Карл Хайасен - Покажи язык

— Что ты имеешь в виду?

— Пение. Я же очень хочу петь.

— Извини, что я втянул тебя в эту историю.

— В какую историю? Ты же поступаешь так, как тебе говорит совесть. Хотя многим кажется, что это сумасшествие.

— Ты по поводу моих выходок?

— Ну да. Но на твоей стороне правда. Я тобой горжусь, Джо.

— Мне и самому иногда кажется, что с головой у меня не в порядке, — признался Джо. — Когда я начинаю думать про Кингсбери и про его гольф-клуб, у меня в голове возникает шум.

— Какой шум, Джо?

— Шум как от бульдозера. Должно быть, это у меня еще с детства.

— Постарайся не думать об этом, Джо.

— Жаль, что с нами нет Губернатора. Тогда, по крайней мере, среди нас был бы не один сумасшедший…

— Он мне недавно приснился, — сказала Кэрри. — Мне снилось, что он ворвался в тюрьму и убил того парня, как его фамилия?

— Марк Чэпмен, — подсказал Уиндер, — Марк Дэвид Чэпмен.

— Джо, мне ведь было четырнадцать лет, когда это произошло, — напомнила она, услышав в его голосе упрек.

— Да-да, конечно.

— Кроме того, у меня вообще плохая память на фамилии. Освальд, Сирхан, Хинкли — разве всех этих идиотов запомнишь?

— Это точно, — согласился Уиндер.

Кэрри нежно обняла его за шею.

— Все будет хорошо. И ты у меня совсем даже не сумасшедший. Просто очень настырный.

— Согласись, все же мой план не так уж плох.

— Джо, у тебя великолепный план.

— И если все будет в порядке, ты снова сможешь заняться своим любимым делом.

— Не думаю. Вряд ли мне захочется исполнять танцы семинолов.

Теперь настала его очередь улыбаться.

— Боюсь, что в этой музыкальной программе в последнюю минуту могут возникнуть непредвиденные изменения, — сказал Джо.

— Вполне возможно, — согласилась Кэрри.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я тоже очень верю в тебя.

— Я знаю, Джо, — отозвалась она.

Бад Шварц считал, что лучше попасть в тюрьму, чем в больницу. Почти все из его умерших знакомых и родственников — мать, брат, дядя, тот полицейский, который присматривал за ним, когда его выпустили первый раз под залог, — все они умерли на больничной койке. Бад не мог припомнить ни одного человека, который бы выглядел лучше после того, как попал в больницу.

— А как же маленькие дети? — спросил Дэнни.

— Дети не в счет.

— А твой мальчишка? Разве Майк-младший родился не в роддоме?

— Да, представь себе, не в роддоме. Он родился на заднем сиденье машины. И звать его Бад-младший, я тебе уже говорил. В общем, больному ложиться в больницу — последнее дело, так и знай.

— Ты думаешь, она там умрет?

— Нет. Я говорю, что ноги моей в этой больнице не будет.

— Как тебе не стыдно! Совесть у тебя есть?

«Чего он на меня взъелся?» — удивился про себя Бад. Потом он и сам почувствовал, что не прав, и сказал, что пойдет вместе с напарником навестить старушку.

— Но только на пять минут, не больше, — предупредил он.

— Ладно, а по дороге обязательно купим розы, — сказал Дэнни.

— Согласен. Красивый жест.

— Для нее это много значит.

— Дэнни, ты не забыл, эта женщина не так давно стреляла в нас. А ты хочешь дарить ей цветы.

Молли Макнамара сама поехала в больницу на машине после того, как почувствовала не очень сильные боли в груди. Ее поместили в уютную палату с роскошным видом на автостоянку.

Когда они увидели ее, едва заметную под одеялом, у Дэнни слезы появились на глазах. Баду тоже стало не по себе. Молли была страшно бледной и какой-то иссохшей. Он никогда не думал, что Молли такая маленькая и хрупкая. Может быть, она казалась такой сейчас из-за того, что ее седая шевелюра была упрятана под больничную шапочку.

— Цветы — роскошные, — похвалила она визитеров, отставляя в сторону тонкую пластмассовую трубочку, по которой ей в ноздри поступал дополнительный кислород.

Дэнни аккуратно поставил вазу с цветами на столик у кровати, рядом с телефоном.

— Сорт «Краса Америки», — похвалился он.

— Да, я вижу.

Воры стояли по обе стороны кровати. Молли взяла их руки в свои.

— У меня всего лишь небольшая ангина. Через несколько дней поправлюсь.

«Интересно, эта ангина заразная или нет?» — подумал Дэнни.

— В доме все в порядке, — доложил он. — Вчера засорился унитаз, но я сам все прочистил.

— Туда попала ложка, — пояснил Бад.

— Как агент Хокинс? — спросила Молли.

— Нормально.

— Вы его кормите?

— Три раза в день, как вы велели.

— Как у него настроение? Получше?

— Трудно сказать, — пожал плечами Бад. — Ему с липкой лентой на лице несподручно разговаривать.

— Я слышала, что стреляли в этого игрока в гольф, — сказала Молли. — Что-то не везет мистеру Кингсбери в последнее время, вам не кажется? — Молли улыбнулась. Дэнни стоял, потупившись в пол.

Чтобы сменить тему разговора, Бад спросил, есть ли в больнице кафе.

— Пить хочется, я бы выпил кока-колы.

— Возьми две банки, одну для меня, — сказал Дэнни, — и захвати лимонад для Молли.

— Да, принеси мне лимонад. Или лучше эль. — Молли сжала руку Дэнни. У него снова появились на глазах слезы.

Изможденное лицо Молли вставало перед глазами Бада, даже когда он ехал в лифте. Это все Кингсбери виноват, пока его головорезы не избили ее, она выглядела вполне нормально. То, что одного из них позже подстрелил бабуин, было лишь слабым утешением, второй-то, с откушенным пальцем, так и гулял на свободе. Джо Уиндер убеждал их не волноваться, говорил, что они за все заплатят, но что знает этот Уиндер о законах улицы? Он же всего лишь бумагомарака, черт возьми. Мечтатель чертов. Бад, конечно, согласился ему помогать, но оптимизма его он совсем не разделял. По своему опыту он знал, что злодеи редко получают то, что заслуживают. Чаще всего им удается ускользнуть от наказания.

Бад так глубоко задумался, что попал не на тот этаж. Он очнулся среди толпы агукающих родственников возле отделения для новорожденных. Он не ожидал увидеть такого количества малышей, даже выругался про себя среди толпы этих безумно радующихся людей. Мир летит ко всем чертям, зачем же эти люди все еще заводят детей? Может быть, сейчас на них мода? Или они не отдают себе отчета в том, чем оборачивается в итоге инстинкт продолжения рода.

«Вот еще добавилось жертв, — мрачно размышлял Бад Шварц. — Как будто нам только это и нужно». Он оглядел ряды спящих детей за стеклом отделения и мысленно представил себе их будущее. Они вырастут, у них появятся свои квартиры и машины, которые в свою очередь будут ограблены такими бродягами, как он сам.

Вернувшись в палату, Бад понял, что помешал какому-то очень личному разговору. Дэнни, что-то шептавший на ухо Молли, при появлении Бада замолк.

Молли поблагодарила Бада за чашку имбирного эля.

— Дэнни хочет кое-что тебе сказать, — сообщила Молли.