Дэвид Балдаччи - Синяя кровь

– «А-1 – Почтовые ящики»! Ключ оттуда?

– Молодец, просто гений. Пере-ключ-ить себя на А-?.. Ключ от А-1. И ведь прямо напротив окон.

– Наверное, она прикинула, что вывеска хорошо видна из моего окна, и текста в письме будет достаточно, чтобы я догадался. Я целыми днями смотрел в это дурацкое окно, – расстроенно сказал Рой. – А догадалась ты.

– Не переживай. Если б я не выглядывала в окно, чтобы увидеть, не лезет ли сестра на манер Кинг-Конга по стене за моей задницей, то никогда не заметила бы вывеску.

– Но теперь мы ничего не можем сделать. Ключ у полиции.

– Рой, ты меня разочаровываешь, – сказала Мейс, показывая ему ключ.

– Ты сделала копию?

– Разумеется, я сделала копию.

– Мейс, это подделка улик. Это незаконно.

– Теперь ты понимаешь, почему я заплатила тебе аванс? Чтобы ты не мог меня выдать.

– Из-за этого я могу потерять лицензию!

– Ну да. А может, ничего и не случится.

– Опять может?.. Мне не нравятся такие возможности.

– Отлично, тогда отсиживайся где-нибудь. А я завтра проверю ящик.

– Но ты же не знаешь, который ящик – ее.

– Рой, ты опять меня разочаровываешь.

– У тебя есть какой-то способ выяснить это?

– Всегда есть способ.

– К твоему сведению, твоя сестра явно не купилась на мой рассказ.

– Само собой. Вопреки распространенному мнению, начальником полиции крупного города не становятся глупые или легковерные люди.

– Мейс, а если она узнает, что ты самостоятельно занимаешься этим расследованием?

– Ну всегда остается самоубийство.

– Я серьезно.

– Слушай, я знаю, это рискованно и глупо, но у меня есть свои причины.

– Какие?

– Давай просто скажем, что когда я зашла в туалет, мне было явлено откровение. А теперь подбрось меня обратно к отелю. Мне нужно забрать байк.

– Ладно, я тоже не прочь прикорнуть.

– Я не сказала, что собираюсь лечь спать.

– И что ты будешь делать?

– Пока мы не можем добраться до ящика, мне нужно чем-то занять голову. Так что я собираюсь навестить старых друзей.

– В такое время?

– Лучшую свою работу они делают во тьме.

Рой несколько мгновений смотрел на нее.

– Мейс, ты больше не коп. Тебя больше не прикрывает значок. Эти банды опасны.

– Я думала, до тебя уже дошло, что я способна сама о себе позаботиться.

– Тогда я поеду с тобой.

– Нет. Меня они стерпят, тебя – нет. Тебя убьют.

– Не надо с ними встречаться. Это безумие.

– Нет, это мой мир.

Мейс сбавила скорость, потом остановилась. Она переоделась в туалетной комнате отеля, сменив комплект для «Кафе Милано» на потертые джинсы, кожаную куртку и любимую пару ботинок с железными носами, которую специально для нее сделал по уши втрескавшийся фэбээровец из Группы по спасению заложников. Мейс добралась сюда, пулей промчавшись по паре проспектов, второстепенным улицам и нескольким переулкам, которые прекрасно знала. Если хвост и был, сейчас она наверняка его сбросила. Перри подождала три минуты, потом развернулась и поехала в обратную сторону, желая убедиться. Никого. Она улыбнулась.

«Раз-два-три, хвост, навеки замри».

Мейс подняла щиток шлема и быстро огляделась. Эта часть округа Колумбия, куда ветер доносил речные запахи с Анакостии, не попадала на официальные карты района по простой причине: ограбленные, избитые или убитые приезжие – плохая реклама для туристической индустрии. Несмотря на новый стадион и попытки облагородить соседние районы, здесь были места, куда по возможности предпочитали не соваться даже «синие». В конце концов, и полицейским хотелось вечером вернуться домой к семье.

Мейс газанула и поехала дальше. Она знала, что здесь повсюду глаза, и прислушивалась, не раздастся ли громкое уханье или дружные крики: «Пять-о!» – таким способом здешний народ давал знать, что в городе «синие». Бандиты даже узнали, какими машинами без опознавательных знаков пользуется столичная полиция. Поскольку закупка автомобилей обходилась недешево, полиция держала их не меньше трех лет. Перед тем как Мейс отправилась в тюрьму, парк нераскрашенных машин сплошь состоял из синих «Шевроле Лумина». Каждый вечер, когда Мейс выезжала на улицы на своей синей тачке, она слышала уханье. В конце концов это так ее достало, что она начала брать машины напрокат и платить из собственного кармана.

В одном ухе у нее был наушник, подключенный к полицейской рации на поясе. Мейс прослушивала вызовы, чтобы знать, в каком районе сейчас работает полиция. Пока все было тихо – по крайней мере, по стандартам Вашингтона. Она решила, что может узнать что-нибудь полезное на ближайшей «стачке».

По пути Перри проезжала мимо брошенных вдоль дороги колымаг, старых разваленных машин. Большинство из них, Мейс знала по собственному опыту, были угнаны, использованы в каком-то преступлении, а потом брошены. Однако замкнутые пространства ценились здесь по многим причинам, и потому Мейс по привычке заглядывала внутрь некоторых машин. Одна была пуста, в другой стрелок из шприца заливал себе в руку сок счастья, а в третьей развлекались двое девиц и один очень пьяный парень, который через некоторое время очнется уже без бумажника.

Мейс медленно въехала на парковку церкви и увидела три стоящие рядом патрульные тачки. Это и была «стачка» – место, куда во время смены съезжаются копы и ждут, пока голос диспетчера в рации не призовет их сражаться с очередным преступлением. Мейс знала, что не стоит въезжать в этот круг повозок. Помешать отдыху вымотанных патрульных – лучший способ накликать беду. Она остановила мотоцикл немного поодаль, сняла шлем и помахала рукой. Скорее всего, хотя бы один из «синих» в этих тачках окажется знакомым. Ее предположение тут же подтвердилось: одна из машин мигнула фарами.

Она слезла с «Дукати» и подошла. Водитель мигнувшего «крейсера» опустил стекло и высунул голову наружу.

– Елки, Мейс; слышал, ты вытащила свою задницу из Западной Вирджинии… Рад тебя видеть, девочка.

Мейс наклонилась и оперлась локтем о край окна.

– Привет, Тони. Как стачечное время?

Тони было лет сорок пять. Толстая шея, широченные плечи и предплечья толщиной с бедро Мейс – результат интенсивных тренировок в спортзале. Он был хорошим другом и не раз прикрывал Мейс, когда она работала по наркотикам. Рядом лежал ноутбук – штука, важная для копа не меньше, чем пистолет, хотя самым главным предметом снаряжения любого полицейского была рация – спасательный круг, позволяющий вызвать помощь.

Тони блеснул улыбкой.

– Сегодня спокойная ночь. Вот прошлой было шумно. Проехали по маршруту, стоим здесь двадцать минут, радио слушаем… – Он обернулся к полицейскому на соседнем сиденье, молодой женщине: – Фрэнси, это Мейс Перри.