

– Это был звонок? Все сорок пять минут? Кому же, черт возьми? – Вессели прервал связь и уставился на дисплей. – Ломану? – И, словно телефон был облит разъедающей кислотой, он бросил его в огонь. И тут же прицелился из пистолета Сабине в голову. На его лице отображались паника, истерия и лютая ненависть.

В этот момент распахнулась дверь. Вессели резко обернулся. Белл вошел в хижину с одеялами и рулоном пленки в руке.

– Ты с ума сошел? Не сейчас! – крикнул он.

Палец Вессели лег на спусковой крючок.

– Ломан в курсе! Нам нужно немедленно убираться отсюда!

Сабина закрыла глаза. Где, черт возьми, носит Ломана? Он должен был слышать разговор и выяснить, где они находятся.

Тут с глухим хлопком сдетонировал спрей. Одновременно из камина вылетел язык пламени. Сабина инстинктивно упала на пол и услышала жуткий крик Вессели. Он заметался по комнате. Его пуловер, лицо и руки были в огне.

Как ошалелый, он наугад, вслепую принялся стрелять туда, где только что стояла Сабина. Расщепил дерево и пробил стекло. Осколки посыпались Сабине на голову. Пахло порохом и горелыми волосами.

Пока Вессели, крича, продолжал стрелять, Сабина на коленях проползла мимо Тины, упала под стол, скорчилась и вжала голову в плечи. В это время Белл выронил пленку и накинул одеяло Вессели на плечи, чтобы потушить пламя. Пленка раскаталась до камина и мгновенно начала плавиться. В хижине распространилась невыносимая вонь.

На секунду Сабина увидела, как за окном сверкнули автомобильные фары. Она почти оглохла, но все равно услышала шум мотора, а потом приглушенный голос через громкоговоритель.

Выстрелы Вессели стихли.

Люди Ломана ворвались в хижину. Сабина подняла голову и увидела, что правая половина лица Вессели обожжена. Он сунул дуло пистолета себе в рот, отпрянул от жара камина и в следующий момент крепче обхватил рукоять… знал, что это будет последняя боль, какую ему придется испытать в жизни.

Едва тяжелые шаги в доме затихли, Снейдер наклонился к Мелани Дитц.

– Оставайтесь на месте, мне нужно идти, – прошептал он ей в ухо.

Он услышал, как звякнул ключ, потом хлопнула входная дверь. В следующий момент Снейдер вскочил и побежал в прихожую. Слева была входная дверь, справа лестница, которая вела на второй этаж. По ступеням к двери тянулись грязные следы.

Снейдер взвел пистолет и вышел наружу. Он увидел силуэт мужчины, который за руку тащил за собой девочку в сторону сарая.

– Стоять! – Снейдер сделал предупредительный выстрел вверх.

Мужчина продолжал бежать.

Тогда Снейдер прицелился, и следующая пуля пролетела в метре над головой мужчины и с треском пробила листовую сталь сарая.

На этот раз мужчина вздрогнул. В тот же миг девочка вырвалась из его хватки и нырнула через дверь в сарай.

Умница!

Но мужчина не бросился наутек, как, вероятно сделал бы любой другой на его месте, а последовал за девочкой. Еще до того, как малышка успела запереть сарай изнутри, он открыл дверь и исчез за ней.

Снейдер тоже бросился к сараю, и, когда добежал до него, мужчина снова держал девочку и, спотыкаясь вместе с ней о разные металлические детали на полу, искал выход.

Снейдер пошарил по стене рукой, нашел выключатель. Под потолком вспыхнула голая лампочка. И на секунду ослепила Снейдера.

Большой сарай был завален металлоломом. Внутри пахло, как в автомастерской – лаком и металлической стружкой. Повсюду лежали велосипеды, покрышки и рамы кроватей с пружинами. Между ними стояли странные скульптуры. Одна из них имела жуткое сходство со средневековым пыточным аппаратом. Наверху возвышалась голова гальюнной [33] Носовая фигура, украшение на носу парусного судна. фигуры, а тело состояло из острых стальных штифтов, которые были изогнуты наружу, как ребра, и формировали скелет. Позади торчали два крыла, которые – если их закрыть – и выполняли главное предназначение Железной Девы.

Посреди всего этого хлама стоял доктор Михаэль Лазло, держал перед собой Клару, как ангела-хранителя, и прижимал к ее веку длинный тонкий скальпель. Рот Клары был заклеен скотчем. Из-под разорванной пижамной куртки виднелось голое плечо, девочка беззвучно плакала.