Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

А потом поймать и посмотреть, насколько этот образ похож на настоящего убийцу. Это желание давало Леону силу, помогало разбираться с десятками документов и не думать о том, что за окном уже глубокая ночь.

В дверь тихо постучали – будто кошка лапой поскребла. Но кошки в его доме не было, зато была жена.

– Входи, – отозвался Леон. – Ты же знаешь, что не заперто.

Ту комнату, которую они изначально планировали сделать детской, он теперь использовал как свой кабинет. А дверь была не заперта лишь потому, что Леон постоянно забывал повесить на нее замок.

Дверь приоткрылась, и из темноты коридора в полумрак комнаты скользнула Лидия. Она старательно делала вид, что только что проснулась и случайно зашла к нему – вроде как направлялась на кухню водички попить и заметила свет. Но Леон прекрасно знал, что все это – показное выступление, Лидия устраивала такие, когда хотела внимания.

Она знала, что красива, и умела подчеркивать это. Вот и сейчас она пришла к нему в черном кружевном белье, поверх которого был наброшен прозрачный пеньюар, дымкой окружавший соблазнительные изгибы ее фигуры. Волосы завиты крупными волнами, на лице – идеальный макияж… спала она, конечно!

Нет, в целом Леон был доволен своей женой. Он не разбрасывался громкими признаниями вроде «Я люблю тебя», ему это казалось неуместным. Но он никогда не жалел, что выбрал именно ее. После нескольких лет брака она все еще манила его – хотя, конечно, не так, как раньше. Он слишком хорошо знал ее, Лидия могла доставить удовольствие, но не удивить. Он даже наловчился по ее выбору белья угадывать, как она будет вести себя в постели. Его это несколько забавляло, однако в целом – устраивало, и он не хотел большего.

Но сейчас ему нельзя было расслабляться. Он был гончей, преследующей цель, ему хотелось побыстрее разгадать головоломку, снова одержать маленькую победу, прямо сейчас, без пауз, только Лидия вряд ли могла это понять, а он не собирался объяснять.

– Что делаешь? – проворковала она, подходя ближе.

Она шла медленно, покачивая бедрами, и Леон украдкой наблюдал за ней, но лишь затем, чтобы она не нарушила идеальный порядок бумаг.

– Работаю.

– В такое время?

– Иногда это нужно. Иди спать, я потом приду.

– Но зачем, если ты мне нужен сейчас? – улыбнулась Лидия.

– Затем, что сейчас я занят. Так, стоять!

Она явно собиралась прильнуть к нему, обнять за шею, поцеловать – она всегда так делала. Но сейчас резкий окрик застал ее врасплох и заставил замереть на месте.

– Ты больной, что ли? – раздраженно поинтересовалась Лидия.

Исчез томный прищур глаз, исчезло придыхание из голоса. Перед ним снова стояла его жена, где-то выискавшая наряд французской куртизанки.

– Это тема долгая и трудная, – усмехнулся Леон. – А стоять тебе нужно потому, что ты чуть не наступила на фото с места преступления.

Это была не сама фотография, а копия. Качество печати и черно-белые цвета чуть приглушили пугающий эффект – в оригинале почти все было красным. Но Лидия все равно сумела разглядеть, что лежит у ее ног, и в ужасе отшатнулась.

– Господи, что это такое?!

– Мертвая девушка. Все это, – Леон обвел рукой белый ковер из бумаг, устилавший комнату, – мертвые девушки.

– Зачем они тебе? Леон, почему пол детской комнаты усыпан фотками мертвых баб?!

– Это не детская, ты видела в квартире хоть одного ребенка?

– Это будет детская, а ты уже портишь тут энергетику!

– Даже не начинай.

Он не любил говорить об энергетике, потому что не верил в нее. Он не любил говорить о будущем, потому что считал его слишком неопределенным, чтобы обсуждать так уверенно. А главное, он не любил говорить о детях, потому что ему до сих пор сложно было представить себя в роли отца, а Лидию – в роли матери его детей. Леон понимал, что рано или поздно это случится, должно случиться. Но пока он бежал от этой мысли так, как бежал от мыслей о собственных родителях.

– Это ведь из-за Димы, да? – Лидия сердито скрестила руки на груди, окончательно погубив чарующий эффект пеньюара. – Из-за того дела, которым он тебя нагрузил?

– Что ты знаешь об этом деле? – насторожился Леон.

– Да ничего я не знаю, и в этом проблема! Я, твоя жена, ничего не знаю! Что вообще происходит?

– Ты не поверишь, но у меня ровно тот же вопрос. Как ты узнала, что Дима дал мне какое-то дело?

Она смутилась, поняла, что ляпнула лишнего, раскрыла козырь, для которого еще не пришло время. Но отступать было некуда, и Лидия выпалила:

– А чего ты еще хотел? Ты ведь мой муж, я беспокоюсь за тебя! Я заметила, что ты стал странным, каким-то нервным, я испугалась, что у тебя появились проблемы!

– Скорее, ты испугалась, что у меня появилась другая, – усмехнулся Леон, возвращаясь к просмотру бумаг.

– Я бы никогда так о тебе не подумала, я верю тебе!

– Ну да, конечно. И что же ты сделала дальше, хорошая жена?

– Позвонила тебе на работу, – обреченно признала Лидия. – А там сказали, что ты взял отпуск. И ничего мне не сообщил! Почему ты ничего не сказал?

– Потому что этот отпуск – не совсем отпуск, и тебя он не касается.

– Вот о чем я и говорю – тайны какие-то! Поэтому я пошла к Диме.

– А Дима с ходу, прямо с порога, все взял и рассказал тебе?

– Да ничего он мне не рассказал… Просто предупредил, что ты по его просьбе занят важным делом, вот и все.

Диме полагалось сказать об этом Леону – но он, как всегда, беспокоился о спокойствии в семье. У старшего брата на этот счет был пунктик: он готов был сделать что угодно, лишь бы супруги не ссорились. Поэтому Леон знал, что упрекать его бесполезно.

Однако мириться с капризами жены он не собирался.

– Теперь, когда ты знаешь, что я не изменяю тебе, не ворую, не ем на завтрак младенцев, а просто помогаю полиции, ты оставишь меня в покое? – осведомился Леон.

– Да у тебя же тут всюду трупы! – развела руками Лидия. – Кто эти женщины?

– Преимущественно проститутки.

– Леон! Это же ненормально!

– Убивать проституток? Согласен, то еще развлечение.

– Ненормально лезть во все это! Сейчас же прекрати!

– Нет.

Он не собирался ничего ей доказывать, спорить или говорить о том, что погибшие жрицы любви – такие же люди, как и все остальные, и они никак не заслуживали смерти. Если Лидия не поняла это сразу, то уже и не поймет.

– Ну пожалуйста! – всхлипнула она. Шоу получалось слабенькое: взгляд у нее все равно оставался колючим и злым. – Ради меня!

– Нет.

– Ну и иди ты к черту!

Лидия развернулась и промаршировала прочь из комнаты; распахнувшийся пеньюар развевался за ней, как мантия за изгнанным монархом. Она хлопнула дверью, и вскоре из спальни, расположенной за стеной, послышались громкие театральные рыдания.