Сергей Яковенко - Хроники кладоискателей

– Во как! – а затем протянула мне руку и представилась: – Любовь Аркадьевна! Можно просто Люба. Или Аркадьевна! Ну, или как больше нравится.

Я пожал руку самому жизнерадостному человеку, который мне встречался за последние несколько лет, и тоже, улыбнувшись в ответ, представился:

– Сергей.

– Идём, Серёжа, я тебя чаем с бубликами угощать буду. Мой хоть и на моторке, а всё равно добираться полчаса будет. Пока удочки соберёт, пока заведётся… Мы-то с Колей городские, а тут всё лето живём. Коля ещё и зарабатывает что-то. Копейки, конечно, но нам-то много и не надо. У нас даже огородик небольшой здесь есть! Идём, покажу!

Я просто не мог отказать такому открытому и гостеприимному человеку. Разгуливая по огороду, слушал, что и где посажено, и какой урожай был собран в прошлом году. Где-то минуте на десятой до меня начало доходить, что я, по всей видимости, крепко влип! За полчаса ожидания Коли, я был введён в курс всех событий, произошедших на лодочной станции и в радиусе трёх километров от неё и даже значительно дальше – в других городах. Причём, проинформирован был очень качественно и мог теперь без ошибки определить, где посажен чеснок, как выглядит крот и где он нарыл своих холмиков. Мне были показаны все его холмики! Сколько лет детям Любы, и в каких городах они живут, на ком женаты, за кем замужем, сколько у Любы внуков, как их всех зовут и чем внуку Сенечке вылечили длительный запор. А ещё я теперь знал, что у невестки – жены сына Лёши – запущенная форма геморроя, от чего бедная девочка сильно страдает, но спасается полосканием. В-общем, знал практически всё!

Я глубоко сожалел, что согласился на чай с бубликами и вишнёвым вареньем, а когда и вовсе приблизился момент паники, вдали раздался спасительный рокот моторной лодки. Спасительным я его считал, надеясь, что Коля окажется менее общительным человеком.

Люба звуков мотора не замечала, продолжая без остановки тараторить:

– Коля у меня хозяйственный. Всё в дом тащит! Вот, столешница эта, угадай, из чего сделана? А? Никогда не догадаешься! Это крыло от самолёта! Представляешь? Да! Видишь, тут заклёпки такие есть? Притащил крыло и мастерит молча. Он у меня вообще не очень разговорчивый, – я облегчённо выдохнул, – Это только я такая щебетуха, а он всё время молчит. Ну, а мне того и надо. Слушает и хорошо! – Люба захихикала, а во мне проснулось искреннее чувство жалости к мужику, прожившему так много лет с этой женщиной, – Сын-то наш, Лёшенька, вечно возмущался, что я ему слова не даю сказать. Ему, как только шестнадцать стукнуло, так сразу в военные и подался. Служит сейчас! Офицер! Гордость наша! Недавно фотографию прислал, сейчас принесу, покажу. А ты чаёк пей, Серёж, я быстро. Ох, и красавчик наш Лёшенька…

Люба исчезла в домике. Я устало откинулся на спинку лавочки. К пристани причалила лодка. Из неё выбрался Коля – грузный мужик с угрюмым лицом, сильно контрастировавшим на фоне вечно улыбчивого лица своей жены. Он нёс садок, наполненный какой-то довольно крупной рыбой, шаркая кирзовыми сапогами по стальному листовому железу, которым были укрыты полы старенького причала. Мужик подошёл к «авиационному столу» и молча бросил на него садок.

– Здравствуйте! – первым поздоровался я, поднимаясь с лавки, но в ответ услышал только нечто невнятное.

Догадавшись, что Коля так со мной поздоровался, я попытался продолжить диалог, но тот, пройдя мимо и даже не посмотрев в мою сторону, уже направлялся своим неспешным шагом к домику, в котором искала фотографию Люба. Неугомонная женщина, находясь в доме, явно, в полнейшем одиночестве, всё равно продолжала что-то говорить. От такого откровенного Колиного игнора я слегка растерялся, но в следующее мгновение решил, что и так достаточно прождал его здесь, впитывая гигабайты совершенно ненужной информации.

– Николай! – позвал я его погромче.

– Да приду сейчас! Невтерпёж, мля… – не оборачиваясь, рявкнул в ответ Коля. От такого откровенного хамства я снова упал на скамейку.

– Коленька! – донеслось из домика, – А к тебе тут Серёжа приехал! Ты не видел, где я фотографию Лёшки положила? Не могу найти нигде.

Коля не обращал внимания и на жену тоже, хотя её это ни капли не расстраивало.

– О! Так вот же она! Серёжа, нашла! Сейчас покажу! Коленька, ты кушать хочешь, зайчик? Я быстро! Серёжа, вы будете с нами обедать? У меня сегодня пельмени! Вы таких никогда ещё не кушали, я сама леплю! Юленька, дочечка моя, когда к нам приезжает, так сразу требует, чтобы я ей пельмешек сделала, говорит, что самые вкусные в мире. Она у нас юристом работает, в ресторанах всяких дорогих бывает с клиентами. А клиенты-то всякие бывают! И богатые тоже попадаются. Так что в кухне она разбирается. Но, не смотря ни на что, больше всего любит мамины пельмешки. Я и на вас тоже сварю!

– Нет! – в панике воскликнул я и сам удивился тому, что получилось вставить целых три буквы в плотную и невероятно быструю тираду неугомонной тётки. Опасаясь, что она снова заговорит, тут же добавил: – Я тороплюсь! Очень!

Но – о ужас – Люба меня не слушала! Она, всё с той же весёлой улыбкой на лице, неслась ко мне, потрясая в воздухе толстенной стопкой фотографий!

– Смотри, какие они здесь халёсые, – расцеловывая изображения родни, умилялась тётка, – Вот Юленька ещё в садике на утреннике новогоднем, лисичкой была! – она подсела ко мне поближе и передала чёрно-белую фотку.

Я из вежливости кивал и с надеждой смотрел на крыльцо домика, надеясь, что хамоватый Коля не уляжется спать, а выйдет-таки к гостю.

– А вот и он! Лёшенька наш! Вот видишь, это мы к нему на присягу ездили. Серьёзный такой был! Настоящий солдат!

– Люба! – обратился я к ней.

– А вот и та фотография, которую я тебе показать хотела…

– Люба! – повысив голос почти до крика, повторил я.

– А? – будто опомнившись, наконец, посмотрела она на меня и часто заморгала.

– Мне акваланг нужен. Очень. У вас есть? – решив рубить с плеча, выпалил я.

–А, ну это к Коле тебе нужно. У него есть! На! – тётка сунула мне очередную фотку Лёшеньки в офицерском кителе, – Вот какой красавец!

–Так, а позвать вы его не могли бы?

– Кого? – не поняла Люба.

– Колю! – вскипал я.

– Зачем?

– Так поговорить же с ним хочу!

– Та я же его позвала уже, он и приплыл ведь! – продолжала недоумевать Люба, – Это же и был Коля, или ты не понял?

Не выдержав, я встал из-за стола и направился к крыльцу. Постучав в приоткрытую дверь, спросил:

– У вас акваланги есть на прокат?

– Двести, – послышалось из-за двери.

– Мне один нужен!

– Долларов двести! – рявкнул мужик, – в залог триста! Пятьсот всего.

– А ласты, маску, костюм?

– Есть всё.

Дверь открылась и Коля, важно отодвинув меня рукой, спустился с крыльца: