Татьяна Коган - Кондитер

Слишком много чертовых «вдруг» в этой восхитительно нелепой истории, разбавившей унылую рутину его последних лет. Но вместе с тем и подставила его под удар. Вся эта интермедия с пленом и цепью на ноге, сперва казавшаяся забавной, постепенно начинала напрягать. За последние сутки у Тубиса дважды мелькала мысль о том, а не переоценил ли он свои силы, не ошибся ли касательно С-6. Так опытный уличный кот, преследуя глупую белку, взбирается на верхушку дерева, а потом глядит растерянно вниз, не понимая, как спускаться.

– Да не молчи ты! – беснуется С-6.

В том, чтобы наблюдать за его метаниями, есть специфическое удовольствие.

– Я не верю, что тебе не хочется убить ее!

С-6 пинает ногой потерявшую сознание Аманду. Сан Санычу жаль ее. Угораздило ее попасться в руки незрелому, экзальтированному мальчишке, который из штанов выпрыгивает в попытке пустить пыль в лицо своему новому «другу».

– Хорошо.

– Что? – от неожиданности С-6 застывает истуканом. – Что – хорошо? Ты убьешь ее?

– Хорошо, я повторю тебе еще раз, – спокойным голосом произносит Тубис. – Я не люблю смерть. Я люблю обладание. Смерть – не главное. Она всего лишь неизбежное следствие.

– Все это бред! – С-6 на взводе.

Тубис отдает себе отчет, что довел их игру до опасной грани, за которой начинаются непредсказуемые повороты. Пожалуй, стоит притормозить, проявить милосердие и усмирить пацана, дать ему то, что он так страстно желает.

– Все это бред, что смерть не главное, – горячится С-6, эмоционально размахивая руками. – Все ради нее и затевается, а ты врешь самому себе, и я это докажу! Вся твоя любовь до гроба, которая заканчивается через пару месяцев – лицемерие, попытка замаскировать свое истинное желание. Я вытащу из тебя правду!

– И как же ты это сделаешь? – Тубис знает, что не стоит усугублять ситуацию, но не может отказать себе в последней маленькой порции удовольствия. Этот пацан как наркотик, от которого решаешь отказаться и позволяешь себе прощальную дозу.

С-6 кусает губы:

– Буду привозить сюда девчонок и разделывать у тебя на глазах, пока ты не перестанешь ломаться и сподобишься наконец присоединиться ко мне.

Его тон категоричен, но в прозрачных глазах – практически мольба.

– Ладно, убедил.

Тубису не доставит никакого удовольствия лишить Аманду жизни, но она и так еле дышит, – он проявит гуманность, остановив ее страдания. К тому же, ему поднадоело торчать в этом подвале, и за Анькой он соскучился. Жаль, что пацана нельзя ставить на паузу и включать в периоды скуки.

– Как ты хочешь сделать это? – С-6 боится поверить в собственную победу. С опаской косится на Тубиса. – Если я кину тебе нож, то не получу его обратно между глаз?

Сан Саныч улыбается.

– Есть менее кровавые способы.

Он снимает с подушки наволочку и сворачивает ее в толстый жгут.

С-6 жадно следит за каждым его движением. Берет Аманду за ногу, подволакивает к своему пленнику и тут же отступает на пару метров назад. Он все еще ожидает подвоха.

От Аманды пахнет потом и духами. Прекрасный запах. Возможно, при иных обстоятельствах, он мог бы ею увлечься. Жаль, что ее жизнь заканчивается так бездарно. Он набрасывает жгут ей на шею и натягивает его, передавливая трахею. Аманда беспомощно дергается в последней попытке сопротивления, и в этот самый момент Тубиса накрывает сокрушительное по силе предчувствие. Оно всегда возникало в минуты опасности или незадолго до появления очередной невесты.

Он не ослабляет хватку, доводя дело до конца, и когда девчонка издает предсмертный хрип, предчувствие перерастает в омерзительную, тошнотворную головную боль.

– Что за хрень, твою мать? Это что, б…, такое? – раздается с лестницы мужской возглас.

Стараясь не шуметь, они подходят к горящему узкому оконцу. Никита приседает, изворачивается в попытке заглянуть внутрь, но ничего толком разобрать не может – слишком маленький угол обзора.

– Пошли дверь проверим, – предлагает Никита, и Соня невольно подчиняется.

Нехорошее предчувствие никуда не делось, но разум умудряется перекрыть его: коней на переправе не меняют, она проделала такой путь не для того, чтобы спасовать в последний момент. Какая бы неприглядная правда о бойфренде ни открылась, Соня сумеет справиться.

Безусловно, эта ее вылазка далека от благородного и достойного поведения девушки, но об истинных мотивах никто не узнает. Официальная версия – веселый розыгрыш – вполне себе пристойная. Ее Соня и будет придерживаться, если вдруг Сэмми окажется чист и продемонстрирует недовольство.

«Кроме того, – мысленно успокаивает она себя. – Может быть Сэмми как раз оценит ее неожиданный приезд. Он парень веселый и ценит нестандартные решения. Не исключено, что этот ее поступок сильнее сблизит их».

Стараясь сфокусироваться на этой мысли, Соня следует за Никитой.

– Глянь, открыто, – он осторожно поворачивает ручку двери и та бесшумно поддается.

У Сони ускоряется пульс. Она старается не размышлять о причинах. «Мы сами доводим себя до психозов своими эмоциями и реакциями на нейтральные события. Любое событие нейтрально, покуда мы не наделяем его определенными характеристиками», – уговаривает она себя.

В прихожей темно, но из закоулков комнат льется тусклая дорожка.

Никита натыкается на провод от телефонной зарядки или от лампы – и тихо матерится, чуть не растянувшись на полу и не испортив сюрприз.

Они проходят в гостиную, где заметно светлее, и Никита с удивлением оглядывает обстановку коттеджа:

– Как-то скромно для нашего Сэмми, не находишь?

Он подходит к стеклянной двери, ведущей на задний двор, и приложив ладони к стеклу, смотрит наружу:

– Даже джакузи нет на улице.

Соня сразу же цепляется за этот нюанс: если бы Сэмми хотел развлечься, то снял бы апартаменты пошикарнее.

Она хочет что-то сказать, но Никита неожиданно прикладывает указательный палец ко рту, призывая к тишине. Они оба прислушиваются.

– Вроде кто-то говорит вон там, – Никита указывает на короткий коридор, где расположен спуск в цокольный этаж.

Он весело подмигивает:

– Сейчас мы им дадим прикурить.

Они на цыпочках пробираются к источнику звука. Дверь в подвал приоткрыта, Никита просовывает голову в проем, потом протискивается сам. Он двигается бесшумно, с гимнастической грацией, в другой день Соня бы его подколола на этот счет. Но сейчас ей совсем не до шуток – сердце колотится так сильно, что причиняет боль.

Почему она нервничает? Что за необъяснимая глупость? Она приехала к своему парню, а не в берлогу к маньяку!

Никита уже спустился на пару ступеней, Соня не отстает от него ни на шаг. Им пока не видно то, что происходит внизу, но речь уже можно разобрать.