Агата Горай - Память без срока давности

Звонила мама, но я привычно не сняла трубку и нашла ее поздравительную открытку в корзине спама. Счастья, здоровья, любви, удачи и бла-бла-бла… Удаляю.

Кроме мамы мне пришло еще десять поздравительных писем: онлайн-библиотека, доставка еды на дом, банк онлайн, собачий корм из Европы, почтовый ящик, виртуальный кошелек, интернет-магазин одежды, интернет-магазин «все для дома», супермаркет низких цен, и от одной из соц сетей, где я указывала свою настоящую дату (по глупости, в самом начале моего знакомства с Интернетом, я правдиво заполняла все нужные данные). Итог – я теперь знаю, кому дорога в этой жизни и кто реально желает мне счастья и удачи в ней.

Поздним вечером мне пришло несколько писем от бывших одноклассников, которые охотно согласились прийти завтра в «Лагуну», вот только не было самых важных: Бородина, Темиров, Королек, Борисов, Якушев и Гаврилова молчали.

Свое «Ок» эта компания прислала мне уже наутро следующего дня, даже не догадываясь о том, что этими двумя буквами подписали себе приговор.

– Что ж, товарищ, в этой жизни все должно быть взаимным. Если на тебя набросится очаровательная сука любой породы – не нужно терпеть боль и обиду, нужно ставить ее на место тут же. Запомни это, дружок. Поверь, даже в твоей жизни это пригодится.

Приглашаю внимательно слушающего меня Буля к себе в кровать и, прижав к груди, сладко засыпаю.

31 мая 2012 года (двадцать пять лет)

Вызываю такси.

Покидаю гостиничный номер.

Глупо, но помереть мне хочется красивой (насколько это вообще возможно), а поэтому я нарядилась в платье, одно из трех имеющихся в гардеробе. Ничего особенного, черное платье-футляр с рукавами в три четверти. Даже попыталась уложить волосы в прическу. Прятать лицо под банданой не стала, я давно поняла бессмысленность этого процесса. Даже ноги впихнула бы в босоножки на шпильке, если бы таковые имелись. Но классические черные туфли со шнурками тоже неплохо смотрелись.

Оказавшись на улице, жду Буля, который быстро справляет нужду, и мы едем. Едем на встречу… На встречу с прошлым, чтоб навсегда попрощаться с будущим.

В последний раз пристально рассматриваю пейзажи города детства из окна и… И нет ни капли страха или боли от того, что сама себе вынесла приговор.

Буль тепло жмется ко мне, ни о чем не подозревая, и это единственное существо на планете Земля, да и во всей Вселенной, которого мне не хочется предавать, покинув одного в паршивом городишке. Но выбора у него нет. Как и у меня. Кто-нибудь обязательно заберет моего красавца к себе. Он будет кому-то приносить тапки. Будет выгуливать и в снег, и в град, и в зимнюю стужу. Будет весело носиться за мячиком и гонять в парке белок. Но все это уже будет без меня.

Прежде в «Лагуне» мне бывать не доводилось. Когда я была ребенком, мама чаще «гуляла» по больницам, а не по кафе. А потом…

Кафе спрятано в прекрасном живописном уголке у озера. В какой-то сказке я видела нечто подобное – озеро-блюдце в плену у вечно зеленых елей. Двенадцать лет я не замечала ничего вокруг, кроме собственной убогости. Спасибо небесам, что прежде чем я отправлюсь в ад, мой мозг навсегда зафиксирует эту волшебную кар тину.

Дождь не прекращается, что не может не радовать, ибо в противном случае задуманному не суждено будет исполниться.

Прежде чем выйти из машины, замечаю на парковке разнообразие иномарок, видно, у многих одноклассников жизнь сложилась. Что ж, тем лучше для них – успели пожить.

Сломя голову Буль бросился под дождь. Мой пес самый неряшливый на всем белом свете, и не пропустить ни единой лужи – это его кредо. Не раз сообщала ему истину о том, что он пес, а не свинья, но ему глубоко на это плевать.

– Буль, мальчик мой, ко мне.

Дай бог все закончится быстро, и моему товарищу не придется слишком долго сидеть на привязи у пылающего кафе. Обматываю поводок вокруг одного из многочисленных стволов елей. Как можно дальше от заведения, которое совсем скоро превратится в пепелище. Но не слишком далеко, чтоб не дай бог Буль в суматохе не остался незамеченным кем-то из людей.

– Что ж, дружок, пора прощаться. – Присаживаюсь на корточки и обхватываю любимую морду обеими руками. – Спасибо, что ты был в моей жизни. Спасибо тебе, псина, что любил меня так, как мог только ты. Прости, что тебе не повезло с хозяйкой. Понимал бы ты изначально, какому монстру достался, давно бы сам сбежал. Но ты любишь меня не за внешность и не за переизбыток извилин, это я точно знаю. И за это – мое тебе большое человеческое спасибо!

Едва сдерживаю слезы, нельзя позволить себе разрыдаться сейчас. Это так глупо, я собираюсь заживо поджарить больше дюжины человек, а слезы вызывает прощание с собакой. Бред! Или бессердечность?

Глаза Буля смотрят в душу, никогда не замечала подобного в человеческих взглядах. Кажется, он все понял и ему тоже больно. Его взгляд красноречивее миллиона слов, он умоляет, он не отпускает. Крепко целую Буля в нос и позволяю ему ответить взаимностью. Поднимаюсь. Пес начинает заметно нервничать и громко лаять.

– Прекрати, это не поможет.

Разворачиваюсь и с болью в сердце удаляюсь.

Никогда прежде я не слышала, чтоб собака кричала. Буль не лаял, он кричал так громко и отчаянно, что пока я не спряталась в помещение, мне казалось, будто я уже в аду. Буль-один – разодрал мне рожу, а Буль-два – сердце в клочья. Я физически ощущала, как кусочки горячей плоти внутри меня падают.

О том, чтобы передумать, и речи быть не могло. Как бы я ни любила собаку, ненависть к счастью тех, кто когда-то причинил боль, перевешивала. Эта ноша стала невыносимой с тех самых пор, как я увидела их счастливые рожи и устроенные жизни. Так не должно быть. Неправильно это, когда моральные разложенцы и бессердечные твари получают в этой жизни то, чего не заслуживают. Их место рядом со мной, на раскаленной сковородке в преисподней.

Напоследок жадно вдыхаю воздух вперемешку с дождем. Иду по ступенькам вниз…

Мрак…

Больница и зудящий запах лосьона после бритья в воздухе вперемешку с характерным для подобных заведений ароматом стерильности и пилюль…

У меня ничего не вышло. Сколько бы раз я ни напрягала свой супермозг, он отказывался выдавать мне дальнейшую информацию о том дне. Я много лет ненавидела свою способность помнить все, и в самый важный момент даже она подвела. Снова на моем пути встало роковое для меня словосочетание «не судьба».

Как можно о подобном забыть?! Как можно помнить пятнадцатое июля девяносто первого и то, как мама целый день консервировала огурцы, а я вдохновенно разрисовывала обои в гостиной, и не помнить день, срок давности которого не превысил месяца? Как можно помнить первое января две тысячи первого и впивающиеся в твою плоть зубы и не помнить того, как огонь начинал пожирать твое тело? Как можно помнить цвет нижнего белья папиной любовницы и не помнить лица тех, кому суждено было подохнуть в организованном мной крематории? Я помню Зою, стоящую на крыльце родительского дома с кексами в руках и улыбкой на лице, но не нахожу в своей башке ее образа в этот день казни!