Анна Мельдельштейн - Три слова

– Да, спокойно, – подбежал Олег, – рюкзак нашел, а в нем телефон.

– Фух. – Расслабленно выдохнул Стас. – Классно.

– Нет тела? – Задорно произнес Олег.

– Нет дела! – В три голоса крикнули мы.

– Никто не сядет в мою машину вонючкой. – Поморщившись, брезгливо сказал Олег.

– Будем переодеваться на улице! – Радостно крикнула я. Конечно, радость была наигранной, но идти пешком мне точно не хотелось.

– Я до сих пор помню, как ты переодевалась в машине, и внутрь залетела оса. – Смеясь, говорил Стас. – Ты выпрыгнула в одних трусах и скакала на месте.

– Прикрытие тогда сработало только по той простой причине, что: парни, которые сбывали драгоценности, отвлеклись на нее. – Поддакивал Олег.

– Прекратите! Я просто лакомый кусочек для ос, пчел и всего остального сообщества насекомых. – Я буду спать, так что…

– Ага, спи, мы сами разберемся. – Деловито заявил Стас.

– Доброе утро! – Пропела я еще сонным Антону и Владу.

– Чё за вонь, Энжи? – Сморщившись, спросил Антон.

– Эта вонь под называнием «свобода». Либерти, знаешь ли. – Высокомерно произнесла я в ответ.

– А если серьезно? Правда же воняет. – Затыкая ноздри, спросил Влад.

– Это от одежды, сейчас закину вещи в стирку. А вы пока присаживайтесь. – Скомандовала я.

– Эм… Мне кажется или кто-то храпит? – Округлив глаза от удивления, спросил Антон.

– Не кажется, – с ухмылкой ответила я, – это Антон и Стас, спящие в моей комнате.

– Вы втроем спали? – Удивился Влад.

– Поверь, мы еще и не так спали, когда были на делах или что-то вынюхивали.

– Выходит вы все близки? – Поинтересовался Антон.

– Выходит, что так. Мы никогда не были чем-то одним или кем-то одним. Мы – одно целое. Мы едины. Не знаю, следак, опер, мать родная – всё вместе.

– Тебе нравилось с ними работать?

– Я почти сразу же стала частью их команды. Стас приносил мне печенье и бутерброды своей жены, а я ему ризотто, пасту, тирамису. Олег тащил пиццу и булочки. – С тоской произнесла я.

– Ага, было круто! – Подкравшись и обняв меня сзади, заявил Олег.

– Я могу сломать тебе руку, помнишь?

– Ой, думал, это холодильник стоит. – С издевкой сказал Олег. – Глаза не продрал.

– Не играй с ней в эти игры, пока не отхватил. – Грубым тоном ответил Стас.

– Жара! – Подмигнув, сказал Антон.

– Ешьте! – Прикрикнул Стас.

– Угадайте, что я нашла в телефоне Кати?

– Попытка номер раз: фото убитой Алисы? – Предположил Олег.

– Нет.

– Попытка номер два: фото убитой Кати? – Спросил Стас.

– Не знаю, чье предположение хуже. – Сурово ответила я.

– Попытка номер три: билеты на Шри-Ланку? – Внезапно сказал Олег.

– Ты невыносим.

– Что ты нашла? – Вмешался Влад.

– Во-первых, есть звонок от рыжей, Марина ведь рыжая?

– Рыжая, рыжая. – Вторил Антон.

– Морда бесстыжая… – Весело пробормотал Стас.

– Первый класс вторая четверть! – Грозно произнесла я.

– Прости! Мы слушаем очень внимательно. – Цыкнув, сказал Олег.

– Звонок поступил в вечер убийства! Примерно в то время, когда Алиса должны была прибыть на оговоренное заранее место. А затем был еще один звонок, однако, уже через несколько часов. То есть, можно предположить, что эта рыжая реально что-то знает или замешана.

