Фиона Бартон - Дитя

«Господи, как же ты постарел», – подумала Джуд, едва увидев его лицо.

Он быстро прошел через зал ресторана и наклонился ее поцеловать, а потом взял ее за плечи, чтобы разглядеть как следует.

– Ты все так же прекрасна, Джуд.

– А ты все тот же льстец.

– Ну да, теперь нам только и осталось, что разглагольствовать, – ответил Уилл, и оба рассмеялись.

Лед был сломан, и за трехцветным салатом в преддверии основного блюда они неспешно перебирали целые десятилетия своей жизни. Вкратце делились произошедшими за эти годы событиями, дружно посмеивались над общими воспоминаниями и старательно обходили ту причину, по которой они не виделись уже почти что двадцать лет.

Однако, приступив к ароматной Melanzane alla parmigiana [29], Уилл все же спросил про Эмму.

– Так и что, – произнес он, когда официант разливал им вино, – Эмма-то все-таки вышла с тобой на связь?

– Ты знаешь, да. Пару лет назад. Как черт из табакерки.

– Да уж, представляю. И как она сейчас?

– Ну, так себе. Замужем за человеком, что ей годится в отцы.

– Хорошо, – кивнул Уилл. – Работает?

– Да. Она в итоге все же смогла собраться. Не сразу, но все же пошла в университет, уже в двадцать с хвостиком. Теперь она книжный редактор. Работает на дому. Выпускают разную коммерческую дребедень, но у нее это неплохо получается.

– И часто видитесь?

– Да. То есть, скорее, иногда. Я ей сказала, что ты со мной связался.

– В самом деле? – молвил он. Рука его дрогнула, уронив с вилки комок густого томатного соуса. Уилл растер его пальцем по скатерти. – И что она сказала?

– Мало что, – ответила Джуд, вспоминая оцепеневшее лицо Эммы. – Должно быть, ей было очень нелегко. Возможно, она до сих пор чувствует себя виноватой из-за того, как все сложилось между нами.

Уилл продолжил задумчиво жевать.

Джуд знала, о чем он сейчас размышляет. Уилл пытался тогда понять все причуды поведения Эммы, это ее сползание к какой-то беспричинной подростковой нервозности – но порой ее было совершенно невозможно раскусить.

– Ты всегда говорил, что она это перерастет. Но, понятное дело, уехала она раньше, чем выросла, – сказала Джуд, умиротворенная вином и близостью Уилла.

Тот коротко на нее взглянул.

– Иногда я думаю: а что бы было, если бы мы тогда поженились, как планировали, Уилл? – добавила Джуд. Она и сама не знала толком, что хотела услышать в ответ, жаждая хотя бы проблеска той близости, что когда-то их соединяла. Ради их стародавней страсти.

– Хм-м, я тоже.

Джуд не поверила его словам – он явно это сказал, просто чтобы сделать ей приятно.

Уилл поднял взгляд, и она попыталась улыбнуться, но улыбка словно застряла у нее в зубах.

Уилл протянул через столик ладонь, запачканную томатным соусом, и похлопал ее по руке.

– Послушай, у нас у всех тогда были трудные времена. Я любил тебя, Джуд, но Эмма нам все испортила.

– Она ушла за шесть-семь лет до того, как ты ушел, – тихо сказала Джуд.

– Однако, думаю, нашим отношениям уже был нанесен ущерб, и я вынужден был уйти, – сказал Уилл, вытирая рот салфеткой.

– Да, – ответила Джуд, подумав: «И спать с кем угодно, была бы с живым пульсом».

Она сильно сомневалась, что ей захочется еще и пудинг.

Вторник, 24 апреля 2012 года

Меня совсем не тянет туда идти.

– Очень глупая затея, – сказала я Гарри, когда та позвонила мне минувшим вечером сказать, что с ней связалась Тони с нашей старой Вулвичской школы.

Но Гарри не может так этого оставить. Ее стала пробирать какая-то ностальгия. Вероятно, это наше возрастное, но она все время теперь говорит о том, как видела кого-то с нашей школы на «Фейсбуке».

Я туда даже не заглядывала. Я скорее пассивный наблюдатель, проглядывающий разные форумы и смотрящий лишь, кто и что там пишет. Я предпочитаю не афишировать свое присутствие. Самой мне нечего сказать.

« Эмма Мэссингхем считает, что именно ее ребенка нашли на Говард-стрит ». Написать такое – это как пустить лису в курятник.

Я заявила Гарри, что пойду на дискотеку только при том условии, что она сходит провериться к врачу. Я знала, что она туда ни за что не пойдет, а потому вопрос сразу будет закрыт. Однако сегодня утром она туда сходила.

– У меня словно гора с плеч скатилась, Эмма! Я и не представляла, что так сильно буду волноваться. Но доктор порадовался, что это всего лишь киста, а это моей жизни не грозит.

– Вот и замечательно! – говорю. – Как же я рада!

– Так что тебе придется пойти со мной сегодня на дискотеку. Ты обещала.

Я испускаю громкий стон.

– Нет, ну правда, Гарри. Ведь это будет ужасно. Там будут все эти «большие девочки», что нас до слез доводили из-за наших дурацких стрижек, – взмолилась я уже с последней надеждой.

– Ну, зато у тебя будет шанс сказать им в лицо, как отвратительно они себя вели, согласна? Устроим там «комиссию по выяснению истины и примирению». Где этот Десмонд Туту [30], когда он оказывается так нужен? – говорит Гарри, всячески пытаясь меня уболтать, я уже не в силах противиться ее задорному настрою.

– Ну да, тогда и впрямь будет веселый вечерок. Или можем потанцевать вокруг сумочек в этих бесчеловечных туфлях под их ужасную музыку, – ей в тон добавила я.

– Ну вот, а ты говоришь! В общем, давай начинай думать о том, что наденешь, а завтра окончательно созвонимся.

– О’кей.

– Спасибо тебе за сегодняшнее, Эмма. Ты всегда из нас двоих была умнее.

Когда я рассказываю Полу, что иду на встречу давних подружек, он улыбается. Нормальной искренней улыбкой, а не каким-то нервным, кривым изгибом губ, который он усвоил в последнее время.

– Вот и здорово! Тебе только на пользу куда-то сходить. А то ты слишком много просиживаешь за своим компьютером. Все одна да одна.

Я хочу ему сказать, что, в общем-то, никогда не бываю одна, но промолчала.

– Я тут на днях говорил с Джуд, – роняет Пол и тут же взглядывает на меня, чтобы увидеть реакцию.

– Правда? – Я настолько удивлена, что не в силах это скрыть. – Зачем? Или она позвонила, когда меня не было, что ли?

– Нет. Если честно, я сам ей позвонил.

– Ты ей позвонил? – эхом повторяю я.

– Я очень тревожился из-за тебя, – объясняет Пол, и по лицу его я вижу, что он уже сам не рад, что мне это сказал. – Я хотел ее совета.

– Ну, знаешь, это последний человек, к кому бы я пошла за советом, – говорю я.

«Что она ему сказала?» Эта мысль теперь с грохотом носится у меня по кругу в голове, точно безудержный поезд.

– И что она тебе сказала?

– На самом деле почти ничего. Разве что то, что ей кажется, она тебя расстроила, поговорив с тобой о прошлом. Когда ты приезжала к ней на ланч. По-твоему, она права?

– Ну, ты же знаешь, я терпеть не могу ворошить прошлое, Пол, – со вздохом говорю я. – К тому же у нас были очень тяжелые отношения.