Дот Хатчисон - Дети лета

– Нет, – ответил мужчина уже более осмысленным тоном. – У нас, конечно, есть погреб…

Я поморщилась от досады.

– … но вход в него снаружи. Мы не можем попасть в него из дома.

– А в доме есть какое-нибудь оружие?

– Н-нет.

– Этот адрес за пределами городской черты, – прошептала Стерлинг. – Дежурный говорит, что две машины будут там через десять минут.

Десять минут. Черт побери, боже правый…

– Вы можете выбраться из дома? – требовательно спросила я. – Можете добежать до соседа?

– Быстрее, Стася, вставай. Мы можем просто… – Мужчина умолк, и послышался шепот Эмилии. – Она уже в доме, – сообщил он.

– Уходите. Бегите немедленно!

Стерлинг, бросив на меня потрясенный взгляд, поднесла свой телефон к микрофону и включила функцию записи.

Тишину разнес вдребезги выстрел, потом раздался какой-то хрип, сменившийся криками.

– Эмилия, БЕГИ!!! – взревела я, слыша очередные выстрелы. Кричала уже только Эмилия, и я сильно сомневалась, что она меня услышала.

– Прекрати, – потребовал другой приглушенный голос, – прекрати, теперь ты в безопасности.

Эмилия уже рыдала, а потом послышался испуганный возглас.

– Перестань сопротивляться мне, – резко произнес голос, – ты же теперь в безопасности. У тебя все будет хорошо.

– Эмилия!

Очередное невнятное рычание и вопли Эмилии, дикие, срывающиеся, потом шум каких-то брошенных вещей – должно быть, что-то врезалось ей шею, – а после этого…

Очередной выстрел – и глухой удар тяжелого падения.

– Нет, нет, нет, – заскулил голос, – нет, этого не должно было случиться. Нет. НЕТ. Тебе положено быть СПАСЕННОЙ! Я помогаю СПАСАТЬ тебя!

Сквозь эти крики пробивалось хриплое прерывистое дыхание. Я расслышала и еле слышные шаги. Частота их свидетельствовала, что кто-то бежит, а полиции, черт побери, еще не слышно, теперь они уже не успеют даже поймать ее!

– Кара! – заорала я, сомневаясь, услышит ли она меня. – Кара, это Мерседес. Ты помнишь меня?

Но в ответ я услышала лишь мучительные стоны кого-то из раненых. Слезы заструились по обескровленным щекам Стерлинг. Она сообщила дежурному офицеру о необходимости вызвать машины «Скорой помощи».

Через несколько минут – слишком поздно – мы услышали в доме голоса полицейских.

– Один живой! – послышался возглас, но тут кто-то из них наступил на телефон Эмилии, и связь прервалась.

Я мчалась на скорости сто десять миль при ограничении сорок пять, но даже эта скорость оказалась слишком медленной.

Когда, взвизгнув покрышками, я остановила машину перед домом Андерса, во всех окнах горел свет, ярко освещая необычайно свежее место трагедии. На подъездной дороге стояли два фургона «Скорой помощи», и мы бросились к входной двери, откуда выбежали два парамедика с каталкой.

Они везли мужчину. Брата ее отца, Линкольна Андерса.

– А девочка? – крикнула я.

Один из медиков печально покачал головой, и они поспешили дальше к фургону.

Полицейский у дверей едва бросил взгляд на наши удостоверения.

– Женщина и девочка умерли мгновенно, еще до того, как упали, – сообщил он нам. – Женщина убита выстрелом в сердце, девочка получила пулю в голову с близкого расстояния.

– Мы говорили с ней по мобильному, – срывающимся голосом пояснила ему Стерлинг. – Она заметила злоумышленника, вызвала нас и пошла разбудить своего дядю и его подругу. Они пытались убежать из дома.

– Почему она позвонила вам? Почему не в полицию?

– Ее родители были убиты третьими в серии этих убийств. – Я потерла руками щеки. – Девочку доставили к моему дому, и я дала ей мой номер телефона на случай необходимости. Она заметила около дома ту женщину.

– Так вы та самая…

Стерлинг так грозно рявкнула на него, что полицейский мгновенно побагровел.

– Да я не имел в виду ничего особенного, – протараторил он. – Дежурный сообщил мне, что вызов поступил из ФБР, и мы не могли понять причины, только и всего. Но мы читали об этом в газетах.

– Это расследование ведет агент ФБР Кэтлин Уоттс, сотрудничая с детективами Холмс и Миньоном из полиции Манассаса.

– Уоттс звонила нашему шефу, она должна вот-вот подъехать.

– Для этого ей потребуется гораздо больше… – Стерлинг не договорила, увидев внедорожник с мигалкой, остановившийся за ее машиной, и изумленно добавила: – Тогда же она была еще в Манассасе. Мерседес, она же была еще в Манассасе.

Подразумевалось, что она еще допрашивала Глорию.

Уоттс и Холмс бежали к нам по лужайке.

– Кара Эрет, – на ходу крикнула Уоттс, – после ухода из приемной семьи сменила имя на Кэролайн Тиллерман. Она работает секретарем в архиве. Наши офицеры на пути к ее квартире, и мы дали сигнал всем постам с данными ее машины.

Кэролайн Тиллерман. Мы же с Касс говорили с ней лицом к лицу в конторе Службы охраны.

Я посмотрела на Холмс; она выглядела значительно более потрясенной, чем обычно.

– Мы постоянно поддерживали связь с Эмилией, – сообщила ей я.

Она закрыла глаза и, машинально подняв большой палец в жесте одобрения, послала мне своеобразный воздушный поцелуй.

– Все мы тщательно проверяли Линкольна Андерса, когда тот изъявил желание взять Эмилию, – заметила Стерлинг. – Служба охраны проверяла его по своим каналам, но и мы тоже. Он был совершенно чист. Его самые серьезные прегрешения выразились в паре штрафных талонов за превышения скорости. Почему, черт побери, она решила прикончить его?

– Сегодня утром в Службу охраны поступила анонимная жалоба.

– Анонимная…

– Сегодня утром?

– Звонивший сообщил, – раздраженно кивнув, пояснила Уоттс, – что его подруге нельзя доверять детей, потому что она убила мальчика.

– Что? – хором взвыли мы.

– В подростковом возрасте Стася Якова помогала своему отцу чистить ружья на кухонном столе, а один из соседей попросил ее отца помочь ему перенести что-то тяжелое. Поэтому он велел ей отложить чистку оружия до своего возвращения. Но тут вошел ее брат под сильным кайфом – и принял ее за грабителя. Он бросился на нее с ножом и нанес несколько порезов и уколов, поскольку ей не хотелось причинить ему боль. Но потом он приставил нож к ее горлу, и тогда она схватила еще не разобранный пистолет и выстрелила ему в ногу.

– Истек кровью?

– Нет. Она вызвала «Скорую», его доставили в больницу, но когда ему дали наркоз для операции…

– Он был наркоманом.

– Отец пришел в конце их схватки. Именно он оттащил сына от нее. Это была явная самозащита, и ее ни в чем не обвиняли.

– А не поступила ли эта анонимная жалоба от одного из бывших дружков или подружек ее брата… – Я покачала головой. – Однако Кара, вероятно, уже была не в состоянии нормально изучить этот вопрос. Услышав имя Эмилии, она приняла мгновенное решение.