– Есть записи? – Разволновавшись, спросил Влад.

– К сожалению, я не могу запросить записи, парни их запросят, но… Будет ли результат неизвестно и когда тоже.

– Думаешь, Катька тоже что-то знает? – Тихо спросил Антон.

– Пока не знаю…

– Мы можем сомневаться в каждом, – заявил Стас, – но найти их нужно. Обязательно нужно.

– О, мне звонят Катины родители, если я верно запомнил номер. – Внезапно сказал Олег.

Несколько минут мы сидели в напряжении.

– Почему они позвонили? – Поинтересовался Влад.

– Возможно, нашли ее… – Ответил Стас.

– Или ее тело… – Прошептала я.

– Надеемся на первое. Я не хочу еще одной мертвой юной девушки.

– Это чересчур тяжело… – Ответила я, пытаясь отвлечься от дурных мыслей.

– Я думал, что вы к такому привыкшие. Типа, вы же видите трупы часто? – Недоумевал Антон.

– Знаешь, одно дело, когда ты смотришь на тело бездомного, убийцы, наркомана и совсем другое, когда перед тобой тело ребенка, пускай уже почти взрослого… Но это всё еще ребенок… – Мои слова звучали так отчетливо, что казалось, они разрезают кожу на живую.

– Человек, который не видел жизни, а теперь и не увидит. Не будет первого поцелуя, влюбленности, выпускного и много еще чего… Потому что кто-то решил, что этот ребенок не заслуживает испытать все радости и боли жизни. – С горечью в голосе произнес Стас.

– Звучит ужасно. – Ответил Антон, покосившись на молчаливого Влада, который с каждой минутой становился всё бледнее и бледнее.

– Они нашли ее! – Запыхавшись, сказал Олег.

– Она…

– Жива! Живааа… – Радостно вторил он.

– Когда мы сможем с ней поговорить? – Энергично вмешался Стас.

– Родители сказали, что у нее сотрясение, ушибы, ссадины, в остальном порядок. Думаю, завтра нас пустят к ней. – Воодушевленно говорил Олег.

– Да, так будет лучше. Ей нужно отдохнуть. Похоже, сотрясение и ушибы она не сама себе нанесла… – Задумчиво сказала я.

– Они выяснили, где она находилось всё это время? – Спросил Стас.

– Нет.

– То есть она им не сказала?

– Как я понял, она ничего не говорит им. – Удивленно ответил Олег.

– А нашли ее тогда где?

– Ппсники в парке на лавочке ее заметили, подошли, а она без сознания, подняли, да повезли.

– Вы думаете о том же, о чем и я? – Перемножая в уме факты, спросила я.

– Кому это было нужно? – Недоумевал Стас.

– Что примечательно, главный подозреваемый всё это время торчал здесь. – Заметила я.

– А ты уверена? – Ехидно спросил Стас.

– У меня камеры по всему дому, так что да, я уверена в этом, даже когда не уверена. – Рассмеявшись, ответила я.

– Ну, что, отправляем запросы на телефонные разговоры?

– Ты занимаешься записями, я готовлю бумаги для Влада, чтобы вывести его из СИЗО, а вы, мисс, список вопросов. – Распорядился Стас.

– К-команда. – Скорчив гримасу, произнес Олег.

– Команда… – Улыбнувшись, ответила я.

Ненавижу запах больниц, таблеток, сыплющейся известки и сырого бетонного пола. Всё перечисленное впрыскивает в меня уныние. Я буквально утопаю в нем и своих самых худших мыслях. Настолько, что усердно на протяжении полутра часов кручу в руках диктофон. Теперь появились болевые ощущения в пальцах, будто мозоли от тяжелых пакетов, ручки которых впиваются в ладонь. Ожидание утомительно. А еще мне страшно. Я даже не могу предположить, что скажет Катя и будет ли она вообще говорить с нами. Хуже может быть лишь тот факт, что она ничего не знает.