Нельсон Демилль - Реки Вавилона

Указатель скорости показал «1,00 M», и «Конкорд» преодолел звуковой барьер. Хвостовой топливный бак, в который поступило четыре тысячи литров топлива, взорвался и пробил герметическую перегородку. Языки пламени рванулись в пассажирский салон, а указатель скорости в этот момент высветил «1,1 M». Как только в салоне упало давление, из расположенных над головами пассажиров отделений стали падать кислородные маски.

Еще до того как он услышал взрыв, Ашер Авидар понял, что его рискованная авантюра провалилась. Рычаги управления перестали слушаться, на приборной доске одна за другой начали мигать лампочки. Дверь между кабиной и пассажирским салоном распахнуло взрывом, и раздались крики пассажиров. Хирш обернулся и устремил взгляд в глубину салона. Он увидел дневной свет, только и сумев промолвить при этом:

— О Боже!

Позади него на полу лежал Матти Ядин, его ударило дверью в лицо, и он истекал кровью. Авидар повернулся к Зеви Хиршу и, перекрывая шум, закричал:

— Лучше уж так! Нельзя сдаваться этим ублюдкам!

Онемевший Хирш уставился на него.

Бекер наблюдал, как «Конкорд 01» отчаянно пытается не потерять управление. С холодной беспристрастностью он определил по оранжевым языкам пламени, что бомба действительно находилась на топливном баке № 11 — в том месте, куда невозможно было попасть из салона. Бекер понимал, что сама бомба — это небольшое устройство, гораздо большую опасность представляло собой взорвавшееся топливо. Он тихо заговорил с Питером Каном:

— Отключи компьютер и выкачай топливо из бака № 11. — Потом обратился к Гессу: — Свяжись по внутренней связи с салоном и попроси пассажиров пересесть в переднюю часть салона. — Бекер подумал, выдержит ли герметическая перегородка взрыв. Он молил Бога, чтобы ему не пришлось узнать это.

Бекер смотрел в лобовое стекло, завороженный происходящим впереди. За креслами пилотов столпились Хоснер, Добкин, Бург, Ричардсон и Макклур, они тоже не могли оторвать взгляд от этой картины.

«Конкорд 01» начал невероятно красивый танец смерти. Бекер наблюдал за ним в полевой бинокль. Из живота горящей птицы выпустился небольшой воздушный винт, и Бекер понял, что, по крайней мере, компьютер еще функционирует. Умом раненого животного самолет понимал, что находится в опасности, но умом человеческого существа надеялся, что рана все же не смертельна, и продолжал бороться за жизнь. Компьютер среагировал на повреждение электрики и гидравлики, поэтому был выпущен воздушный винт, похожий на крылья ветряной мельницы, для приведения в действие электрического генератора и гидравлического насоса. Французы называли подобные действия «третьим шагом», а англичане — «жестом отчаяния». Бекер понимал, что в данной ситуации новый источник питания только ухудшит положение. По перебитым электрическим проводам побежит ток, а рабочая жидкость начнет хлестать из пробитых трубопроводов. Поврежденные нервные окончания и разорванные артерии. Но механическое сердце будет продолжать биться, а механический мозг функционировать. Бекеру стало не по себе от этой картины. Он опустил бинокль и потер руками глаза и виски.

В кабине умирающего «Конкорда» Авидар и Хирш действовали чисто инстинктивно, потому что, находясь в креслах кабины гибнущего лайнера, они ничего не могли больше поделать. Лео Шаретт спокойно сидел перед своей приборной доской, пытаясь управлять различными системами, хотя все они уже давно вышли из строя. Лампочки на его приборной доске начали гаснуть одна за одной. «Конкорд» стал заваливаться с хвоста на нос, словно серебристый лист под действием тихого ветра. Затем, к счастью, мгновенно рассыпался на куски.

Позади Бекера в пассажирском салоне раздались отчаянные крики. Громче всех звучал голос маленького Иакова Лейбера, у которого на борту погибшего «Конкорда» находилась жена.

Бекер, заметив по курсу обломки «Конкорда», резко отвернул, чтобы избежать столкновения. Пятеро мужчин, стоявших в кабине, упали на пол, пассажиров повыбрасывало из кресел. Питер Кан с запозданием застегнул ремень безопасности и обратился к пассажирам по внутренней связи:

— Всем оставаться на своих местах. Все будет в порядке. — Он быстро объяснил создавшуюся ситуацию.

Мужчины поднялись с пола кабины. Хоснер посмотрел на Добкина и Бурга. Они отвернулись.

«Лир» вышел на связь, говорил снова Риш, голос его звучал высоко, почти истерично:

— Они вынудили меня сделать это! А теперь слушайте. Вы будете следовать за мной и четко выполнять мои приказы, иначе вас постигнет та же участь!

Хоснер схватил микрофон.

— Риш, ты сволочь. Говорит Иаков Хоснер. Ты проклятый убийца. Когда мы приземлимся, я убью тебя, сукин сын. — И он разразился на арабском длинной тирадой проклятий.

После того как Хоснер замолчал, из динамиков раздался голос Риша. Он явно пытался держать себя в руках и говорил медленно.

— Мистер Хоснер, когда мы приземлимся, я первым делом убью тебя.

Хоснер разразился очередной тирадой на арабском, но Бекер вырвал у него микрофон. Он переключился на запасную тактическую частоту и начал вызывать Ласкова, но в ответ слышал только писк.

На частоте «Эль Аль» снова раздался голос Риша, но сейчас его едва было слышно из-за помех.

— Вы больше не сможете ни с кем связаться. Просто следуйте за мной. — Писк в динамиках усилился.

Бекер уменьшил звук всех радиостанций.

— Он глушит нас. Наверное, у него есть широкополосный передатчик. — Бекер оглядел кабину. — Похоже, у него на руках все козыри. — Он посмотрел на Бурга, который был старшим среди присутствовавших.

Бург кивнул. Он был очень бледен, как, впрочем, и все остальные. Картина переворачивающегося с хвоста на нос «Конкорда 01» совершенно выбила их из колеи. Бург снова кивнул.

— Позвольте мне уйти и поговорить с министром иностранных дел и пассажирами. Они должны знать, что происходит. — Голос Бурга дрогнул. — Простите. — Он покинул кабину.

Том Ричардсон покашлял.

— Пожалуй, нам следует дать пилотам возможность заняться своей работой.

Добкин кивнул.

— Да. Нам следует поговорить с каждым пассажиром и объяснить, чего мы ожидаем от них, когда приземлимся. Мы должны начать создание психологической обороны против мыслей о том, что мы стали заложниками. Это очень важно.

— Да, — согласился Хоснер. — Правильно. Думаю, заключение продлится долго. Во всяком случае, для вас.

В разговор вступил Ричардсон.

— Не беспокойтесь насчет этого, мистер Хоснер. Этот сукин сын просто пытается вас запугать.

Впервые после своего замечания о том, что следовало бы лететь рейсом «Пан Ам», заговорил Макклур:

— Не будь ослом, Том. Этот фанатик только что убил пятьдесят человек. Если он сказал, что намерен убить Хоснера, то он убьет его.