Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

– Эмма Смит была проституткой, она умерла в год охоты Джека – но за несколько месяцев до того, как он начал, в первых числах апреля. Она возвращалась домой, когда на нее напала группа мужчин. Они набросились на нее, отняли все деньги, избили и изнасиловали, но изнасиловали не так, как обычно предполагают при этом слове. Они брезговали ею, Эмма для них не была даже женщиной, и изнасилование шло, как указали позже врачи, «тупым предметом». Думаю, палкой, первым, что попалось им под руку. Она пережила нападение, кое-как доползла до ночлежки и рассказала о том, что с ней случилось. Ее доставили в госпиталь, но было уже поздно: от рваных ран, оставленных изнасилованием, начался перитонит, и на следующий день она умерла. Как видишь, Эмма Смит успела сообщить, кто ее убил, и это был не Джек-потрошитель.

– Но ты сказала, что она все равно помешала ему. Чем же?

– Тем, что привлекла к себе внимание. Смерть Эммы Смит была настолько жестокой и бесчеловечной, что даже жители Лондона, косившиеся на таких людей с презрением, начали говорить о ней. Полиция провела расследование, постоянно подчеркивая, что для стражей закона все равны. Им нужно было это подчеркивать: толпа гудела о том, что смерть леди ночи никого не волнует. А толпа – она, знаешь, похожа на большого пса. Он миролюбив, пока спит. Но когда он проснулся и начал скалить клыки, нужно срочно что-то делать. К тому моменту в бедных районах сложились свои порядки: были психи, которые вымещали свою злобу на проститутках, были банды, которые вымогали у женщин деньги за покровительство. Кстати, одна из таких банд, судя по всему, и расправилась с Эммой Смит, все на это указывало. Но способ убийства, то, что исполнителей не нашли, – это было намного важнее самой Эммы Смит. Полиция получила щелчок по носу и была начеку.

Теперь он должен был догадаться, он был слишком умен, чтобы не соотнести одно с другим. Анна была бы разочарована, если бы он не справился, но Леон ее не подвел.

– Полиция была насторожена, к нападениям на проституток стали относиться иначе, и когда появилась первая жертва Джека, ее не упустили?

– И это тоже, – кивнула Анна. – Хотя первое из пяти канонических убийств Джека само по себе было достаточно приметным, но полиция, уже обожженная масштабным делом Эммы Смит, была начеку. Одно сложилось с другим. Поэтому при изучении дела Джека-потрошителя Эмму часто вспоминают, хотя формально для этого нет причин, он ее не убивал.

– Как знать – может, он был среди тех, кто напал на нее?

– Не был. Такие, как он, – одиночки, они не только звери, они еще и экспериментаторы. Их ведет вперед не только жажда крови, им хочется чего-то особенного, и это сказывалось на всех его преступлениях. Наш зверь такой же, и вот тут, думаю, он тоже постарался.

Леон отвлекся на ее рассказ, задумался о чем-то, он совершенно забыл, ради чего они встретились. Поэтому Анна застала его врасплох, когда протянула ему стопку листов бумаги.

А она, даже связанная с прошлым, ни на секунду не забывала о настоящем. Она просматривала принесенные Леоном дела, зная, что там может и не быть ни одного, подходящего им.

Но кое-что она все же нашла.

– Анастасия Поворотова, – прочитал Леон. – Да, я тоже обратил на нее внимание.

На нее сложно было не обратить внимания – ее убийство было самым жестоким из всех дел, которые он принес.

– Почему ты сомневался?

– Потому что ее убили за городом за полгода до исчезновения Дианы Жуковой. Не слишком ли большой срок?

– Не слишком, – возразила Анна. – Во-первых, мы не можем быть уверены, что это его жертва – и что это единственная его жертва до нападения на Диану. Но даже если так, это допустимо. Думаю, на первое убийство он решался большую часть жизни, а потом учился, и Анастасия, судя по описанию убийства, была как раз «учебным материалом». Используя ее, он готовился к тому, что позже сделал с Валентиной Сурковой. А если так, то нужно спешить. Интервалы между нападениями уменьшаются, скоро он выберет новую жертву… если еще не выбрал.

Лидия Аграновская не верила, что счастье достается просто так. Дары природы и удача – это, конечно, хорошо, но их недостаточно. За лучшее, что есть в этом мире, чаще всего приходится бороться.

И за то, чтобы выйти замуж, она в свое время боролась. Когда она почувствовала, что уже пора, она выбрала самого красивого мужчину из встречавшихся ей. Могла бы отхватить богатого, но у Лидии были свои приоритеты. Она не нуждалась в спонсоре, ей нужен был молодой, красивый и привлекательный отец для ее детей. А уж богатым она его сделает, хочет он того или нет! Да и потом, она знакомилась с мужчинами в местах, где бедных работяг по определению не было.

Леона она выбрала сразу, как только увидела, дальше все зависело исключительно от ее терпения и старательности. Она училась вести себя правильно, так, как нравилось ему. Она нашла великолепного союзника в лице его брата. Она видела, что Леон не влюблен в нее, но он увлечен ею.

Этого оказалось достаточно, чтобы они стали мужем и женой. А дальше… дальше все было сложно. Иногда их жизнь шла по плану Лидии, иногда – нет, и того идеального контроля над мужем, о котором она всегда мечтала, не было. Со временем Лидия сообразила, что может повлиять на Леона лишь тогда, когда ему, в общем-то, все равно, что делать. Так она построила ему карьеру, обеспечила их семью солидным источником дохода. С годами безразличие овладевало Леоном все чаще, и ей это было на руку.

Но теперь безразличие исчезло, она видела, что он увлечен чем-то так, как даже в молодости не увлекался. Это настораживало Лидию, она была королевой, которая заподозрила в своей стране заговорщиков.

Дима сказал, что беспокоиться не о чем, что это всего лишь расследование. Но так ли это? Леон стал слишком странным, задумчивым, он постоянно кому-то звонил, однако когда она тайком перехватила его телефон, она обнаружила, что этот номер не сохранен среди контактов. Разве это не подозрительно? Занимаясь расследованием, связанным с проститутками, он вполне мог спеться с одной из них.

Это было недопустимо. Лидия любила мужа не больше, чем он ее, однако это был ее муж, ее победа, ее будущее, и она не собиралась никому его отдавать. А значит, ей нужен был союзник.

Она бы предпочла действовать сама, чем заключать такие союзы. Но Лидия уже сообразила, что контролировать Леона она не сможет, да и Дима на этот раз ее не поддержал. Оставался всего один человек, который мог повлиять на обоих братьев, и, хотя этот человек Лидии никогда не нравился, она должна была решиться.

Она пришла в квартиру Дмитрия Аграновского ближе к вечеру, когда сам он еще был на работе. Но Лидия и не собиралась снова просить о помощи его – бесполезно, только время бы зря потратила. Гораздо больше ее интересовала его жена.